– Не-а, – помотала рыжей головкой девушка.
Олег прислушался к топору. Частый стук его неожиданно замолчал, но на душе осталась тревога. Ещё чуточку постояв в тишине, Олег побрёл дальше, а Лиска поплелась за ним следом, стараясь забыть о голоде и суевериях скитальца.
*************
Ближе к вечеру заросли хвойных деревьев закончились и стало светлее. У беглецов появилась надежда скоро выйти к человеческому Теплу. В воздухе почуялся запах дыма, а лесная полутьма и странные звуки остались далеко позади. Путь начал забирать в гору, лес не спеша поднимался из глубокой и мрачной низины. Тёмная чаща закончилась невысоким травянистым холмом, с которого Олег смог увидеть Тавриту, а вернее то, что осталось от городища.
– Что видишь? – передал свой походный бинокль скиталец попутчице. Лиска прильнула к щербатым окулярам и через минуту с досадой выдохнула:
– А городочек-то побитый совсем, вон, бурьяном зарос, избы горелые, одни пустые развалины. Чего тут искать?
– Плохо смотришь, – Олег навёл оптику в нужную сторону. За сгоревшими избами, высокой травой и плотным рядом частокола прятались уцелевшие срубы. Община была жива, хотя с первого взгляда выглядела заброшенной.
– Восемнадцать Зим назад Таврита слыла самой большой и сильной общиной во всём Поднебесье, и самой зажиточной. Скотоводы хотели власть захватить над шестью городами, как Берегиня нынче устроила, но Красному Ивану помешали Китеж и Монастырь. Они вместе выступили против Тавриты Зимой, а союзники скотоводов Аруч и Дом – у себя отсиделись. Пушками и пулемётами христиане и китежцы взяли город и загнали его в нищету и руины. До Зимней Войны в Таврите жило тринадцать тысяч человек, а сейчас хорошо если три тысячи наберётся. Когда стены пали, с главой Тавритским – Красным Иваном, жестоко расправились: припомнили ему все обиды.
– Как расправились? – затаив дыхание, спросила Лиска. Олег помолчал, думая, стоит ли ей отвечать, но всё-таки сказал правду:
– Тавриту построили на старых фермах. Со времен Обледенения люди прячутся здесь, и мясо скота не даёт им погибнуть. Но не только травой они кормят своих драгоценных быков. В амбарах синтетическая прикормка – осталась ещё со времён Тёплого Лета. От неё скот жиреет, растёт большим, крепким и может Долгую Зиму перетерпеть. Только учуяв запах добавки, быки сходят с ума, тянутся к ней, хотят поскорее насытиться. Красному Ивану брюхо вспороли, дрянью этой рану набили и бросили к уцелевшим быкам: отправляйся, мол к тем, ради кого других притеснял в Поднебесье. Страшно сказать, что быки с ним тогда сделали…
Глаза Лиски заблестели от страха – заметив это, скиталец добавил:
– Мир очень жесток, и не всегда для этого есть оправдание. Нынче Таврита под властью Китежа – потому что монастырский воевода посреди осады бросил всё и срочно уехал назад в Обитель. Тавриту брали уже без него, младшие командиры, а они после штурма не смогли отстоять право христиан на часть города. Теперь здесь правят язычники.
– Те, кто Светлую Веру чтит, тоже ведь люди, – девчонка хотела уже пойти с холма к городу, но Олег схватил её за рукав и потянул обратно. Лиска с ворчанием вернулась к скитальцу. Ей надоело стоять с пустым брюхом, однако Олег не спешил.
– Если хочешь чему-нибудь научиться – никогда не торопись. Прежде чем к людям выйти со сказом, нужно узнать – опасны они или нет. А если мен не получится и бежать нам придётся?
Лиска притихла. Олег снова отдал ей бинокль, и своей рукой направил девчонку, куда нужно смотреть:
– Вот, видишь – вся Таврита как на ладони, из трёх колец состоит. Самое большое кольцо – внешнее, порушенное да выжженное – там восемнадцать Зим назад сражения шли. До Зимней Войны на выжженной земле стояли большие дома и стойла с быками, а теперь только руины. Срединное кольцо – это новое городище, сегодняшнее. Кто остался в живых и родился после сражения, те там обосновались. Новый частокол гораздо ниже прошлого, чтобы при случае общину ещё раз штурмовать...
– А зачем? – не поняла Лиска.
– Люди бунтуют. За те Зимы, что Таврита захвачена, в городе стало выжить не просто. Еды не хватает, Китеж много запасов как налоги забирает себе. Скотоводам сейчас не сладко живется, оттого и восстания происходят. Неспокойное это место.
– Эх, не везёт нам с тобой, дедушка, – разочарованно выдохнула сирота. – Кушать хочется, так, что аж животик скрутило, а еду придётся просить у тех, кто сам не сытый, – поведя биноклем чуть в сторону, она спросила. – А что в середине общины? Будто большой каменный дом…
– Детинец стоит – это крепость окольничего. Он наместник самой Берегини. В каждой крупной общине есть городничий или старейшина – они точно из местных. Но при них всегда ставленник Китежский. Окольничий за делами следит, чтобы город был в полном подчинении Пераскеи. А в Таврите, так вообще нет старейшины – только окольничий.
– Ишь ты, как заперся, – обвела воровка биноклем крепкие стены. За ними укрылась небольшая крепость, сложенная из такого же серого камня. Крепость возвышалась на вершине насыпного холма, словно булыжник поставленный над деревянной Тавритой.
– Там власть, – отозвался Олег. – Дружина во время бунтов сразу в осаде окажется, так что удивляться тут нечего. А теперь посмотри на дороги перед общиной: с запада тройной перекресток, а вон в той стороне башню сгоревшую, видишь? А канаву с водой на востоке? Запомни всё это.
– Это зачем ещё? – удивилась Лиска. – Или скитальцы и о таком сказы рассказывают?
– Знаками будут, если придётся разминуться, а потом где-нибудь встретиться, так возле этих мест и сойдемся, всё поняла?
