имеет тот еще резон, что это – временный, но выход». Тварь!
– О, любитель Бродского, – иронично усмехнулся Вадим.
– Да пусть на хер идет со своим Бродским! Билеты я порвала на маленькие кусочки, – с мстительным удовольствием произнесла Ева.
– Это помогло тебе уменьшить злость?
– Ни фига! Я в ярости! Я бы его самого порвала на маленькие кусочки!
– Я думаю, что по отношению к человеку, которого ты знала всего несколько недель, эти эмоции слишком сильные. Что тебе напоминает эта ситуация? На кого похож Осадчий?
– О нет… мы снова будем говорить о моем отце?
– Заметь, не я это произнес.
Ева устало вздохнула. Рукой машинально потянулась к занывшему болью правому виску.
– Странно, у меня сейчас в голове крутится давнее воспоминание. Мне пять лет, день рождения. Весь день я жду отца – он должен прийти в гости. Смотрю на дверь и надеюсь: она вот-вот откроется! Так проходит все утро, день, наступает вечер… Ближе к полуночи ко мне, зареванной, подходит мама и протягивает коробку с Барби. Голос у нее сухой: «Папа заболел, но это от него». Она даже не старается соврать так, чтобы я поверила… – Ева на секунду замолчала, обхватив себя руками. – В пять лет я еще не умела толком осмысливать свои чувства, но знание, что я не нужна родному отцу, не заслуживаю его любви… проросло прямо внутрь. Как же я плакала над куклой!..
– Раньше ты никогда не рассказывала об этом.
– Потому что слишком больно. Ощущение, что я не нужна. Недостаточно хороша, чтобы со мной остались… – Ева почувствовала, что к горлу подступает комок. Дальше говорить она не могла.
– Мне очень жаль, что с тобой такое случилось. – Вадим подвинул ближе к девушке коробку с бумажными платочками.
– А самое горькое, что, казалось бы, я только избавилась… хотя кому я вру, не избавилась, но затолкала подальше это чувство собственной недостаточности, в том числе с твоей помощью, – как вдруг оно вернулось обратно. Только вместо Барби у меня теперь билеты на Лазурный Берег…
– Ева, я думаю, важно разделить два разных переживания. Тебе сейчас не пять лет, Никита Осадчий не твой отец, а Барби ты можешь купить себе сама, как и поездку на море.
– Хочешь сказать, я взрослый самостоятельный человек? – иронично улыбнулась Ева. – И отвержение мужчины уже не разрушит меня так, как уход отца в детстве?
– Именно. Отца ты выбрать не могла, но всех других мужчин в своей жизни – можешь. В этом и заключается взрослость: видеть и выбирать тех людей, которые способны любить и заботиться, а не отвергать.
– Это значит, что мне нужно держаться от Осадчего подальше?
– Это значит, что вокруг достаточно людей, которые смотрят на тебя с любовью. Заметить их, а не дефицит заботы – вот в чем задачка. Ну а насчет Осадчего… Почему-то я думаю, что все не так, как кажется. Ведь когда смотришь на липкую мутную смолу, то вряд ли догадываешься, что она станет драгоценным янтарем.
* * *
Длинные пальцы неуверенно держали тюбик с подводкой. И как вообще женщины пользуются этим смертельным оружием каждый день?.. Ева в пятый раз провела кисточкой черную стрелку, но идеальной симметрии добиться так и не удалось. «Ладно, в целом, неплохо», – выдохнула девушка, глядя на выразительные, с поволокой, глаза. Тушью с шиммером щедро прокрасила ресницы. На секунду замерла, выбирая между двумя оттенками помады: нежной пыльной розой и дьявольским красным.
«Гулять так гулять!» – Ева решительно протянула руку к рубиново-алому тюбику.
Ее макияж в повседневной жизни никак нельзя было назвать ярким или вызывающим. На работе она обходилась легкой пудрой, тушью и иногда – максимально нейтральным блеском для губ. Но сегодня был особенный день. Внутри Ева сжималась от тревоги и волнения, но очень надеялась, что черные стрелки вкупе с кроваво-красными губами прибавят достаточно храбрости.
В черном кружевном платье с глубоким декольте, соблазнительном в своей строгости, Ева выглядела почти как Моника Беллуччи в рекламе дорогого итальянского парфюма. Наверное, нужно сказать спасибо психологу: после недавней сессии она получила мощную дозу уверенности, словно ей вкололи внутримышечно двести кубиков чувства собственной значимости. Волшебное действие наверняка скоро закончится, но прямо сейчас эффект был приятным.
«Неужели это я?» – смотрела девушка на притягательную незнакомку в зеркале, чувствуя одновременно возбуждение и страх. На долю секунды Еве захотелось смыть яркий макияж, сбросить чересчур откровенное по ее меркам платье и запереться дома, завернувшись в бесформенный мягкий халат, словно в кокон. Но воинственная валькирия в зеркале говорила: «Пути назад нет. Смелее».
Девушка быстро, чтобы не было времени передумать, схватила ключи и хлопнула дверью.
У подъезда уже ждало такси.
* * *
Леша Краснов нетерпеливо смотрел на часы. Официант в элегантной форме Grand Cafе́ поинтересовался, не желает ли гость вина.
– Спасибо, попозже. Я жду невесту.
Официант понимающе улыбнулся, глядя на взволнованного мужчину и огромный букет роз, занимающий полстола.
Наконец в оживленный зал, где ненавязчиво играл джаз, вошла Ева. Глядя, как она приближается к столику, Леша поймал себя на мысли, что сегодня она совсем другая, незнакомая.
– П-п-привет! Ты такая… красивая! – Он неуклюже поднялся, едва не опрокинув букет.
– Здравствуй. – Ева села напротив, стараясь элегантно держать спину, чтобы никто не заподозрил, как сильно она сейчас нервничает.
– Я так рад, что ты согласилась!
– Извини, долго не давала ответ… Мне нужно было хорошенько подумать.
– Я закажу шампанское. За это стоит выпить!
Спустя пару минут официант уже наливал шипящий пузырьками брют в тонкие хрустальные бокалы.
– Ева, ты даже не знаешь, как много для меня значит… Теперь все будет по-другому! Ты и я, мы вместе…
– Леша…
– Подожди… Я так волнуюсь! Столько месяцев ждал…
– Леша! – неожиданно громко произнесла Ева, опустив бокал на стол с такой силой, что тот едва не треснул. – Ты даже не дал мне сказать.
– А к чему слова? Ты пришла – и это говорит само за себя, – расплылся мужчина в чуть заискивающей и вместе с тем торжествующей улыбке.
– Видимо, ты неправильно меня понял. Я согласилась лишь прийти и поговорить. Все.
– Евочка, ну что ты нахмурилась? Такая серьезность тебе не к лицу.
– Нас ждет разговор, и он будет не из простых.
– Еще шампанского?
– Все шутишь?.. Леша, я действительно долго думала – о своей жизни, о нас. И поняла, что очень ценю пять лет, проведенных вместе. Ты согрел меня. Это важно. Я благодарна за тепло, за преданность, за нежность…
– Ева, для меня отношения с тобой тоже самые важные, и…
– …Но сегодня я пришла попрощаться.
Рука с бокалом
