— глазами её подруги Юльки. Красавчик? Она не могла понять, красив он или нет. Что-то было в нём притягательное именно для неё. Но что? «Какая разница, что в нём меня притягивает или почему он мне нравится!» — она тряхнула головой, отчего каштановые волосы полыхнули на солнце, отливая золотом.
— Еле вырвался на свободу, — он залюбовался игрой солнца, запутавшегося в Риткиных волосах, подсел ближе к ней, взял прядь её волос и перебирал между пальцев, — думал, не доживу до вечера, если не увижу тебя. — Его ничуть е смущало присутствие рядом с ними другой девушки.
— Сегодня после полдника конкурс самодеятельности, — Юльке надоело быть третьей лишней — это не в её характере, ей надо обязательно быть в центре внимания, — вы подготовились?
— Мои — да! Мы отрепетировали, кто что может. Как уж получится.
— А ты, Максим?
— У меня подопечных, слава богу, нет. Я больше по хозяйственной части. Поэтому буду присутствовать только в качестве зрителя. Зрители артистам нужны, наверное, не меньше, чем артисты зрителям, а может быть и больше.
— Ну, да! — кокетливо закатывая глаза и облизывая губы влажным язычком, произнесла Юлька, — ты прав, Максим! Ложись на травку! Она такая мягкая, такая шелковистая, такая изумрудная! Что ведёшь себя как неродной! — она рассмеялась над собственной шуткой и похлопала ладошкой по траве, как бы предлагая ему примоститься рядом с ней.
— Такая изумрудная, шелковистая и сочная травка, что так и хочется её похрумкать! — пошутил Максим и с наслаждением растянулся на траве, но не около Юльки, а рядышком с Ритой:
— После отбоя погуляем, как договаривались? Всё в силе?
— Да, — еле слышно ответила она и покосилась в сторону Юльки.
Та, не обращая внимания на то, что Максим явно отдаёт предпочтение Ритке, не сводила глаз с Максима. Капельки пота прозрачными бисеринками покрыли кончик её носа и верхнюю губу.
Жарко! — смахнула она ладонью капельки пота с лица.
«Надо будет с ней объясниться. Подруга ещё называется! На шею ему, можно сказать, вешается! — Ритку взбесило Юлькино поведение — ещё одна ехидна появилась! Не слишком ли много вешающихся ему на шею!»
— И, правда, жарко! Я хочу в тенёк, Максим! — Рита села, натянула футболку, шорты, сунула ноги в сандалии, — я пойду в тень. Вы здесь остаётесь?
— Я — да! — призывно улыбаясь Максиму, ответила Юлька.
— Я — нет! — ответил он, не обращая на внимания, на Юлькины бесстыжие заигрывания, — пойдём в тенёк, Марго.
Он поднялся, подал руку Рите, помог ей подняться и они, сплетя указательные пальцы, пошли в сторону тенистых деревьев,
— Марго, ты огорчена чем-то?
Она пожала плечами:
— Нет, — ответила она, не говорить же ему, в самом деле, что её взбесило Юлькино поведение.
— Я слишком нагло вёл себя прошлой ночью?
Рита, искоса, снизу вверх, посмотрела на Максима:
— С чего ты взял? Совершенно, не нагло! — она опустила взгляд и добавила чуть слышно, — мне понравилось.
— Понравилось? — он остановился, притянул её за плечи к себе, впился взглядом в её глаза. Она смутилась, не зная как себя вести, — да?
— Да! Мне понравилось! И на обрыве… Было так здорово! — сбивчиво продолжила она.
Он отпустил её, они снова сцепили указательные пальцы и побрели. Куда? Какая разница! Просто шли между сосен, протягивающих огромные, бугристо — корявые ветви в небо, к солнцу. Ритка подняла голову вверх — кроны сосен покачивались, задерживая ветвями лучи обжигающего солнца, давая прохладу земле, усыпанной шишками и хвоёй.
— Интересно, сколько им лет? — рассеянно спросила она, рассматривая верхушки деревьев. Его присутствие будоражило её, указательный палец занемел, но она не смела, его отнять. Нет, не хотела. Она искоса, снизу вверх, взглянула на него, но не для того, чтобы услышать ответ на риторический вопрос, заданный просто так. Он смотрел на неё сверху вниз, на бархатистую кожу её щёки, серёжку — капельку, каштановые волосы, небрежно рассыпавшиеся по плечам.
— Много! — он рассмеялся. Она тоже прыснула. Встревоженная шумными незваными гостями, застрекотала сорока и полетела прочь, отлетела на приличное расстояние и заковыляла, припадая на крыло:
— Ой! — всплеснула руками Ритка, указывая на сороку, — она ранена! Смотри у неё крыло повреждено.
Максим махнул рукой:
— Ничего у неё не повреждено! От гнезда нас уводит. Не интересует нас ни твоё гнездо, ни твои птенцы! У нас, может, любовь, отношения, а ты тут со своими глупостями! Лети! — Произнёс он сороке серьёзным голосом, будто думая, что она понимает его слова.
«Может? Или на самом деле, у нас любовь, отношения?» — взглядом спросила она его. «Ну, конечно, на самом деле! Разве ты сомневаешься!» — «прочитала» она в его взгляде.
Яростно заиграл горн, точно пытаясь поднять на ноги не только отдыхающих во время тихого часа, ребят, но и всех обитателей леса. Рита и Максим, одновременно, вздрогнули от резкого звука:
— Как быстро пролетело время, — она взглянула на него, думая: «О, боже! Как не хочется расставаться с ним даже на одну секунду. «Я не доживу до вечера, если не увижусь с тобой!» — мысленно процитировала она его слова.
— Пора возвращаться, вести ребят на полдник!
Он кивнул, соглашаясь:
— Да!
Они вернулись на поляну, Юльки уже не было.
— Ну, я побежала?
Он снова кивнул:
— Беги! До вечера?
Она быстро-быстро закивала и хотела уже припустить к ребятам в отряд. Он задержал её за руку. Быстро резко посмотрел по сторонам — нет ли посторонних наблюдающих, притянул её к себе, прижал и поцеловал так, что она еле устояла на ногах, закружилась голова, и если бы не надо было бежать в отряд, у неё, наверное бы, подкосились ноги и она безвольно повисла в его объятьях.
— Не смог удержаться! — извиняющимся тоном произнёс он.
Она огромными светло-карими глазами с рыжинкой, взглянула на него:
— До вечера! — она помчалась в отряд.
ГЛАВА 7
«Внимание! Внимание! — раздался голос Максимилиана из радиорубки, — сегодня в 17.00 проводится конкурс самодеятельности. Приглашаются все желающие. Явка добровольно — обязательная! Место встречи изменить нельзя! Встречаемся ровно в 17.00 на эстраде». Он повторил ещё два раза, на всякий случай — для непонятливых, и выключил микрофон. «Массовик — затейник!» — буркнул он себе под нос, закрыл каморку на ключ, верёвочку с ключом надел на шею. «Чтобы не потерять! — произнёс он в закрытую дверь радиорубки, — я раньше всегда так делал, когда был маленьким».
— А сейчас вырос большой и красивый! — произнёс тонкий девичий голосок у него за спиной.
— Милка? Ты чё тут делаешь?
— Не Милка, а Милая! С ударением на А! Сколько раз можно напоминать!
— У меня
