рядом, и я вскинула испуганный взгляд на Филатова. Как давно он здесь? Всё слышал?
Катрин тут же меня отпустила, а Илья приблизился вплотную, приобнял меня за талию.
– Ты плохо расслышала меня вчера? Может, мне погромче объявить? – он был абсолютно спокоен внешне, но внутри, я чувствовала, у него всё вибрировало от злости.
– Ты пожалеешь об этом, Филатов! Слышишь меня? Ты пожалеешь! Мой отец так это всё не оставит! – взвилась Катрин.
– И что он мне сделает? – усмехнулся Илья. – Мы не в детском саду, очнись, идиотка. Я сказал, что ты мне даром не сдалась, что непонятного? – последнюю фразу он сказал заметно громче, и вокруг нас начала собираться толпа. – Идём, – бросил мне, метнув в Катрин угрожающий взгляд, и почти силой потащил в аудиторию. А когда мы оказались внутри, что есть сил хлопнул дверью. – Почему не сказала мне вчера?!
– О… О чём? – растерялась я.
– О том, что они тебе подсыпали!
Финиш… Он всё слышал. Слышал про слабительное! Ужас какой!
– Я не хотела, чтобы ты… – и, не выдержав, позорно разревелась.
– Ну всё, – он вжал меня в себя сильно и как-то порывисто, уткнулся носом в макушку. – Давай без соплей, ладно? Тебе нечего стесняться, всё хорошо. Я обещаю, она больше тебя не тронет.
Тогда я просто не обратила внимания на его слова и на то, каким тоном они были произнесены. Но то, что случится на следующий день, я запомню надолго.
Глава 26
Следующим утром проснулась с тахикардией и потеющими ладошками. Это уже начинает входить в привычку. Как только сознание вырывается из сна и начинает балансировать на грани пробуждения, я тут же вспоминаю о том, что встречаюсь с самым популярным парнем в универе для мажоров и вскакиваю, как ошалелая.
Сегодня нужно приодеться и накраситься. А ещё купить, наконец, хорошие духи. Ну, хотя бы качественную подделку. То ужасное происшествие со слабительным ещё свежо в памяти, и я, желая скорее пережить этот позор, стараюсь стереть тот вечер из памяти Филатова, а заодно и своей.
Пользуясь тем, что сегодня нам ко второй паре, забегаю в торговый центр и тут же нахожу взглядом нужные бутики.
Несмотря на неудачи, настроение у меня сегодня отличное, особенно оно поднимается, когда нахожу в магазине парфюмерии чудесный аромат со скидкой. На кассе добавляю к своим покупкам новую, разрекламированную в каждом утюге тушь для ресниц и блеск для губ, прикусив щеку изнутри, взираю на дорогой хайлайтер, но понимаю, что такого удара моя заначка не переживёт. Что ж, для начала достаточно. Вздыхаю.
– Это хочешь? – слышу голос рядом, поворачиваюсь и оторопело наблюдаю, как Филатов берёт с полки хайлайтер и кладёт его к моим покупкам. Затем уверенно отстраняет меня в сторону и встаёт у кассы. – Сколько с меня? – интересуется у продавца, а та, нервно поправив волосы, улыбается на весь рот.
– Четыре тысячи семьсот рублей, пожалуйста, – что-то я не замечала, чтобы она мне так улыбалась. Я, конечно, не покупала хайлайтер за две тысячи, да и по притягательности нам с Филатовым не сравниться.
– Карта, – Филатов небрежно достаёт из заднего кармана джинсов банковскую «платинум» и, приложив её к терминалу, забирает бумажный пакет.
– Спасибо за покупку, приходите к нам ещё! – мурлычет девушка, начавшая меня раздражать своей ненастоящей, будто нарисованной, улыбкой.
Я ревную? Или и раньше была такой злобной, просто не замечала этого?
Илья, к моему огромному облегчению, даже не взглянул на девушку. Перекинув пакет в другую руку, поймал мою ладонь и повёл за собой.
– Пойдём, поедим чего-нибудь. Я голоден, как пёс.
– А ты… Ты как здесь оказался? – отошла, наконец, от шока я.
– Да вот, заехал поесть, смотрю, ты в бутике стоишь, – протянул он скучающе, но я отчего-то не поверила. Вот не поверила и всё. Складывалось такое впечатление, будто он за мной следил. Хотя это уже как раз похоже на маразм.
О, сколько раз ещё он будет меня удивлять…
– Давай сюда? – и, не дожидаясь моего ответа, потащил в кафе для избранных. Для избранных, потому что здесь чашка кофе стоит половину моей стипендии.
– А мы не опоздаем на пары? – подняла на него взгляд, и в который раз сердце радостно трепыхнулось в груди. Какой же он красивый… Стильный, уверенный в себе, но без самолюбования и прочей шелухи, так не идущей мужчинам.
Да… Именно так. Мужчина. Не юнец, не студент, даже не парень. Он уже мужчина. Самостоятельная, созревшая личность. А его походка. Его точные, размеренные движения. Непринуждённая улыбка, внимательный, цепкий взгляд. Я влюблялась в него с каждым днём всё сильнее.
– Варь? – позвал он меня, и я, наконец, очухавшись, подняла взгляд на официанта, ожидающего мой заказ с планшетом.
– А? Ой… Я не голодна. Мне только кофе, – улыбнулась Илье, решив, что похожу сейчас, должно быть, на тормознутую идиотку.
– Ей то же, что и мне. И десерт. Ты что будешь?
– Да я…
– Тирамису, – снова выбрал за меня.
И снова меня ничего не насторожило. На протяжении долгих лет я буду воспринимать его решения, как свои собственные. Почему нет? Ведь это так хорошо, когда всё решают за тебя. До поры до времени… Пока проблема не достигает невероятных размеров. И даже тогда мне понадобится время, чтобы осознать свою ситуацию.
– Давай ты не будешь меня стесняться, ладно? Мы что, в детском саду? – упрекнул меня Филатов после ухода официанта.
– Илья… – я вздохнула, почувствовав себя неловко. – Понимаешь, для меня это дорого.
– Что именно? – нахмурился он.
Что ж, рано или поздно мне придётся рассказать ему. Да он, собственно, и так кое-что уже слышал. Так что большим шоком для него отсутствие у меня богатых родителей не станет.
– Всё. Я живу на стипендию. И походы вот в такие места, – я обвела взглядом кафе, где восседали исключительно деловые мужчины и женщины, – для меня слишком затратны. Как и дорогая косметика, духи и прочее… А получать это всё за твой счёт я считаю неприемлемым. Мне бы хотелось добиться всего самой. К тому же, я и так тебе должна, – тут хотела было спросить о Катрин. Вернее, о её осведомлённости о моём несостоявшемся задержании, но как-то не решилась.
– По-твоему, я ничтожество, которое не в состоянии заплатить за свою девочку? – убил меня всего одной фразой. Словно точным выстрелом промеж глаз. И все мысли тут же покинули мою влюблённую, глупую головушку.
А это его «девочка»… Как же звучит. Мурашки по коже.
– Я не это хотела сказать, – пытаюсь настоять на своём, но
