Но мать отпускала детей, потому что превыше всего ценила долг перед родом.
«Все словесы донесены и уроки даны. Собралися вы на стезю ступити, а боле ждати вамо не след. Вертайтеся до первогу снегу и сведите роуд свый на ново место. Кажный день в пути жизни наши хоронит. Не медле понапрасну, но… берегитеся».
С этими словами Анюта возложила ладони на сердца Влады с Серко. У каждого из детей висел её оберег – прощальный подарок перед опасной дорогой. В последний раз поглядев в глаза матери, Серко шагнул навстречу отцу. Рядом с Олегом сидел пёс Черной Стаи. Скиталец легонько кивнул на Владу, и зверь перешёл к ногам любимой хозяйки.
– С вами пойдёт, в дороге не раз пригодится. С его родителем Ярчуком мы много чего испытали. Хотя Вук из собачьего племени, но зубы у него как у волка, да и отваги хватает на целую стаю. Эта порода зло раньше любого заметит и на людей он, опять же, натаскан. Лучшего попутчика вам не найти.
Влада с доброй улыбкой приняла Вука в спутники, ведь их дружба велась со времён первой охоты. Тем временем отец крепко обнял Серко и ободряюще похлопал его по спине:
– Ну всё, сын, на этом прощаемся. Сестру береги, да смотри в оба глаза чтобы враги вас первыми не увидели. Будем ждать вашего возвращения с хорошими новостями, а нам здесь скучать не придётся... С Богом.
Свое последнее пожелание Олег произнёс еле слышно. Серко нахмурился, но переспрашивать, каким именно богом отец его наставляет, не стал. Вместе с Владой они вышли из плотного круга сородичей, чтобы скорее исполнить своё поручение. Казалось, что каждый шаг дарит надежду для племени и приближает их к цели. Хотя совсем неизвестно, что найдут они под крестами... Дорога очень скоро вывела их за границы знакомого леса. Друзья остались у логова позади, а где-то впереди затаился враг, копит силы для решающей битвы и выжидает.
*************
– Пойди туда – не знаю куда. Принести то – не знаю что, – Влада с лёгкостью перескакивала по камням у тропинки, и, глядя на её кривляния и смешки, Серко нахмурился.
– Для тебя это пустое? Род спасти, думаешь, только игрушки, да присказки?
– А за последние два дня я столько наставлений слыхала, что токмо с каменной харей осталось ходить: «Кровь, дорога, смерть, предсказания!» – начала передразнивать сестра голос старой ведуньи. Родная земля была ещё рядом, и молодые охотники прекрасно знали дорогу на запад. Влада не боялась встреч с чужаками, но после нападения Виичей Серко был на стороже. За каждым стволом когда-то знакомого леса ему теперь виделся враг.
– Знаем куда идём и знаем зачем идём. Не будь пустобрёхой! – попытался вразумить её старший. Вук семенил рядом и с интересом поглядывал то на Серко, то спешил обогнать бег игривой Волчицы. Пока пёс был спокоен, и Серко особенно не волновался. Признаться, улыбка сестры была ему очень приятна. Влада часто хмурилась и в последнее время брат редко слышал её звонкий смех. Беззаботной она могла быть только с ним, а в логове Влада ходила хмурой как туча – мало приятного, когда родичи держат тебя за проклятую. Но в дороге, на воле, сестра становилась совершенно другой. Влада соскочила с камней и перешла на размашистый шаг:
– Идём по крестам, кои на старой бумажке отмечены. А чего деется там, да кто кресты эти ставил – не знаем. Вот и мыслится: иду туда, не знамо куда.
– Один крест наше логово помечает – это значит… – пустился Серко в объяснения, но сестра не дослушала:
– «Значит», что ничегошеньки не значит! Кто-то к логову подобрался, но Навья Стража его не схватила. Наверно, он близко не подходил, а издали поглядел на люк, да и дёрнул, пока шкура целая! Что для него наше логово? Что он увидел со стороны? Не уж-то горе-лазутчик мыкался по лесам и другие Навьи племена помечал? – от собственного вопроса в глазах Влады сверкнул интерес.
– Нет, – серьезно откликнулся брат. – Почти все кресты далеко друг от друга. Даже думать не стоит что кто-то за Навью охотится. Сколько родов могло выжить после Моровых Зим?
– Славящие Вия ведь выжили, – напомнила Влада.
– Всё равно я не верю, – отмахнулся Серко. – Навь до Мора было выследить трудно, а сейчас и выслеживать некому – почти все оседлые перемёрзли. К нам в нору сунешься, мы тебя же и схватим, а коли ватагой придёшь, да числом больше Навьего племени, так мы в землю ещё глубже зароемся. А ежели кто крепко доможется – значит настал час на новые земли уйти. Люди много пытались Навь из логова выжить. Стоит им вход сыскать, так оседлые толпой собираются, первыми наседают, або набегов из-под земли пуще смерти боятся.
– А всё-таки дурень ты, Серко, – съехидничала Волчица. – Говоришь про норы так, будто это золотые чертоги! Ну какая же Навь смогла бы хоть одну Моровую Зиму в норе продержаться? Мы то чего ради засели в убежище? Для чего мать бункер в молодые годы сыскала? Морозы черту подвели не токмо лишь людям. Наверное, Нави в живых больше нет, а последняя пара племён друг другу в глотку вцепилася.
– Значит тем более на карте не племена обозначены!
– Ну, буде тебе упираться! – почуяв поражение в споре ощерилась Влада. – Раз ты по картам так сведущ, скажи прямо: далеко ль нам топать до первых крестов?
Серко вздохнул и со значимым видом извлёк бумагу из нагрудного кармана. Карту он знал наизусть, но для того, чтобы показать меньшой, кто тут главный, он снова принялся её изучать. Заметив, как охотники остановились, Вук тоже
