девушки, а так же ее мобильный телефон. Совершенно целый и нетронутый. Значит, вещи просто оставили в комнате.
— Я бы забрал телефон, включил где-нибудь в районе железнодорожной станции, а потом выбросил в кусты, — заметил я, забирая вещи своей начальницы. Оставлять их здесь не имело смысла.
— Думаю, этот парень торопился и нервничал, — сказал Мун Джин.
— Тот, кто работал здесь вчера?
Я знал, что Пак Сумин ездила сюда не в чанги играть, но находиться в помещении, где на регулярной основе происходило всякое, было как-то неуютно. На секунду я попытался представить Пак Сумин соблазнительно-возбуждающей, но вместо этого мой мозг подсунул мне образ вечно недовольной и подпитой годзиллы, которая нагло таскает из моей тарелки говядину, а после требует достать ей свежую баночку пивка из холодильника. Короче, представить Пак Сумин с мужчиной у меня категорически не получалось, ну или этот человек должен быть истинным профессионалом своего дела с совершенно стальной потенцией. Хотя, объективно говоря, Пак Сумин была довольно привлекательна внешне, но вся ее красота разбивалась вдребезги о ее несносный характер.
— Все забрал? — спросил Мун Джин, внимательно осматривая комнату, видимо, в поисках следов борьбы или каких-то зацепок, но выглядело помещение совершенно чистым. — Телефон только не включай.
— Даже не собирался, — ответил я, кладя черный прямоугольник смартфона в клатч, к остальной мелочи. — Уезжаем?
— Адрес получили, так что да, поехали.
— Пак Сумин там не будет, — сказал я очевидное, нагоняя Мун Джина уже в коридоре.
— Вот, ознакомься.
Мужчина выудил из внутреннего кармана лист формата А4 со свежей распечаткой. Видимо, базовая информация из личного дела сотрудника.
— Ого, — выдохнул я, пробегая глазами по строчкам. — Рост, вес, описание телосложения. А в конце это цифра…
— Размер причиндала, — спокойно сообщил Мун Джин. — Длина и обхват.
— Как-то не впечатляет… — протянул я.
— И не должно. В этом деле многие кореянки предпочитают стандартные азиатские размеры, на иностранцев спрос не очень большой, — со знанием дела ответил мужчина.
— Я даже не хочу знать, откуда вы все это знаете, господин Мун Джин.
— Давай без формальной речи, во всяком случае, когда мы обсуждаем размер достоинства другого мужчины, — хохотнул здоровяк. — А откуда знаю… Моя работа требует обширных знаний во всем, что касается жизни и предпочтений наших элит. Даже если речь идет о таких вещах.
— О причиндалах?
— И о них в том числе, — кивнул Мун Джин.
Когда мы сели в машину я смог еще раз внимательно просмотреть информацию на парня, который обслуживал Пак Сумин. Его звали Ли Кён-Сук, в прошлом актер, сейчас — профессиональный жиголо и дамский угодник. Работает в клубе третий год, довольно популярен у посетительниц, судя по рейтингу в 86 баллов из 100. Они тут опросы общественного мнения проводят или что? Информации о клиентах в распечатке не было, но я и так знал, что Пак Сумин постоянно виделась именно с этим парнем.
Черно-белое фото, распечатанное на обычном офисном принтере, не давало полного понимания, каков собой этой Ли Кён-Сук, но если я прямо сейчас увижу его на улице, то узнать смогу. По фото можно было сказать только то, что он довольно молод и привлекателен. А дата рождения говорила о том, что он был моим ровесником — через полгода Ли Кён-Суку должно было исполниться двадцать пять.
— Вроде же взрослый мужчина, а занимается такими вещами… — выдохнул я, рассматривая фото.
— Он-то взрослый? — удивился Мун Джин. — Ты сейчас о чем, Кан Ён Сок?
— Ну, он мой ровесник, — я ткнул пальцем в строчку с датой рождения. — Скоро двадцать пять. Вполне себе взрослый, хотя выглядит как пацан. Но я думаю, это всё косметика.
— Ты, видимо, еще многого тут не понимаешь, — покачал головой Мун Джин. — В этом возрасте у парней только-только мозги расти начинают, а окончательно формируются годам к тридцати. А то и тридцати пяти. Все что младше — горькая молодежь без мозгов и с ветром в черепушке. А этот Ли Кён-Сук, наверное, еще и молодился. Многие дамы предпочитают любовников в районе двадцати.
Наверное, я бы мог удивиться такому положению вещей, но чем это отличается от спроса офицерских жен на молодых солдатиков в той же армии? Молодость в любом случае по-своему привлекательна, как не крути.
— Едем к нему? — задал я совершенно бесполезный вопрос.
— Надеюсь, господин Ли Кён-Сук еще в Сеуле и сможет просветить нас, кто подбил его на это предприятие, — ответил Мун Джин. — Других вариантов я не вижу, ты пришел к правильным выводам. Ну, или госпожа Пак Сумин отрастила радужные крылья и улетела, словно бабочка в открытое окно.
— Скорее крылья были бы перепончатыми… — ляпнул я, не подумав.
Мун Джин сдавленно хрюкнул и с невозмутимым выражением лица покрепче ухватился за руль, я же сделал вид, что вообще ничего не говорил, и уставился в окно. Так и ехали молча остаток пути, пока не остановились у не примечательного жилого комплекса, в котором, согласно распечатке, и проживал господин Ли Кён-Сук. Последний человек, который гарантированно контактировал с Пак Сумин до ее загадочного исчезновения.
Глава 9
Ли Кён-Сук спешно собирал вещи. Только когда он утром проснулся, до него дошло, что на самом деле он натворил. Пришло и осознание, что семья Пак Сумин так просто это не отпустит, понял он и то, что его очень быстро вычислят и найдут.
Пока он не вывел опоенную девушку из клуба и не запихнул в заранее подогнанную машину, все мысли Ли Кён-Сука крутились вокруг перспективы возвращения в проклятый подвал, где его продержали несколько дней. Ужас от возможности вновь оказаться наедине с двумя северянами, которым было совершенно плевать на его страдания и крики, лишал Ли Кён-Сука остатков воли и способности мыслить здраво. Он настолько преисполнился мыслью, что северяне его из-под земли достанут, что даже не думал о побеге. До этого момента.
Так что теперь жиголо спешно бросал вещи в небольшой чемодан, с которым в прошлом году летал в отпуск в Европу с одной из клиенток, беспорядочно утрамбовывая свои вещи. Рубашки, брюки, средства по уходу за кожей и даже несколько пар обуви. Все это он свалил в кучу и сейчас пытался закрыть чемодан, навалившись на крышку всем весом.
