отражение и ставлю точки консилера везде, пока мое лицо не начинает напоминать ковер в горошек.
– Полегче, Сав, – говорит Лайла, наблюдая за моими действиями с тем же ужасом, с каким смотрят на человека, поедающего двенадцать хот-догов на региональной ярмарке.
Я энергично растушевываю точки.
О нет.
Теперь я похожа на бледную безжизненную загнанную балерину, у которой почему-то все равно мешки под глазами. Почему я не могу от них избавиться?
– Нам пора, – нетерпеливо произносит Лайла, глядя на часы. – С чего ты вдруг так озаботилась?
– В издательстве большая конкуренция, – парирую я, хлопая себя по щекам. – Здесь обязательно нужно быть профессионалом.
– Ну, ты в этом плане просто в ударе, – отвечает Лайла, наблюдая за тем, как я шлепаю себя по щекам.
Как я и ожидала, на них появляются два розовых пятнышка.
– Ну вот, – произношу я, делая шаг назад и осматривая себя. – Видишь? Сработало.
Лайла кивает.
– Да. Выкидывайте румяна, дамы. Саванна Кейд решила все проблемы с макияжем в двадцать первом веке.
– Ладно, тогда пойдем скорее, – говорю я, выходя из комнаты, и добавляю самым профессиональным тоном: – Мы же не хотим опоздать.
Я уже прошла коридор до середины, как вдруг рядом раздается голос Лайлы:
– Эй, профессионалка, ты забыла свой ноутбук.
Я хмурюсь, смотрю на свои пустые руки и иду обратно так гордо, как только могу.
Утренние совещания по средам в редакции «Пеннингтон Пен» всегда проводятся в переговорной «Сирень». Для этого есть несколько причин. Это одна из наиболее просторных комнат, а также одно из немногих технологически продвинутых помещений в нашем старом здании. И здесь плотные стены, что нам необходимо, – вы не представляете, насколько бурными бывают обсуждения при выборе между оттенком бирюзового #2C4952 и почти идентичным ему #7CADA2 для обложки.
В редакции «Пен» восемь сотрудников. Два непримечательных выпускающих редактора, Роб Оррен и Йосси Якобс, и я. Шеф-редактор, Жизель Шо, которая, судя по всему, получила должность помощницы редактора еще в колледже благодаря красивой внешности и папочкиным деньгам. Менеджер по маркетингу, шестидесятипятилетний Клайв Принц, который до сих пор не понимает смысла гугл-календаря. Пиарщица Мардж Дипполито, которая занимается продвижением наших книг и размещает их в таких престижных изданиях, что мы начали подозревать, что у нее есть какой-то сомнительный подпольный бизнес. Графический дизайнер и волшебница цифрового маркетинга Лайла, которая по иронии судьбы самая талантливая среди нас, но наименее воодушевлена работой.
А теперь еще и Уилл.
Я не видела его с нашей встречи на залитом пивом и поцарапанном ковбойскими ботинками танцполе. На следующее утро его не было на КБА, и пошел слух, что он уехал в Нью-Йорк – якобы по делам, но никто не мог сказать наверняка. Мы знали только, что все решения опять принимает Жизель, вследствие чего мне пришлось реорганизовать бумажки в шкафах вплоть до тысяча девятьсот семидесятого года, а в комнате для кофе-брейков появилась новая блестящая розовая эспрессо-машина.
– Давайте начинать. Рассаживайтесь.
Мы с Лайлой поспешно заходим в комнату, и я кладу стопку бумаг и ноутбук на свободное место за овальным столом. Лайла же кидает сумку на сиденье рядом со мной и идет к донатам. Миз Пеннингтон стоит во главе стола и нетерпеливо стучит ручкой. Взгляд ее голубых глаз пронзителен, лоб, как обычно, нахмурен, а ослепительно красный брючный костюм идеален.
Она смотрит на старомодные часы, которые висят во всех помещениях здания, выдерживая паузу.
Лайла садится на свое место, держа по донату в каждой руке.
Мы ждем.
Когда вторая стрелка подходит к двенадцати, миз Пеннингтон опускает взгляд на нас.
– Начнем. Йосси, ты первый. Ты получил отчет по продажам от Роджерс?
Йосси, который, несмотря на двенадцать лет работы в издательстве, вздрагивает каждый раз, когда к нему обращаются по имени, хватается за свои бумаги.
– Ну, Пэм на этой неделе была очень занята: она приехала из Луизианы к нам на конференцию…
– Ближе к делу, Йосси. У меня другое совещание…
– Э, нет, – запинаясь, отвечает Йосси, снимая очки и яростно протирая их карманом твидового пиджака. – Но она сказала, что к следующей неделе пришлет мне его и…
– Отчет не получен, – перебивает его миз Пеннингтон и сдержанно кивает Бритни, которая сидит рядом с ней. Хрупкая двадцатитрехлетняя ассистентка, каждый день следующая по пятам за миз Пеннингтон с блокнотом и ручкой, начинает лихорадочно что-то писать. Бедняжке приходится записывать все от руки, потому что ее начальница настолько консервативна. Она любит все старое – обои, записи от руки… Миз Пеннингтон даже не хотела покупать в издательство компьютеры, и, насколько я знаю, это произошло лишь в начале девяностых.
– Роб, расскажи мне… – она смотрит на лист бумаги, – …о правках в рукопись Сони. Она их получила? Как она их восприняла?
Пока Роб начинает уклончиво и испуганно отвечать, я оглядываю комнату. За окнами, выходящими на небольшой двор, падает снег, и на ветке неподалеку сидит птица кардинал. Стол весь уставлен ноутбуками и чашками с кофе и завален донатами и бумагами. Через два стула от меня, в конце стола, сидит Уилл.
Я чувствую рывок в животе и быстро перевожу взгляд на миз Пеннингтон, не смея задерживать его ни на чем, кроме нее. Недавно Рэйчел, наш бывший менеджер по маркетингу, отвлеклась на этого кардинала за окном, и ее сразу же уволили за нарушение субординации.
Пока за столом перебрасываются вопросами и ответами, я неотрывно смотрю на миз Пеннингтон, но мои мысли заняты другим.
Почему Уилл выглядит таким уставшим? Его покрасневшие глаза напоминают мои собственные – если я допоздна засиживаюсь перед экраном компьютера и не высыпаюсь. Сегодня он надел очки в легкой прямоугольной оправе медного цвета, белую рубашку и синий галстук и выглядит еще более внушительно. Внушительно… и… ну, стильно. Назовем это стильно.
Он всегда носит очки? Или они с защитой от синего света, как те, которые меня все время уговаривает купить Лайла? Если честно, меня это не интересует.
– Саванна, ты дочитала рукопись Смита? Что думаешь?
Я прихожу в себя.
– Да. Смит. – Я ерзаю на стуле и смотрю в свои записи. – Рукопись Смита меня… впечатлила, – говорю я, отодвигая пачку бумаг в поисках заявки Смита. – Его мнение по поводу Джорджа Бёрда Гриннелла, пионера защиты окружающей среды, выражено с таким… таким… – Я замолкаю, подбирая слово. Эх. Вот что бывает, когда не успеваешь подготовить отчет на рабочем месте. – Ну, эта тема точно в его юрисдикции, – наконец произношу я. – И она познавательна. Смит правда… – я пытаюсь вспомнить нужные слова, – …ведущий авторитет в этой сфере. Я бы хотела приобрести его рукопись для публикации.
– Хорошо, – отвечает миз Пеннингтон, которую выбранные мной слова впечатлили явно меньше, чем в предыдущие недели, однако совсем равнодушной она не осталась, а в нашем мире это уже что-то. Она смотрит на лист, чтобы двигаться дальше, но вдруг, будто о чем-то вспомнив, поднимает голову. – Ах да, Саванна.
– Да? – быстро спрашиваю я, не успев выдохнуть с облегчением.
– Жизель сказала, что в воскресенье ты пила кофе с Клэр Донован из «Бэйрд Букс». Объяснись, пожалуйста.
Мои коллеги замирают. У меня напрягаются все мышцы.
– А, – удивленно произношу я, ощущая одновременно шок и отвращение к Жизель. – Да, это. Ну… – Быстрее, Саванна. Думай. Что ты делала с редактором «Бэйрд Букс» на конференции? В рабочее время? С редактором любовных романов? Почему…
Я чувствую, как меня охватывает паника, поскольку ни один правдоподобный ответ не подходит. На меня смотрят все, включая Жизель, которая спокойно сидит на своем стуле, скрывая глуповатую ухмылочку за серебристым стаканом.
– Это я ее попросил.
Все, и я в том числе, удивленно оборачиваются на Уильяма.
Миз Пеннингтон вскидывает бровь.
– Вот как, Уильям? Зачем же?
Да, Уильям, что же ты скажешь теперь?
Ничуть не смутившись, он тут же отвечает:
– Клэр Донован – одна из самых уважаемых редакторов в нашей индустрии. Я уже несколько лет имею удовольствие быть с ней знакомым. Она скоро выйдет на пенсию, и я хотел узнать ее мнение по поводу потенциального проекта, пока у меня еще есть такая возможность. Но в то время, когда мы договорились встретиться, я оказался занят и послал Саванну, чтобы она
