class="p1">М у р а д. От чего?
Л е н а. Он летчик был.
М у р а д. А с ним вы долго прожили?
Л е н а. Два года. Я очень хотела ребенка от него, но он не разрешил.
М у р а д. Прости, а как получилось, что ты потом…
Л е н а. Что я вышла за Рамиза?
М у р а д. Да.
Л е н а. А я не жалею об этом, что бы там потом ни случилось и какой он сейчас ни стал… После того, как не стало Сережи, какие-то галлюцинации у меня начались и еще боязнь открытого пространства — одна на улицу выйти не могла, работать почти перестала. Думала — все, вышла в тираж, не буду больше нормальным человеком. Врачи сказали, что покой нужен, поехала к родственникам в Абрау-Дюрсо, под Новороссийск. Там встретила его, Рамиза. Он на сборы туда приехал со своей командой, женскую команду тренировал… Как только увидел меня, начал ухаживать. Он это красиво делает. Потом, когда они уехали, прилетал ко мне из Баку через каждые пять-шесть дней… И вообще ты не суди по первому впечатлению, не такой уж он плохой… И потом в нем есть то, чего не хватает сейчас мужчинам, — сила. Не физическая, а какая-то уверенность в себе. Вроде он и небольшой человек, а рядом с ним чувствуешь себя как за скалой — потому что он ничего не боится. Отчаянный человек. А сейчас, когда люди такие осмотрительные, такие осторожные, этого просто не хватает, как воздуха… Уехала я с ним в Баку. Плохо жили, ругались, мирились… Не сразу, вначале все прекрасно было, потом начал изменять мне, а я жутко ревновала, на коленях его умоляла… Уходила несколько раз, возвращалась. Не могла без него. А потом наступил вдруг такой момент, когда вдруг что-то сломалось, как будто предела своего достигло. И поняла я, что — все, не могу больше с ним жить, невозможно это и не нужно ни мне, ни ему. Перегорело как-то все во мне сразу, и ничего не осталось, ничего. (Вдруг, как бы очнувшись, перестает рассказывать.)
М у р а д. Вот ты рассказываешь, а я думал: насколько это не похоже на то, что было у меня. Да и у других людей, с которыми я общаюсь, все совсем иначе… Как-то все спокойно, умеренно, очень разумно и известно на много лет вперед. По сути, можно жить, не принимая никаких решений. Жизнь течет сама собой, по кругу или там по спирали, не знаю как, но совсем это не похоже на то, что пережила ты…
Л е н а. Ну и слава богу. Я же просто сумасшедшая, поэтому и жизнь у меня такая… А вообще я не жалею… Иногда только себя жалею немного, как сейчас, но это проходит… Я так рада, что мы познакомились с тобой. Мне было очень одиноко.
М у р а д. Ты знаешь, с тобой я совсем не такой, как обычно. Я сам удивляюсь. Я никогда в жизни не дрался, но я действительно очень хотел выйти из этой комнаты, когда твой муж так говорил с тобой, и остановить его. Пусть бы он меня побил… Я только боялся, что они о тебе плохо подумают…
Л е н а. Мне совершенно все равно, что они обо мне подумали бы.
М у р а д. Если бы я знал это, то обязательно вышел бы. (Умолкает из-за резкого и долгого звонка в наружную дверь.)
Л е н а (встает). Это опять он.
М у р а д (растерянно). Пусть. Как раз… Скажу ему все, что думаю о его поведении.
Л е н а. Это бессмысленно. Я не хочу, чтобы из-за меня даже волос с твоей головы упал.
Звонки продолжаются.
М у р а д. Лена, всю жизнь я поступал благоразумно… вернее, так складывалась жизнь…
Л е н а. Иди туда, прошу тебя. Сейчас он откроет дверь, и потом будет поздно.
М у р а д (поднявшись, уговаривает больше себя, чем Лену). Если я сейчас спрячусь, я… я перестану себя уважать… Нельзя поддаваться страху… Прошу тебя. И потом, Лена, ты же для меня не просто знакомая.
Умолкает из-за очередного звонка и растерянно смотрит на Лену, пытаясь взглядом высказать все то, что не успел сказать словами. Именно этот взгляд помогает Лене принять решение — она идет к двери.
Справедливость на нашей стороне!
Л е н а. Сейчас проверим. (Открывает дверь.)
В комнату вваливается В е р з и л а, здоровенный парень с малоинтеллигентной внешностью.
В е р з и л а (шаря глазами по комнате). Где она?!
Л е н а (спокойно). Кто?
Оттолкнув ее, Верзила бросается в спальню. Лена еле удерживается на ногах. Мурад спешит к ней на помощь. Убедившись в том, что в спальне никого нет, Верзила, слегка покачиваясь, начинает надвигаться на них.
М у р а д. Кто вы такой? Что вам нужно?
В е р з и л а. Я тебе сейчас покажу, кто я такой! Где они спрятались? (Берет Мурада за ворот рубахи.) Я точно знаю, они здесь.
Л е н а (спокойно). А ну, отпусти его. И не ори. Были они здесь, но уехали.
Верзила недоверчиво смотрит на них, не очень охотно отпускает Мурада.
В е р з и л а. Куда уехали?
Л е н а. Откуда я знаю.
В е р з и л а. А ты что, жена его, что ли?
Л е н а. Бывшая.
В е р з и л а. Паскудник он, вот что я тебе скажу… Никуда он от меня не денется, из-под земли его найду. Так и скажи ему.
Л е н а. Хорошо. Скажу, если увижу.
В е р з и л а. Он думает, если чемпионом был, можно чужих жен отбивать? Она же глупая девочка! Девятнадцать лет ей всего…
Л е н а. Это ты о ком?
В е р з и л а. Она же лишний раз на улицу не выходила. На работу — и назад. Не то что с мужчинами, с женщинами стеснялась разговаривать… такая скромная…
Л е н а. А тебе она кто?
В е р з и л а. Жена она моя.
Л е н а. Понятно. И давно это ты их ищешь?
В е р з и л а. Неделю уже… Клянусь здоровьем, если поймаю его, живьем не уйдет от меня. Так и скажи…
Л е н а. А ей что сказать?
В е р з и л а. Пусть домой возвращается, пока не поздно.
Л е н а. А что, еще не поздно?
В е р з и л а. Это он во всем виноват, она, как ребенок, наивная, тихая, скромная, лишнего слова не скажет… А твой паскудник воспользовался этим…
М у р а д (неожиданно сердито). Ну, вот что, вы убедились, что их здесь нет, а теперь уходите отсюда.
В е р з и л а (удивленно). А ты кто такой?
М у р а д. Ты мне не тыкай и давай уходи отсюда. Здесь твоей жены нет, и нечего здесь ругаться.
В е р з и л а (Лене). Это кто такой?
Л е н а (весело). Это мой друг. Он всегда меня защищает.
В е р з и л а. А чего он завелся?
Л е н а. Он не любит, когда незнакомые люди с ним на «ты» говорят.
В е р з и л а. А я с ним вообще говорить не хочу… А паскуднику своему скажи, что поймаю — на всю жизнь меня запомнит. Так и скажи. (Уходит.)
