— Не куда, а на что. Точка твоей холостой жизни. И если раньше твой зверь спал, я могла тебя понять, нехотелки эти твои, побеги. А сейчас-то что?
— В смысле что? Они чужие мне!
— Ерунда! — девушка отмахнулась. — Ты и твоя медведица чувствуют с ними связь, и, поверь мне, она тебя сломает куда раньше, чем ты ее. Просто расслабься и получай удовольствие.
— Ну, Инесс, не ожидала от тебя такого, — от возмущения я даже поднялась с края чужой кровати. — Я думала, ты мне подруга, посоветуешь что-нибудь полезное…
— А я тебе и советую — доверься зверю, он никогда не обманывает. И уверяю тебя: ты ей не соперница. Душу выжрет, если будешь от них нос воротить. А судя по тому, как она уже сейчас берет над тобой власть, — дальше будет только хуже.
— Но я не хочу-у-у!
— Хочешь, просто, как обычно, характер показываешь. Ласка, — Инесс поймала мою руку и усадила обратно на место рядом с собой. — Ты не хочешь, потому что обижена, зла и растеряна. А ты собери свое мужество в кулачок и приглядись к ним. Они заботятся, хоть ты и бесишься. Кто Лорне помог? Кто шкуры все утро мял? Кто малышню выгулял? Кто цветы тебе под окно таскал? Кто, в конце концов, тебя сегодня утром отогревал, пока ты зубами стучала? Глаза-то разуй!
Вместо того чтобы прислушаться к команде подруге, я очень громко и размашисто ими хлопала, слыша, как скрипят пересохшие веки.
Цветные картинки запестрили перед глазами, напоминая обо всех подвигах мужчин, которыми не каждый влюбленный бер мог похвастаться. И пробежку в чащу на собственном горбу, чтобы познакомить с простором и скоростью, и глупое, но милое кукование под моим окном в надежде на прогулку, и даже проглоченный пирожок с капустой, который встал им комом в горле.
И все это ради меня.
Ради. Меня.
Человека. Даже не бера.
— Зла они тебе не желают. Вот обманули зря, конечно, но на что только ни идут мужчины, чтобы привлечь внимание. А с твоим характером, — она насмешливо приподняла уголок губ, — я бы тебе быстрее поленом по голове дала, и в дом, пока не прочухалась.
— Платье дашь?
— Дам, — кивнула девушка. — Куда пойдешь?
— Обсуждать свой дальнейший брак, — стараясь выглядеть решительно, я набрала в грудь побольше воздуха, поворачивая лицо к зеркалу.
Ласкана, ты тупица.
Вместо того чтобы узнать беров получше, всеми силами портила впечатление, капая всем на нервы и накручивая собственные чувства на громоотвод.
Я же их даже не знаю! Что любят есть, как спать, слушают ли песни или читают книги? Ничего! Просто сделала выводы, основанные на собственном страхе обмануться, и потянула целую вереницу неправильных действий. Ведь я же хотела, мечтала, что и у меня когда-то будет семья… Так почему я сейчас веду себя, как малый ребенок, не способный на здравые мысли?
Я просто… испугалась?
И увы, но Инесс права. Я еще ни разу не слышала о том, чтобы истинная пара беров могла разорвать желание своих зверей и спокойно расстаться. Это не так работает. Невозможно противиться зверю, сидящему внутри, и если раньше у меня была фора, то теперь, когда она проснулась…
Из груди вырвался довольный рык, больше похожий на мурлыканье, и поднявшаяся со своего места Инесс, направляющаяся к шкафу, удивленно обернулась, вскидывая пшеничные брови.
— Не знаю, о чем ты думаешь, но твоя бера, похоже, довольна.
— Надеюсь, я не пожалею, согласившись с ней.
— Обещаю, не пожалеешь, — подруга улыбнулась, открыв дверцы гардероба и вытянула оттуда зеленое платье из плотной шерсти. — Вот, бери. К твоим волосам оно идет больше.
Уже через четверть часа я стояла у дверей спальни беров, набиралась храбрости и разглядывая носки огроменных сапог на ногах. В спину дул приветливый сквозняк, подталкивая к решительным действиям. Занеся кулак в воздух, я почти провалилась вперед, вскрикнув от вида распахнувшейся перед носом двери.
— Аа!
— Это всего лишь я! — поспешил оправдаться Вард, отступая чуть в сторону. — Ты слишком долго топталась у дверей, мы решили, что опять стесняешься.
Намекнув на мои произнесенные холодным утром слова, вырвавшиеся в кричащем признании, бер чуть поморщил нос, выказывая все свое недовольство моим неправильным, на его взгляд, ощущениям.
Пропустив шпильку мимо ушей, я прочистила горло и непривычно как для себя, так и для лордов доброжелательно спросила:
— Я могу войти?
— Зачем ты спрашиваешь? — удивленно приподняв темные брови, сидящий в кресле Берд напряженно расправил плечи. — Это и твоя спальня тоже.
— У меня есть спальня, — теперь было мое время настороженно удивляться.
— Мы знаем, но эту комнату твой дядя выделил для нас всех, — обведя рукой нашу странную компанию, Берд тяжело вздохнул. — Но мы заставлять тебя не будем, Ласкана, пока сама не будешь готова.
Сердечко стукнуло о ребра, которые тут же стянуло спазмом умиления.
Бедные беры! Если моя медведица, спящая все это время, так рвет меня и кусает просто за несогласие, то что происходит с ними, когда я сбегаю, прячусь и бранюсь при малейшей попытке сближения?
«Наши звери нас задерут», — вспомнились слова Берда, произнесенные на том злополучном балконе после дядиных наставлений под кубок меда. В голове задребезжала, словно колокол, злость и обида моей беры, которая наказывала меня за глупость.
— Да, я пока не готова, но, лорды, я пришла для того, чтобы извиниться, — почтительно поклонившись, я услышала странные шорохи и подняла глаза.
Мужчины будто бы совсем не двигались, но расстояние между нами уменьшилось, и свежая белая царапина на деревянной половой доске была тому подтверждением, сетуя на проехавшую по ее поверхности ножку кресла.
Хмыкнув, вновь опустила глаза, вспоминая про сворованные сапоги. Осторожно, а главное, легко вышагнув из них, распрямилась, чтобы провалиться в знакомый аромат, заполнивший весь воздух вокруг.
Они стояли. Близко. Все трое.
Смотрели на меня с высот своего роста и активно дергали крыльями носа, принюхиваясь к моим словам, в попытке поймать интересующий их ответ — вру ли я?
Набравшись терпения и мужества, я дала мужчинам время закончить поиск в умиротворенном молчании, пока Вард, шарахнувшийся на шаг назад и удивленно вытаращивший глаза, не спросил:
— Ты упала где-то и стукнулась головой? — сильные пальцы тут же, без разрешения, забрались мне в волосы и принялись активно ощупывать голову на предмет открытых ран.
— Нет, с чего ты взял?
— С того, что ты удивительно расположена к нам, а не горишь, словно раззадоренный муравейник.
— Это что еще за сравнения?! Какой я тебе муравейник?
— Вот такой, — не скрывая улыбки, ответил мужчина и, наконец, отпустил мою голову. — Правда передумала?
