стойкой репутацией городского сумасшедшего и с примерно нулевыми шансами вернуться на престол.
Но в Араукании побывал секретарь Парижского географического общества Жак-Элиасен-Франсуа-Мари Паганель, — и вскоре в судьбе Орели Первого произошли разительные изменения.
* * *
Паганель вернулся в Европу на борту «Дункана» в мае 1865 года.
А недолгое время спустя у короля Орели появились деньги, причем значительные. Хватило и на возвращение в Южную Америку, и на современное оружие с боеприпасами, и на другие товары, дефицитные в Араукании, и после всех закупок королевская казна отнюдь не опустела.
Источники финансирования монарх держал в секрете. Однако, если бы имелась возможность отследить цепочку трансакций, на другом ее конце вполне могло оказаться государственное казначейство. Потому что отплыл Его Величество в 1866 году к южноамериканским берегам на борту французского военного корабля «Д’Антрекасто». Неплохо для городского сумасшедшего, согласитесь.
Старые знакомые, вожди-лонко, встретили своего короля радушно, хоть и не без удивления. Дело в том, что чилийцы, видя, что популярность арауканского короля среди подданных не идет на убыль, распустили слух, что после суда монарх был расстрелян (не чилийцами, упаси Господь, — французами!). Возвращение короля стало для арауканов приятным сюрпризом.
Нас могут спросить: а как вообще Паганель сумел понять, что Тунан не безумец и не фейковый король, что подданные действительно его до сих пор помнят и любят, — если не знал ни слова по-араукански, а искаженный испанский язык мапуче не понимал?
Встречный вопрос: а кто сказал, что он не понимал арауканов? Ах, он сам сказал… ну-ну…
Со стороны это выглядело так: Паганель беседовал с местными жителями, они что-то ему отвечали, после он жаловался, что ничего не понял в варварском диалекте. Проверить слова географа его спутники не могли, сами совершенно не знали испанского.
Дальнейшие же события показывают: ту информацию, за которой ехал в Арауканию Паганель, он получил. Теперь необходимо было проверить, как обстоят дела в Патагонских пампасах, ведь их тоже населяли подданные Орели Первого, — и для этого предстояло перевалить через Андский хребет.
* * *
Разумеется, Жак Паганель — выдуманный литературный персонаж, и вследствие того никак не мог оказать влияние на судьбу реального арауканского короля.
Однако не подлежит сомнению, что какой-то французский эмиссар негласно посетил Арауканию именно в то время, чтобы отделить реальность от выдумок газетчиков, понять, сколько правды в словах Тунана, заслуживают ли внимания его навязчивые предложения о французском протекторате над Королевством Араукания и Патагония.
Так отчего бы не допустить, что тайный этот эмиссар скрывался под личиной мирного географа и стал прототипом для героя Жюля Верна?
* * *
Коротко расскажем о дальнейшей судьбе первого арауканского монарха.
Свой престол вернувший король занял без проблем, однако королевство переживало не лучшие дни. Старый недруг Родригес стал уже генералом и по-прежнему командовал операциями против Араукании. Он применял теперь тактику «ползучей экспансии», — не пытался захватить всю стану разом, как раньше, а отжимал земли мапуче клочок за клочком. На захваченных территориях интервенты немедленно закреплялись, возводили форты с гарнизонами, ранчо и фермы переселенцев, больше напоминавшие маленькие крепости.
Мапуче сопротивлялись, как могли и умели, наносили контрудары, пытались уничтожать форты и военизированные поселения. Борьба шла с переменным успехом, оружие и деньги, привезенные Тунаном, весьма в ней помогали, но выбить захватчиков обратно за Био-Био не получалось.
Французская подмога (скорее всего, обещанная королю) не пришла. Сначала по техническим причинам: мексиканская авантюра, по большому счету Франции не нужная, вызывала все более резкое неприятие во французском обществе, оппозиция яростно нападала на внешнюю политику Наполеона. В начале 1867 года император был вынужден вывести войска из Мексики. Удобный плацдарм для вторжения в Арауканию был потерян — без мексиканских портов на тихоокеанском побережье армию пришлось бы перебрасывать через два океана. А потом снабжать ее всем необходимым опять-таки через два океана. Война с такими безбожно растянутыми коммуникациями была чрезвычайно рискованным делом.
А позже и желание помочь Араукании пропало. Началась франко-прусская война, сразу же сложившаяся для Франции самым неудачным образом. Потом случились капитуляции при Меце и Седане, пленение императора, революция, оставившая его без трона, в кровавой схватке за власть сошлись Парижская Коммуна и версальское правительство Тьера… Какая уж тут Араукания, какая Патагония, это вообще где и о чем?
Непризнанное королевство боролось в одиночку, пытаясь одновременно построить реальное, а не продекларированное государство. Реформа управления, затеянная королем, удалась лишь частично: ряд племен не желал подчиняться государственному совету, составленному из верховных вождей, поддерживающих Орели Первого. Иные из лидеров мапуче вообще начали склоняться к миру на чилийских условиях: лучше, дескать, жить под чужой властью, но все-таки жить. Пока они составляли явное меньшинство, однако процесс, что называется, пошел.
Военная и образовательная реформы тоже не заладились. Иначе, наверное, и не могло быть в охваченной войной небольшой стране.
При втором своем пришествии Тунан удержался на престоле дольше, чем в первый раз, четыре с лишним года. Но в 1871 году дело обернулось совсем худо, чилийцы перешли ко второму этапу операции «Умиротворение Араукании»: «ползучая экспансия» сменилась тотальным наступлением. Хуже того, одновременно аргентинцы начали «Завоевание пустыни», и тоже начали массированным наступлением, — повторить давний трюк с перебрасыванием индейских войск через горы стало невозможно.
Тунан собрался в Европу, передав все свои полномочия госсовету. Нужны были современные пушки. Нужны были митральезы, и пулеметы Гатлинга, и казнозарядные нарезные винтовки. Нужны были инструкторы-офицеры, способные обучить арауканов обращаться с современным оружием. Шансов выстоять и победить современную армию практически не осталось у конницы, вооруженной лишь ружьями устаревшего образца.
Неизвестно, рассчитывал ли король заинтересовать правительство Третьей республики арауканским проектом, или же больше надеялся на помощь частных лиц, которые должны были отнестись теперь, по расчетам Тунана, более серьезно к королю и его королевству.
Не обломилось ни там, ни тут. Деньги нашлись лишь на закупку крайне ограниченной партии оружия, инструкторов вербовать было уже не на что.
Добирался обратно король через Аргентину, рассчитывая перейти Анды и оказаться в Араукании. Ехал инкогнито, с чужими документами,
