и телевизор, но, видимо, этого недостаточно, чтобы развлечь Максима.
— Что вы, ребята, делаете? — я пытаюсь встать между ними.
— Не вмешивайся в это, Саша, — Максим разговаривает со мной, но его ястребиное внимание сосредоточено на моем брате. — Это между мной и этим фальшивым ублюдком.
— Да. Держись подальше. Я собираюсь поставить этого наглого засранца на место…
Его предложение не закончено, а Максим уже заехал кулаком ему по лицу.
— Не так весело, когда я не связан и беспомощен, не так ли, мудак?
Антон наносит ответный удар своим. Затем они прямо-таки швыряют друг друга об стену, на диван и на пол, обмениваясь ударами.
Я оставляю попытки прекратить драку через несколько минут после ее начала. Это вполне может быть тем, что им нужно, чтобы избавиться от враждебности, которая скрывается в их системах.
Со вздохом я сажусь и перекладываю карты.
Вот и все, что нужно для того, чтобы сделать подвал немного домашним. Теперь это похоже на зону боевых действий.
Если бы мы были в Нью-Йорке или даже в армии, у Антона не было бы шансов против Максима, но это было только потому, что он скрывал свои реальные способности. Однако теперь он не сдерживается и загоняет Максима в угол.
Мой друг валит его на землю и бьет по лицу. Нет, он бьет его наотмашь. Как Антон поступил с ним раньше.
Антон рычит и удерживает Максима, но это длится всего секунду, прежде чем они катаются по полу, ударяя друг друга повсюду. Адреналин, должно быть, сильнее, чем любые травмы, которые они наносят друг другу, потому что продолжают. Нет никаких признаков того, что кто-то из них сдастся.
Я поднимаюсь наверх, чтобы взять бутылку водки и пару стаканов. Когда я возвращаюсь, они все такие же энергичные, как и до этого. Я наливаю себе стакан и сажусь за маленький столик, чтобы с большим интересом наблюдать за их дракой. Я ожидаю, что это закончится в любой момент, но этого не происходит. На самом деле это длится более получаса, прежде чем они, наконец, падают на пол после разрушений, которые устроили.
Их тяжелое дыхание, пот и запах крови витают в воздухе, прерываемые только моими случайными глотками.
— Вы, ребята, получаете пятерку с плюсом за выносливость.
Антон, шатаясь, поднимается на ноги и пинает Максима в ребра.
— Я победил.
Максим хватает его за лодыжку и заставляет рухнуть обратно — на него сверху.
— Как, черт возьми, ты это сделал?
Антон сжимает в кулаке свою рубашку.
— Признай, что ты, в конце концов, не Бог.
— Для тебя я Бог, хрен, — Максим сбрасывает его с себя и встает, затем идет в мою сторону, хватает бутылку водки и пьет прямо из нее. — Ты смотрела, Саша. Я победил, верно?
— Чушь, — Антон берет бутылку и пьет прямо из нее, хотя несколько стаканов стоят рядом. — Любой, у кого есть глаза, мог видеть, что у меня больше очков, чем у тебя.
— В твоих гребаных снах, — Максим забирает бутылку обратно и вливает себе в горло еще алкоголя.
— Честно говоря, я не уверена, — я наклоняю голову в сторону, пока они продолжают сражаться за водку до тех пор, как не допивают всю бутылку.
Их лица — сплошные синяки, порезы и кровоточащие губы.
Максим наваливается всем весом на сиденье рядом со мной, делая деревянный стул карликовым.
— У тебя, очевидно, проблемы с непотизмом.
Антон садится на стул с другой стороны от меня, заставляя его скрипеть под его весом.
— Следи за своим гребаным ртом, когда разговариваешь с ней.
— Что ты собираешься с ним делать, ублюдок?
— Ты…
Я стучу своим стаканом по столу.
— Серьезно, прекратите это. У меня от вас болит голова. Вы как дети.
— Единственный мужчина-ребенок в этом уравнении — твой брат, у которого энергия маленького члена.
— Ты говоришь так, как будто твой член более впечатляющий.
— Ты знаешь, что это так.
— Хорошо, — я поднимаю руку. — На мой вкус, слишком много разговоров о члене, и серьезно, Тоша — мой брат, и мне не нужны эти образы.
Последний закрывает глаза, как будто он только что понял, что говорил о членах перед своей сестрой. Что удивительно, учитывая, что он собран до предела.
Максим пугает его — или его гнев по отношению к нему.
Интересно.
Максим ударяет меня по плечу своим.
— Ты два года жила с мужчинами, и, хотя никогда не участвовала в соревнованиях по измерению члена, ты никогда не уклонялась от этого.
— Ну, это было до того, как я узнала, что Юрий на самом деле мой брат.
— Думаю, я должен чувствовать, что нахожусь в хорошей компании, если ему также удалось обмануть свою собственную сестру.
— Перестань говорить обо мне так, как будто меня здесь нет, — говорит мой брат.
Максим не смотрит на него и вместо этого улыбается мне.
— В какую игру будем играть?
— Не игнорируй меня, блять, — Антон говорит так тихо, что у меня по коже бегут мурашки.
— В карты? — Максим проделывает великолепную работу по его полному уничтожению. — Я предпочитаю их настольным играм.
— Ты привлекающая внимание шлюха? — голос Антона возвращается к норме.
Максим медленно поднимает голову, сжимая карты в кулаке.
— Какого хрена ты только что сказал?
Губы моего брата кривятся в ухмылке.
— Уже понял намек. Она женщина и никогда не интересовалась тобой.
— Заткнись нахуй.
— Что? Ты смущен тем, что твоя любовь оказалась женщиной?
Максим делает выпад, и Антон тоже. Я поднимаюсь вовремя, чтобы остановить оба их удара.
— Ребята, вы можете просто расслабиться на минутку?
— У тебя не было гребаного права раскрывать это, — процедил Максим сквозь зубы.
— Мне похуй, — Антон смотрит на меня сверху вниз. — Максим гей, и поскольку он думал, что ты мужчина, он был влюблен в тебя. Теперь все его надежды разрушены. Вот так.
— Ты, блять…
— Убирайся, Антон, — я толкаю его.
— Нет.
— Я сказала убирайся, — я смягчаю свой голос. — Пожалуйста.
Он скрежещет зубами, но направляется к выходу.
Мой друг все еще хочет пойти за ним, но я встаю у него на пути. Он впечатывается в меня, и поскольку он чертов бык, я не могу удержать
