Он положил трубку.
— Один из соседей. Хеннинг Йонас, живет в доме четыре. Только что пришел домой и узнал о том, что случилось с Анни. Он подобрал ее вчера наверху у перекрестка и подбросил до магазина Хоргена. Говорит, что там стоял мотоцикл. И ждал ее.
Сейер облокотился спиной о стол.
— Опять мотоцикл, как и говорил Хорген. У Хальвора есть мотоцикл, — сказал он задумчиво. — Почему он не смог приехать?
— Его собака рожает.
Скарре положил записку в карман.
— Может быть, Хальвор просто забыл, как долго он отсутствовал дома. Я надеюсь, что это сделал не Хальвор. Мне он понравился.
— Убийца есть убийца, — лаконично сказал Сейер. — Случается, что они очень милы.
— Да, — ответил Скарре. — Но легче сажать того, чье лицо тебе внушает отвращение.
* * *
Йонас просунул руку под живот собаки и осторожно пощупал. Она быстро дышала, розовый влажный язык вывалился из пасти. Она лежала очень спокойно, позволяя ему ощупать ее. Оставалось недолго. Он посмотрел в окно, он надеялся, что скоро все закончится.
— Молодец, Гера, девочка, — сказал он и погладил ее.
Собака смотрела мимо него, не тронутая похвалой. Он опустился на пол. Сидел и смотрел на нее. Тихое, терпеливое животное. С ней никогда не было хлопот, она всегда была послушной и мягкой, как ангел. Никогда не убегала от него, когда они ходили гулять, ела еду, которую он ей давал, и незаметно уходила в свой угол, когда он сам поднимался вечером наверх в спальню. Он просто хотел сидеть так рядом, пока все не закончится, совсем близко — и слушать ее дыхание. Может быть, ничего не произойдет до рассвета. Он не устал. И тут в его дверь позвонили — короткий, резкий звонок. Он поднялся и открыл дверь.
Сейер решительно и крепко пожал ему руку. Этот человек излучал власть. Младший был другим, с мальчишеской рукой и тонкими пальцами. Открытое лицо, и взгляд не такой, как у старшего. Он попросил их зайти.
— Как дела у собаки? — спросил Сейер.
Красивый доберман спокойно лежал на черно-розовом восточном ковре. Скорее всего, это подделка, на настоящие восточные ковры не кладут рожающих собак, подумал он. Собака часто дышала, но лежала совершенно неподвижно и словно не замечала, что в комнату вошло двое чужаков.
— Это первый ее помет. Я думаю, трое, попробовал сосчитать. Но все должно быть хорошо. С Герой никогда не бывает неприятностей. — Он покачал головой. — Я так потрясен случившимся, что не могу ни на чем сконцентрироваться.
Йонас смотрел мимо них, на собаку, пока говорил, провел сильными руками по голове. Вокруг лысины росли каштановые курчавые волосы, а глаза были необычайно темными. Мужчина среднего роста и среднего сложения, но с сильным корпусом и несколькими лишними килограммами вокруг талии, вероятно, лет тридцати с лишним. В молодости мог выглядеть как более темный вариант Скарре. У него были приятные черты лица и хороший цвет кожи, как будто он побывал на юге.
— Вы не хотите купить щенка?
Он кинул на них умоляющий взгляд.
— У меня дома леонбергер, — объяснил Сейер, — и я не думаю, что он простит меня, если я приду со щенком на руках. Он очень избалован.
Йонас кивнул, сидя на диване. Выдвинул стол, чтобы мужчины смогли пробраться мимо него. Полицейские сели.
— Я встретил Фритцнера у гаража вечером, когда вернулся с ярмарки в Осло. Он мне и рассказал. Я до сих пор не верю… Я не должен был выпускать ее из автомобиля, не должен был. — Он потер глаза и снова посмотрел на собаку. — Анни часто бывала тут в доме. Сидела с детьми. Сёльви я тоже знаю. Если бы это случилось с ней, — сказал он тихо, — я бы еще понял. Сёльви больше похожа на девочку, которая может поехать с кем-то, если ей предложат, даже если она его не знает. Ни о чем, кроме мальчиков, не думала. Но Анни… — Он посмотрел на них. — Анни такое не интересовало. Она была очень осторожной. И у нее был друг, я думаю.
— Верно, был. Вы его знаете?
— Нет-нет, совсем не знаю. Но я видел их на улице, на расстоянии. Они стеснялись, даже не держались за руки.
Он печально улыбнулся своим мыслям.
— Куда вы ехали, когда подобрали Анни?
— На работу. Сначала казалось, что Гера начнет рожать, но потом все опять успокоилось.
— Когда вы открываетесь?
— В одиннадцать.
— Это ведь довольно поздно?
— Да, но знаете, молоко и хлеб нужны людям с утра, а персидские ковры приходят на ум позже, когда удовлетворены первичные потребности. — Он улыбнулся. — У меня ковровая галерея, — объяснил он. — В центре, на улице Каппелен.
Сейер кивнул.
— Анни должна была пойти к Анетте Хорген делать домашнее задание. Она вам это сказала?
— Школьное задание? — удивленно спросил он. — Нет, не говорила.
— Но у нее был с собой рюкзак?
— Да, был. Может, просто в качестве прикрытия, я не знаю. Ей нужно было к лавке Хоргена, это все, что я знаю.
— Расскажите нам, что вы видели.
Йонас кивнул.
— Анни бежала вниз по крутому склону у перекрестка. Я переехал его и остановился на остановке. Спросил, не подвезти ли ее. Ей нужно было к Хоргенам, а это довольно далеко. Она не была ленивой, наоборот, очень энергичной. Постоянно бегала. Была в прекрасной физической форме. Но все равно села в машину и попросила меня высадить ее у магазина. Я думал, ей надо что-то купить, может, с кем-нибудь встретиться. Я высадил ее и поехал дальше. И я видел мотоцикл. Он стоял припаркованный рядом с магазином, и последнее, что я видел, было то, что она направилась к нему. Я имею в виду, я точно не знаю, ждал ли он ее и кто это был. Я только видел, что она решительным шагом направилась к мотоциклу и больше не оборачивалась.
— Что это был за мотоцикл? — спросил Сейер.
Йонас развел руками.
— Я предполагал, что вы можете спросить, но я не разбираюсь в мотоциклах. Я работаю в другой отрасли, скажем мягко. Для меня это всего лишь хром и сталь.
— Какого цвета?
— Разве не все мотоциклы черные?
— Вовсе нет, — коротко сказал Сейер.
— В любом случае, он не был ярко-красным, я бы запомнил.
— Это был большой и громоздкий мотоцикл или маленький? — не сдавался Скарре.
— Думаю, большой.
— А водитель?
— Его почти не было видно. Он был в шлеме. На шлеме было что-то красное, я припоминаю. И он не выглядел как взрослый мужчина. Наверняка еще совсем пацан.
Сейер кивнул и спросил:
— Вы видели ее друга. У него есть мотоцикл. Мог это быть он?
Йонас нахмурил лоб, как будто стоял на страже.
— Я видел его, проходя мимо, на улице, издали. Этот же был в стороне, да еще и в шлеме. Я не могу сказать, был ли это он. Я даже не хочу предполагать этого.
