class="p1">Именно поэтому он держался подальше от Портал-Хауса. Он боялся. Боялся того, что так сильно хочет узнать, что же задумала ведьма. Он боялся, что так сильно хочет оказаться неправ… и чтобы служитель тоже оказался неправ. Он боялся своего желания снова поверить в чудеса.
Вундер не знал, что именно чувствовала Фэйт, потому что она не пыталась заговорить с ним в школе и не пошла за ним после уроков. Она лишь несколько раз помахала ему рукой, обтянутой чёрной перчаткой.
Но на следующий день она ждала его на велопарковке.
– Поехали на кладбище, – сказала она.
– На кладбище?
– Да, Вунди. На кладбище. Нужно поговорить о том, что делать дальше.
На кладбище Фэйт забралась прямо на холм, где уселась возле мемориала. Вундер сидел рядом с ней, как можно дальше от мемориала. Он не смотрел на него и не читал слова, написанные на нём, но всё равно снова и снова прокручивал их у себя в голове. Говорю, говорю, говорю… Сейчас, сейчас, сейчас…
– Я не знаю, стоит ли нам снова туда идти, – сказал он. – В Портал-Хаус, я имею в виду.
– Я знала, что ты это скажешь, Вунди, – проговорила Фэйт. – И я не хотела давить на тебя – я даже дала тебе целый день на размышления, – но мы просто обязаны туда вернуться.
– Я думал, ты боишься ведьмы, – сказал Вундер. – Ты же вроде говорила, что она хочет нас отравить, или похитить наши души, или ещё что-нибудь в этом духе.
– Я боялась, – сказала Фэйт. – Но только потому, что я знаю об этих вещах больше, чем ты. Но теперь я более чем уверена, что мы обязаны увидеться с ведьмой.
Вундер вздохнул.
– Ты всегда так говоришь. Мы ничего не обязаны делать.
– Нет, обязаны, – голос Фэйт зазвучал настойчивее. – Нам нужно узнать, что она здесь делает. Нам нужно узнать, кто она такая. Знаю, ты говоришь, что больше не веришь в чудеса, но ты же пришёл с ней увидеться. И ты доставил письмо.
Вундер покачал головой.
– Я не должен был этого делать, – сказал он. – Но это неважно. Служитель сказал, что его жены больше нет, что она в лучшем мире. Не знаю, чего ведьма – точнее, старушка – хотела от него, но это никак не связано с тем, чтобы возвращать людей к жизни, если ты всё ещё так считаешь.
Он ещё больше отвернулся от камня. Теперь, глядя на лес сверху и под этим углом, он увидел, что листья почти полностью сменили свой цвет. Красный и золотой пришли на смену зелёному, словно лучи рассветного солнца, лесной пожар. Сейчас лес был очень живописен. Но Вундер знал, что скоро, слишком скоро всё станет коричневым, мёртвым, деревья облетят.
– Никак не связано, – повторил он. А затем: – Не связано ведь?
– Может быть, – сказала Фэйт. – Может быть, и не связано. Но, Вунди, думаю, мы оба понимаем, что сейчас не время прекращать поиски.
Вундер на мгновение умолк. Глаза против его воли оторвались от увядающего леса и обратились к камню. Мы все изменимся… Он думал о том, что сказала ведьма: Нам нужно многое обсудить. Что она хотела ему сказать? Что, если бы он решил послушать? Неужели чудо, яркое и светящееся, всё ещё ждёт его, даже несмотря на тьму, окутавшую его после смерти сестры?
– Неужели даже после того, что сказал служитель, ты всё ещё думаешь, что ведьма – то есть старушка – как-то связана с моей сестрой? – спросил он. – И… воскресение?
Он поднял глаза на Фэйт. Она натянула капюшон на голову и закивала.
– Да, Вунди, – сказала она. – Я так думаю.
И Вундер вдруг обнаружил, что тоже кивает. Потому что он понял, что и сам так думает.
– Тогда мы вернёмся туда, – сказал он.
Глава 24
Они встретились в лесу в субботу утром. Пока что это был самый холодный день в году, слишком холодный для октября. Вундер дрожал в своей небесно-голубой куртке: он не ожидал столь низких температур. Фэйт, похоже, было тепло в пушистом фиолетовом пальто с блестящими бирюзовыми сердечками и в чёрной мантии.
Когда Вундер подошёл, она протянула ему что-то маленькое и блестящее. Это была плоская серебряная ладонь. Вытянутые пальцы покрывали затейливые узоры, а посередине был ярко-голубой камень.
– Я принесла вот это, – сказала Фэйт. Сама она тоже носила такой.
– Что это? – спросил Вундер, поднеся серебряную ладонь к своим глазам.
– Амулеты хамса, также известные как рука Фатимы или рука Мириам. Они защищают от заклинаний, сглаза и другого колдовства.
Вундер опустил амулет и нахмурился.
– Она не ведьма, помнишь?
– Я помню, что ты думаешь, что она не ведьма, – сказала Фэйт. – Но ты должен помнить, что я всё ещё думаю, что она может оказаться ею, хотя есть, как мы обсуждали, и другие версии. Ты ещё спасибо мне скажешь, когда он защитит тебя от сглаза, порчи и проклятий.
Ведьма, как и всегда, сидела у себя на крыльце. Она улыбнулась, когда их увидела. Вундер заметил, что у неё были идеальные зубы: маленькие, белые и ровные.
– Вы вернулись, – сказала она своим голосом, звучавшим словно издалека. – Я рада. Да-да-да. Я рада. Входите.
Когда они вошли в дом, Вундер почувствовал, что его каменное сердце затрепетало точно так же, как и в первый визит. На этот раз он обхватил себя обеими руками. Он пришёл сюда за ответами. Он не хотел, чтобы сердце сбивало его с толку.
Дом выглядел точно так же, как и в прошлый раз. Не было похоже, чтобы ведьма в нём обживалась. Там не было новой мебели и везде до сих пор лежал толстый и тяжёлый слой пыли, припорошивший всё, словно зимний снег. Вундер видел на нём свои следы, оставленные тут три дня назад. Интересно, входила ли ведьма в дом с тех пор хоть раз?
– Я видела, как вы двое на днях шли по моей тропе, – сказала ведьма, когда они вошли в маленькую кухоньку. Она жестом пригласила их присесть за стол, всё ещё покрытый газетами. – Вы шли с кладбища, наверное.
– Мы провели много времени в обществе усопших, – сообщила ей Фэйт. – Впервые мы двое были там в день похорон сестры Вунди… – Она умолкла и выразительно уставилась на ведьму. Ведьма уставилась на Фэйт в ответ, после чего та продолжила: – Я была там из-за своего дедушки. Но, думаю, вам это известно.
– Известно, – ответила ведьма. Она включила воду в раковине, чтобы наполнить чайник. – Да-да-да. Почти все, кого я вижу, идут на похороны. Это самое печальное,
