Ни один уважающий себя охотник не возвратится в лагерь, пока раненый зверь не будет добит. Нельзя обрекать несчастное животное на медленную, мучительную смерть от ран, нельзя, чтобы оно оставалось жить, не имея сил защищать себя от опасностей, добывать пищу, кормить детёнышей. Это — закон законов!.. Нарушить его может только негодяй и подлец, которого и близко нельзя подпускать к охоте.
Пока не было собак, они принялись приводить себя в порядок. Самым трудным делом было вытащить из Академикова и Кагена бесчисленные колючки, истыкавшие обоих героев с головы до ног, Когда колючки были извлечены, все царапины и ранки вымазаны зеленкой, а самые крупные залеплены пластырем, принялись искать очки. Однако на открытом месте их нигде не было видно, а лезть особенно далеко в кусты, никому не хотелось.
— Всё равно они, наверно, разбились, — сказал Александр Петрович, доставая из кармана запасную пару, которую предусмотрительно хранил в металлическом футляре. — Наплевать и забыть!..
Доставленные на место происшествия собаки, легко взяли след раненого зверя. Через несколько минут по звуку деревянных колокольчиков, охотники разыскали свору, окружившую беглеца. Элиас Кимараре добил его с одного выстрела…
Теперь, можно было со спокойной совестью пускаться на розыски малыша. Он забрался в такие колючки, что когда собаки выгнали его, наконец, на полянку, на них жалко было смотреть — так они были исцарапаны. Зверёныша тут же накрыли сетью…
Поздно вечером, сидя у костра и обмениваясь впечатлениями с успевшими уже возвратиться охотниками на слонов, никто даже не вспомнил о пропавших очках… Никому и в голову не могло прийти, при каких трагических обстоятельствах эти стёклышки ещё о себе напомнят…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой речь идёт обо мне, о слонах, о Леди и львином рыке, о грифах и опять об очках. Затем начинается…
Наступил третий и последний день моего лечения. После полудня за мною должен был прилететь вертолёт, чтобы перебросить меня к Дальним Холмам, куда перед восходом солнца выступил Элиас Кимараре со своим сафари. Теперь целью охотников были антилопы, жирафы и зебры. Там же могли оказаться и буйволы…
Всю первую половину минувшей ночи я помогал ветеринару и его людям размещать по вольерам трофеи, доставленные баржей с той стороны озера. Затем я связался с капитаном Лендедом и до утра передавал ему магнитофонные записи.
Больше всего, как я понял, ему понравилась охота на слонов, о которой рассказала Нкале…
Слоны — самые крупные сухопутные животные, оставшиеся на земном шаре. Они обладают огромной силой, очень осторожны и удивительно смышлёны. Может быть, именно это позволило им выжить в то время как все другие хоботные животные давно вымерли. А слоны остались… Они научились противостоять даже человеку, с повадками которого познакомились ещё в глубине веков. С глубокой древности голод заставлял человека охотиться на слонов ради их мяса. Жажда наживы заставляла его истреблять слонов в погоне за драгоценной слоновой костью — громадными сверкающими белизной бивнями. Жажда власти и славы надоумила человека ловить слонов и использовать их в сражениях. Армии, в составе которых были «живые танки» — боевые слоны, в течение многих столетий считались непобедимыми. И, наконец, человек, приручивший слона, заставил его работать. Рам Чаран говорит, что на его родине в Индии слоны корчуют громадные деревья, перетаскивают самые тяжёлые грузы и даже… нянчат детей!
Отличаясь чудовищной силой, слоны в то же время очень миролюбивы и сами обычно ни на кого не нападают. В неволе они довольно легко привыкают к человеку и привязываются к тому, кто о них заботится. Но дикий слон очень дорожит своей свободой. Для того чтобы заманить его в западню, охотник должен обладать большим опытом, хитростью и отвагой…
Приблизившись к озеру около того места, где стояла баржа, М'Коло указал на небольшой мелководный заливчик, примерно в трёх километрах к востоку. В бинокли слоны были хорошо видны. Восемь огромных животных купались у самого берега, обливая себя потоками воды, которую набирали из озера своими хоботами, похожими на толстые пожарные шланги. Три слонёнка, каждый величиною с дорожный каток, ни на шаг не отходили от своих матерей. Величественный старый слон, очевидно, вожак стада, стоял на страже несколько в стороне от остальных… Берега заливчика были совершенно отлогие, трава на них вытоптана. Ни одного дерева, за которым могли бы укрыться охотники, там не было…
Опустив бинокль, Сеггридж посмотрел на своих спутников.
— Подобраться к слонам со стороны берега нет никакой надежды, — сказал он.
— Операция должна быть проведена с воды и с воздуха, — секунду подумав, ответил Рам Чаран. — Дело за Нкале…
Нечего и говорить, что Нкале была в полном восторге. М'Коло тоже согласился — по его мнению, этот план был единственным, а потому и самым лучшим.
Они спустили на воду катер, взяли на буксир баржу и поплыли к заливчику. Когда до слонов оставалось уже меньше километра, вожак насторожился. Звук мотора заставил его широко расставить огромные уши… Высоко поднятый хобот принюхивался к запахам ветра….
Рам Чаран немедленно перевёл мотор на холостой ход. Катер и баржа остановились. Несколько мгновений казалось, что потревоженные слоны сейчас же покинут берег и уйдут в саванну. Однако вожак успокоился. Находившаяся далеко от берега баржа не вызывала у него особых подозрений, и он просто решил до поры до времени понаблюдать за ней… Сеггридж кивнул Нкале.
— Не опускайся слишком низко, — сказал Рам Чаран, — атакуй со стороны солнца. Тогда, если вожак и посмотрит в твою сторону, он всё равно не увидит — солнце ослепит его.
Всё остальное было проделано быстро и точно. Взвившись высоко в небо, Нкале описала круг, зашла со стороны солнца и, снизившись над стадом, «с завидным спокойствием», как выразился Рам Чаран, произвела двенадцать бесшумных выстрелов. Девять красных ампул и три зелёных, посланные её меткой рукой, безошибочно достигли цели.
