намылились куда-то.
Русалки и правда сидели на камнях, расчесывали свои чудесные волосы, мастерили и примеряли украшения из трав и ракушек. Надо отдать должное, были необыкновенно хороши, даже зависть брала.
— Красавицы они у тебя. Право слово, как на подбор.
Водяной довольно улыбнулся.
— Да, и умницы!
Потом стал серьезнее, и сказал, вернее, попросил:
— Ты на Купалу, если с чем непонятным столкнешься, сюда приходи. Может, чем смогу помочь.
Яга поблагодарила и двинулась восвояси. Мысли у нее были невеселые. Вспомнила слова Конька, что до исчезновения ее больше боялись, чем любили. Да кем же она была? И вдруг ясно, как божий день, осознала, что она не хочет терять то, что имеет сейчас. Ни за какие блага. Даже за превращение в молодку в золотых сапожках. И подходя к воротам, она взмолилась незнамо кому: «Пусть не будет хуже! Если для этого мне надо остаться старухой, я согласна, но пусть рядом всегда будут те, кто помог мне пережить самое страшное! И пусть я не совершу зла над ними. Клянусь служить верой и правдой. Клянусь защищать переход до последнего вздоха. Но только не забирай у меня то, что мне так дорого! И если цена за это — облик страшной ведьмы с тяжеленой ногой, которую приходится таскать за собой, то так тому и быть!»
Зайдя за ворота, она увидела построенную баньку. Велимудра, складывающего инструменты, ступу с метлой, которые убирали мусор. Агнешу, заехавшую за кузнецом и придирчиво оценивающую качество новой постройки. Избу, которая радостно захлопала ставнями, увидев загулявшую хозяйку. Конька, который ради такого дела, как строительство там, где столетия не происходило ничего нового, развернулся во двор и покрикивал на ступу, чтобы была поаккуратнее. Все они были для нее самыми близкими и родными. И тогда поклялась она, что никогда не причинит им вреда. Не станет той, которой плевать на их благополучие даже ради большой цели. Она не просто защищает от набегов вверенный ей участок. Она — их хранитель. Хранитель тех, кого любит. И даже в горле запершило. Увидев ее, все дружно замерли, ожидая ее реакции. Поняла Яга, что расплачется сейчас, но ведь негоже слабость проявлять. Поэтому все деликатно сделали вид, что не заметили ничего, когда старуха дрогнувшим голосом сказала: «Спасибо, ничего лучше в жизни не видала».
Через час банька протапливалась, Конек дремал, ступа с метлой успокоились, а гости уехали. Села Яга на завалинку, откинула голову на нагретые солнцем бревна и подумала: «Не хочу вспоминать. Пусть все останется, как есть. А там — время рассудит».
Глава 12. Иван Купала
Когда стемнело, во двор заехали Агнеша с Велимудром. Пока кузнец привычно расставлял отряд вокруг дома Яги, Агнеша, улыбнувшись, достала с телеги сверток. Развернула его, и в руках у нее оказался белый сарафан. Яга с благодарностью приняла дар, но надевать на стала:
— Агнеша, я — баба Яга. Не к лицу мне наряжаться. Но спасибо за подарок, приберегу до лучших времен.
Яга зашла в избу и открыла сундук. Потом, украдкой оглянувшись на дверь, развернула подарок и прикинула на себя. Белый шелк приятно холодил руки. Золотая кайма смотрелась благородно и нарядно. Вздохнув, старуха аккуратно сложила подарок в сундук и плотно закрыла крышку. Хватит мечтать, пора дело делать.
В эту ночь гости из Нави решили взять реванш. Яга в который раз выругалась, глядя, как в небе снова и снова появляются темные сгустки. «Да сколько же можно. Это уже четвертая волна». Она ринулась вверх, потянув за собой сеть. Заклинания носились в воздухе, с мерзким шипением врезаясь в навийцев. Ступа мастерски уводила ее из-под ударов, но они сыпались так часто, что Яга не успевала вязать узелки. Не прошло и пяти минут после полуночи, а ей казалось, что сражение длится больше часа. От прежнего радостного настроения ничего не осталось. Ярость ее захлестывала, она с трудом выдерживала натиск, постоянно напоминая себе о том, что ее дело — плести сеть, а не прикончить каждого из тех, кто ей попадался на пути.
Вот справа обезумевшие навийцы пытаются пересечь слабый участок сети. Яга была начеку, их атака захлебнулась, даже волчьи наездники не помогли. Плотный огонь из укрытий и ловушки сделали свое дело. Но одержимые навийцы все продолжают лезть, вместо того чтобы отойти назад.
Слева все было тоже не радужно. Отряд обстреливал Ягу беспрерывной стрельбой каких-то громоздких механизмов. Хорошо, что она успела поставить барьер из защиты и теперь большинство снарядов летело в самих нападающих.
Она яростно металась по небу, заканчивая плести сеть, когда обратила внимание на тревожные сигналы ступы и на то, что метла перестала расчищать путь, а борется с чем-то внизу. Глянув вниз, Яга увидела, как почти разорванный надвое навиец из последних сил вцепился в ступу. Он пытался не только удержаться, но и наложить заклинание. Ему удалось, и Яга взвыла от боли, когда левая рука повисла плетью. Старуха яростно, изо всех сил ударила его метлой и била до тех пор, пока он не отцепился и не полетел вниз. Уже в летящего она бросила заклинание света, и черной облако взмыло вверх. В черную воронку.
Посмотрев на нее, Яга с облегчением заметила, что обороты в ней снижаются, она становится меньше. С новыми силами старуха бросилась вязать узелки и выводить нити. Запечатав сеть, с нескрываемым удовольствием смотрела, как свет убивает оставшихся тварей. Все было кончено.
«Нет, с этим надо что-то делать», — с горечью отметила про себя Яга, и спустилась в ступе прямо к крыльцу. Агнеша и Велимудр собирали раненных. Посмотрев на измотанную сражением старуху, Велимудр предложил заняться исцелением и встретиться в деревне через час. От помощи Агнеши старуха отказалась: сама, мол, справится, а вам еще этими придурками заниматься да к празднику готовиться.
Зайдя в избу, Яга по привычке подошла к корыту. Левой руке досталось нешуточно, кожа обуглилась до локтя и болела до одури. Старуха засомневалась, хватит ли сил у нее создать такое заклинание, которое быстро исцелит раны. Вздохнув, она закрыла глаза, она вытянула над корытом здоровую руку, постаралась отвлечься от боли и усилить поток заклинаний. Не получалось, она была опустошена. «Матушка, помоги!», — она вспомнила любимый образ, надеясь, что приятные воспоминания придадут сил. Правая рука потеплела, как будто кто-то вдохнул в нее жизнь, с пальцев потекла магия — не та, к которой она уже привыкла, а другая. Словно ей удалось открыть в себе новый источник, который был мощнее, чем прежний. Вода в этот
