что все настолько плохо, — я качаю головой. — И я не хочу, чтобы это менялось, пока я не получу доказательства, которые их уничтожат. У меня есть меры, чтобы максимально обезопасить ее, но я не хочу, чтобы она знала подробности, Жас. Бесстрастное лицо Эйнсли — дерьмо, так что, если она узнает что-то конкретное, это поставит ее под удар.
— Согласна, — Жас кивает головой в знак понимания. — Но Бентли и Рид знают?
— Да, они знают все. После возвращения из Сан-Франциско я на некоторое время слетел с катушек. Я был чертовски зол все это время. Я не мог понять, как направить это на что-то продуктивное. Я становился безрассудным. Мне нужно было дать выход чувствам, прежде чем я сделаю что-то, чего уже нельзя будет исправить. Они мои братья — я доверяю им свою жизнь.
Жас берет паузу, чтобы собраться с мыслями. Смахнув последние слезы, она спрашивает: — А что насчет полицейского отчета? Разве твой отец не был подозреваемым?
— Джон не нашел никаких записей о подаче заявления.
Жас подтягивает ноги под себя.
— Я не понимаю. Как это возможно?
У меня подрагивает челюсть.
— Я думаю, у наших отцов в кармане много влиятельных людей.
— Ты думаешь, они их подкупают?
— Я думаю, они их шантажируют. Я видел некоторых из этих людей на званых ужинах и тому подобном. Что-то… не так. У них практически текут слюнки всякий раз, когда моя сестра или Пейтон находятся рядом, даже когда они были еще подростками. И чем старше я становлюсь, тем развязнее становятся их языки с течением ночи. Они считают, что отец с сыном похожи. Черт, а почему бы и нет? Наши отцы считают меня таким же женоненавистником и извращенцем, как и они.
— Почему они так думают?
— Потому что это то, во что я хочу, чтобы они верили. Так я завоевываю их доверие. Поверь, я ненавижу каждую минуту, которую мне приходится проводить в их присутствии, но это роль, которую я должен играть. И я собираюсь продолжать играть ее, пока не получу то, что мне нужно, чтобы надрать их задницы.
Жас зажала нижнюю губу между зубами.
— Так вот почему ты так ужасно вел себя со мной поначалу? Потому что ты притворялся таким же, как они? Или ты проецировал на меня свои чувства к моему донору спермы на меня?
Я на мгновение задумываюсь над ее вопросом.
— Полная откровенность?
Она бросает на меня язвительный взгляд.
— Думаю, сейчас это и подразумевается, но если тебе нужно, чтобы я объяснила это по буквам, то да. Полная честность.
— До того, как мы встретились, я был более чем равнодушен. Я знал, что твоя мама только что умерла, и что ты выросла в системе, так что я предполагал, что ты будешь кроткой, скорбящей девочкой, которая не хочет поднимать шумиху. Что ты будешь благодарна за то, что у тебя вдруг появился богатый папа, который спас тебя от системы. После периода скорби я думал, что в конце концов ты присоединишься к группе Пейтон и станешь еще одной несущественной богатой сучкой.
— А после того, как мы встретились?
Я усмехаюсь.
— Я понял, что был чертовски неправ и чертовски облажался. В ту секунду, когда ты вышла из машины в Виндзоре, с высоко поднятой головой и свирепым взглядом, я понял, что ты — проблема с большой буквы П. Потом, когда ты поцеловала меня в губы, Боже мой, это сделало меня таким твердым, что я хотел нагнуть тебя прямо там, перед всеми, показать им, что ты моя. Мой самоконтроль быстро ослабевал, и, честно говоря, это бесило и пугало меня до смерти. Я не гребаный пещерный человек, но ты заставила меня почувствовать себя таковым. Никто и никогда не оказывал на меня такого эффекта.
Жас делает руками знак, что пора брать тайм-аут.
— Не соглашусь насчет пещерного человека и еще, давай не будем вмешивать в этот разговор твои стояки.
Я улыбаюсь, на что получаю ответный взгляд.
— Почему? Боишься, что не сможешь перестать думать о моем члене?
— В любом случае, — продолжает она, полностью игнорируя мою колкость. — Я до сих пор не понимаю, почему мой приезд заставил тебя почувствовать себя так хреново.
Я пожимаю плечами.
— Я заключил ту сделку о наследстве с Пейтон, чтобы стать ближе к Чарльзу. Я долго над этим работал, и наконец-то все встало на свои места. Чарльз и мой отец делали небольшие замечания то тут, то там, намекая на будущие деловые возможности, к которым они хотели бы привлечь меня. Но твое появление внесло в мой план изменения размером со слона. Я почувствовал себя загнанным в угол, и мне это ни капельки не понравилось.
— Почему бы просто не игнорировать меня?
Я невесело смеюсь.
— Потому что это невозможно. Господи, Жас, ты понятия не имеешь, да?
— Понятия не имею о чем?
— Я не думаю, что кто-то может игнорировать тебя, — объясняю я. — Я не знаю… как будто у тебя есть этот Х-фактор, который притягивает людей. Это заставляет их хотеть знать тебя, хотеть быть тобой или трахнуть тебя. Как ты думаешь, почему Пейтон и ее приспешники были так агрессивны с тобой с самого начала?
— Потому что они заносчивые сучки?
Я качаю головой.
— Это потому, что они безумно ревнуют. Они считают тебя угрозой — возможно, большей, чем любой человек, которого они встречали ранее. Ты умная, красивая, добрая, уверенная в себе, и тебе абсолютно наплевать, что о тебе думают. Ты настоящая — то, что ты видишь, то и получаешь. Это чертовски сексуально, Жас, и, более того, освежает наш мир. Они никогда не смогут быть такими же настоящими, как ты, как бы они ни старались.
— Это просто смешно.
— Нет, это правда, — я прочищаю горло. — В интересах ясности есть… еще одна вещь, которую ты должна знать.
Глаза Жас сужаются в подозрении.
— Что?
Черт. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Насчет роли… и у Чарльза, и у моего отца может сложиться впечатление, что я провожу с тобой время, чтобы помочь тебе попасть под контроль твоего отца.
— Что?! — кричит она. Если бы Жас все еще не поправлялась, я не сомневаюсь, что она бросилась бы на меня прямо сейчас. — Почему они так думают?
Я вытягиваю шею из стороны в сторону.
— Это было до того, как я узнал тебя ближе. Не могу сказать, что я не заключил бы такую же сделку, если бы знал тебя лучше, но на то есть веская причина.
— Объясни, — требует она
