Сестра посмотрела на Серко по-особому, как будто он не шутил, а дал серьёзную клятву. Влада нежно прижалась к плечу, но охотника вдруг кольнуло у сердца. Почуяв неладное, он резко отдёрнулся. Взгляд Влады растерянно ждал ответа, почему он так груб, но брат сам не мог объяснить, по какой причине не обнял Одинокой Волчицы.
«Серко», – раздался голос отца возле порога, и сын встрепенулся. Олег стоял рядом с ним и смотрел точно так, как и многие в племени – с тяжестью и ожиданием. – Идём на два слова, кое-что обсудить с тобой надо.
Серко был рад появлению отца, хотя от души желал помочь сестре в горе. Он чувствовал, что никак не может разглядеть всей глубины этой тёмной обиды. Понять печаль Влады оказалось не просто. Она могла над чем-то грустить, а через минуту высмеять это; была страшна в гневе, но тут же вела себя кротко. Своя жизнь или чужая смерть равно злили или радовали её. Серко очень боялся однажды не распознать в ней настоящее. Влада могла обезуметь, заиграться с духом Белой Волчицы, а ведь даже мать почти проиграла свою схватку Зверю.
Прогнав от себя тяжёлые мысли, он поспешил выйти вслед за отцом. Олег протянул в руки сына карту, завёрнутую в прозрачный пакет, и напомнил:
– Дорога пойдёт от одного креста, до другого. Четыре места вам надо обойти, но до каждого путь неблизкий.
Серко с пониманием кивнул. Всё отведённое на отдых в убежище время он провёл рядом с отцом. Олег учил его тонкостям чтения карты, хотя Серко и сам смог разобраться во многом. Пусть вылазки за сказами были только разведкой ближних земель, но в дозорах не мало удалось узнать об округе.
– Остерегайтесь любого, кто встретится на пути. Навь до Моровых Зим любить было не за что, а как сейчас люди думают – неизвестно. Хорошо, если оседлые забыли про грабёж и набеги, а если помнят?
Серко выслушал отца очень серьёзно, ведь сам понимал, что если они с сестрой попадутся, то пощады от оседлышей ждать не стоит. Любой вооружённый человек убьёт Навь скорее из страха, чем из-за желания отомстить за былое.
– Напоследок хочу ещё кое-что сказать тебе, про мать, – вдруг сбавил голос скиталец. Серко такого не ожидал и сразу навострил уши. – Вы одни наши дети, хотя появились за первые две Зимы в закрытом убежище. Не спрашивал себя – почему?
Сын молчал, однако чувствовал не ладное в настроении отца. Почему-то Серко очень не хотелось услышать ответ, но скиталец продолжил:
– Очень верила она старой ведунье, на судьбы ваши с Девятитравой гадала. И в одном из видений предстал ей голубоглазый ребёнок. Если бы он появился на свет, то сгубил вас обоих. Однажды Анюта пришла ко мне среди ночи, рухнула на постель и согнулась от боли. На расспросы мои не отвечала, а на утро слегла в лихорадке. Я только позже узнал, что Девятитрава опоила её какой-то отравой – Волчица сама попросила об этом. Неделю пролежала без памяти, металась в горячке, а когда, наконец, встала на ноги, детей у нас больше не было…
Олег вполне мог видеться с сыном в последний раз и не хотел, чтобы между ними оставались секреты. Новость потрясла парня, и отец взял его за плечо.
– Если ты в Веды не веришь или считаешь пустыми материнские страхи, так не думай, что всё было сделано зря. Ради вашей судьбы Анюта много жертв принесла и что могла для детей своих – сделала. Целый мир перед вами, но быть вдвоём перед миром порою сложнее, чем стоять одному. Не оступитесь.
Глава 4 Ярь
Дети Волчицы уходили с рассветом. Всё, что племя могло дать им для дальней дороги было получено, пусть род нуждался в каждой крошке еды и в каждом патроне. К безымянному карабину Серко нашлось гораздо больше боеприпасов, чем к прихотливой винтовке сестры. Изукрашенная рунами «Пера» покоилась в чехле пристёгнутом к рюкзаку Влады. Молодые охотники приготовились к путешествию и о дурном старались не думать. Не было времени для плохих мыслей, ведь им предстояло совершить великое дело, которое прежде выпадало лишь матери – найти хорошее логово до Долгой Зимы и увести род на новое место. От волнения сердца Волчат бились быстрее, ведь они стали первыми, кто за двадцать Зим уходит так далеко в Явий мир.
Перешагнув порог бункера, Серко с Владой остановились. Почти все родичи собралось перед люком, чтобы проводить их в дальний путь. Суровая доля ждала не только детей Старшей Волчицы, но и каждого, кто оставался защищать родовое гнездо. Пока брат с сестрой не вернутся, несколько маленьких стай должны сдержать напор чужаков. С первого взгляда на потемневшие лица друзей, по нутру Серко пробежал холодок. Лишь сейчас он по-настоящему понял, что видит близких, возможно, в последний раз в своей жизни. Даже если он уцелеет и вернётся назад к первому снегу, то многих из них всё равно могут убить. Вот храбрый Сивер, кто в дерзости и отваге был почти равен сыну Волчицы, а в ближних рядах стоит первая из красавиц Цветава, с которой так и не вышло семейного счастья. Все молчат, Навь ждёт вожаков и вот Старшие выходят вперёд…
Анюта исцелилась от терзавшего душу недуга, но теперь в глазах Первой охотницы стыла непроницаемая печаль. Больше всего Волчица боялась наступления этого дня, страшилась отправлять детей в дорогу полную неизвестности. Долгий путь резанёт по их жизням, заставит кровь литься из ран, а душу иссушит тяжёлыми испытаниями – об этом Старшей Волчице говорили не только веды Девятитравы, но и тот, кто скрывался внутри. Зверь в предвкушении ждал развязки запутанных судеб и с жадностью тянулся навстречу к потомкам...
