Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
развернулся к доктору, как только он ослабил хватку на моём загривке. – Мы смогли. Смогли без Коня! Спасибо вам огромное!
Перед моим лицом закрылись двери. А я снова ничуть не обиделся. Потому что помнил взгляд Юрика перед тем, как меня оторвали от спинки кровати. И глаза у него были… Карие. Нормальные – Юркины глаза.
Глава 17. Не дари мне поцелуй
Я немного постоял в холле, бестолково потаращился вокруг. Я словно вывалился из сна, как медведь после зимней спячки. Реанимация, Юрик… Всё это было в какой-то параллельной реальности. Хорошо, кстати, что доктор в этой реальности не стал устраивать мне взбучку с привлечением родителей. До меня только сейчас дошло, как выглядело со стороны моё желание раздобыть коня для Юрика.
Подумав об этом, я припустил к выходу и только у вертушки вспомнил, что приходил к Рубановой.
Лидочку поместили в платную палату, так что никто даже не спросил у меня, почему я заявился не в часы посещений. Пухлая нянечка провела меня по отделению, всю дорогу улыбаясь так, будто к Рубановой явился самый милый на свете померанский шпиц. Она взбила Лидочке подушку и помогла сесть. По-моему, Рубанова уже отлично справлялась сама, хотя и выглядела изнурённой.
– Я это… Ну… – я собрался с мыслями и вспомнил про апельсины во всех фильмах про больницу. – Ничего тебе не принёс, короче.
Рубанова засмеялась:
– Переживу как-нибудь. Родители мне всего натащили. Представь, им сказали, что у меня психическое перенапряжение. Слишком много учусь.
Вообще-то, я был согласен с докторами. По-моему, Рубанова уже давно учится в режиме истощения. Шутка ли, три языка долбить, да ещё и в остальном маму с папой не разочаровывать. И это происшествие с математикой – по сути попытка передать полномочия. Бедная Рубанова просто хотела решить хоть какую-нибудь задачу чужими силами.
– Меня отправят в санаторий, когда выпишут, – Лидочка мечтательно посмотрела в окно.
– Круто, – кивнул я. – Ты это хотела мне сказать?
– А ты что-то другое хотел узнать? – Лидочка перестала улыбаться и вытаращилась на меня, как мартышка на удава.
Я немеряно всего хотел узнать. Но, похоже, Рубанова не спешила разглашать информацию.
– Ладно, – сказал я. – К Юрику меня больше не пустят. И раз с тобой тоже всё нормально…
– К Юрику не пустят? – вскинулась Лидочка. – А что с ним такое?
– Вот это мне тоже интересно. Только сейчас у него не спросить, поэтому…
– Слушай, Орлов, – перебила она, – а как ты с Кусковой договорился? Не могу поверить, что она вдруг осознала и раскаялась. Я, конечно, тоже бестолочь, надо было сразу это пресечь, но… Ты-то как её приструнил, я не пойму?!
– Выменял. Её готовность сотрудничать на свидание.
– Ты ей свидание обещал?! Шантажистке?!
Со свиданием я попал, конечно. Ввергнув себя в пучину кусковщины, я не очень представлял, как буду выкручиваться в сложившихся обстоятельствах – когда все, кто мне нужен, полегли в больнице.
– Но послушай, – Лидочка приподнялась на руках, чтобы сесть повыше, – если ты и Кускова… В смысле… Вместе, то как тогда…
– Лида. – Я дважды хлопнул в ладоши. Я вдруг понял, что она меня заговаривает. – Ты ведь меня сама позвала!
– Я? – Рубанова испуганно заморгала. – А как там наши? Как Дёмина?
– Лид, у тебя мозги отшибло?! – не сдержался я и тут же покраснел, как лягушка-древолаз. Ведь именно мозги у неё и отшибло. Именно об этом я и хотел поговорить.
Мы уставились друг на друга.
– У меня… – Рубанова закашлялась. – У ме…
– Водички? – издевательски спросил я.
Она насупилась и тяжело задышала, как будто решалась на прыжок с парашютом. Потом уставилась мне между глаз, изобразив лицом страдание. На Лидочкином лбу выступила испарина, и я испугался, что критично усугубляю её психическое перенапряжение. Она шевелила губами, бровями, крыльями носа, но звуков не издавала.
И тут до меня дошло:
– Ты не можешь рассказать?
Рубанова откинулась на подушки и едва заметно кивнула.
– Хотя, если только… – Она потянула меня за руку. – Сядь!
Я послушно сел на кровать. Лидочка обняла меня за шею, притянула к себе и поцеловала. По-взрослому.
Сначала я ничего не понял. А потом наоборот – понял разные вещи.
Во-первых, Рубанова здорова. Ну, в той части, которая представляла актуальный интерес. То есть, сотрясение у неё было, всё так, но главное – она не была зомбирована. Хотя следы чужого присутствия у неё в голове остались, вот их-то я как раз и ощущал.
Во-вторых, она не может об этом говорить. Какая-то химическая реакция в организме блокирует все попытки обсудить эту тему. Если выражаться словами из маминых сериалов, у жертвы начинается что-то вроде панической атаки, вплоть до невозможности дышать.
Ну, и в-третьих, Лидочка понятия не имеет, почему я способен каким-то образом распознать всю эту информацию. Другие не могут. Не то чтобы она пробовала с кем-то поделиться, как раз нет – пока она была под контролем, ей даже подумать о том, чтобы кому-то рассказать, было больно.
Вот тут я понял, каким героем оказался Юрик. Юрик, который умудрился написать записку про школу. Он же тогда до полуобморочного состояния дошёл, а всё-таки сумел заставить себя взбунтоваться. Какие муки он испытывал, булькая Маринке в трубку, я даже представлять не хотел. Как раз потому, что, невольно разделяя чувства Рубановой, легко мог это представить.
Отчего-то я вспомнил Коня и почувствовал страх. Нет, не страх, – ужас. Парализующий. Как у обморочных коз, чьи мышцы от страха мгновенно деревенеют. При этом само животное остаётся в сознании. И это сознание, и этот ужас… В общем, всё это было Лидочкино. Так себе получился поцелуй.
По косяку тихонько поскребли, и я обернулся. В проёме двери стояла Дёмина.
– Привет, – сказала она официальным тоном. – Я тут… пришла. Ну и… пойду.
В другое время я бы заржал, но сейчас почему-то не было настроения. Я немного пооткрывал рот, как бестолковый гуппи, выдавая пузырьки воздуха вместо слов. Рубанова молча катала пальцем ворсинки на одеяле.
Маринка прошла в палату, вытащила из пакета два апельсина, шоколадку, сок, разложила всё это в ряд на тумбочке и, оценив композицию, кивнула:
– Вот. Еда и… Всё такое.
Это снова было смешно, но желания посмеяться у меня опять не возникло. Дёмина улыбнулась сама и зачем-то пожала плечами.
– Спасибо, – сказала Рубанова. – Ты неправильно подумала.
– Ага, – сказала Маринка. – До свидания. Звоните, если что.
Дёмина вышла, а я сидел, как та деревянная коза – ни сном ни духом, пока Рубанова не пихнула меня под рёбра.
– Догоняй! – велела она.
Я подхватил рюкзак и выскочил вслед
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
