ответ нашелся:
— В Серебряном лесу, что на границе дивьих и навьих земель, есть старый дуб с дуплом у самых корней. Пусть твои люди — тьфу, то есть змеи — положат туда веточку бузины, когда появятся новости, и сами ждут неподалеку. Мой приятель будет проверять дупло каждый день, он нам сообщит.
— Что еще за приятель? — насторожилась Тайка. — Уж не Ворон ли Воронович?
Судя по тому, что Лис не удостоил ее ответом, речь шла именно об этом пернатом стервеце, который еще непонятно, на чьей стороне.
— Тогда ждите донесений от Юстаса Алексу! До связи! — Микрогорыныч взял под козырек и, подмигнув всеми головами, исчез.
Тайка успела только крикнуть ему вслед:
— К пустой голове руку не прикладывают!
Не то чтобы это было хоть сколько-то важно. Просто… что Лис, что этот глист трехглавый, казалось, считали все игрой, а у нее, признаться, кровь стыла в жилах и в висках стучало на разные лады одно страшное слово: вой-на, вой-на, вой-на! И ничего веселого в этом не было.
Однако попенять Кощеевичу Тайка не успела: снаружи раздался гулкий звук колокола. Она сперва испугалась, что грядет новый налет, но оказалось, что Радосвет решил созвать военный совет в царицыных покоях. Разумеется, Тайка с Лисом тоже были приглашены.
* * *
Совет начался с доклада Яромира:
— Светелград скрыли как могли. Если у Доброгневы всего один Горыныч, заставить его отклониться от курса будет несложно. Лучшие чародеи уже работают над созданием иллюзии за десять верст отсюда, но это займет какое-то время.
— Пусть работают, — кивнул царь. — Клич кинули уже?
— Да, созываем всех, кто готов встать в оборону. Но обученных людей мало — еще с прошлой войны. — Яромир зло зыркнул на Лиса, но тот отвернулся к окошку и принялся насвистывать. Мол, я не я — война не моя.
— А что с зеркальными щитами? — Царь поморщился. — Лис, не свисти. И без того голова болит.
— Пока готова треть заказанного. Но мастера обещали поторопиться.
Яромир сидел как на иголках. Тайке казалось, что он прилагает неимоверные усилия, чтобы не вскочить и не начать ходить по комнате взад-вперед.
— Ладно. В остальном план остается прежним: вы отправитесь на рассвете. Связь будем держать, как раньше, через сны. Скажи, воевода, кого назначишь заместителем, пока будешь в отъезде?
И тут Яромир все-таки вскочил:
— Я не могу оставить столицу в такое время! Мне должно быть с моими людьми.
— И что ты предлагаешь? — вздохнул Радосвет. — Отдать перстень царевне? Отправить ее одну с этими? — кивнул он на Лиса и Радмилу.
— С нами еще будет Пушок. — Тайка сперва сказала, а потом подумала. Но слово не воробей, а царь уже съехидничал:
— Ну, это, конечно, в корне меняет дело!
— Я готов продолжить защищать ведьму, — начал было Лис, но Радосвета и это не впечатлило:
— Ага. До первой змеи или огнепески.
— Радмила, наверное, могла бы… — Яромир почесал в затылке и умолк. Хотел, наверное, сказать, что та хорошая воительница и тоже способна защитить Тайку, но проблема была ясна: дивий воин сестре по-прежнему не доверял.
Воцарилось тяжелое молчание, в котором вдруг прозвенел бойкий голос царицы:
— Кажется, у меня есть идея. Яромир, твои опасения небеспочвенны: дружина, лишившись воеводы, может утратить боевой дух. Но… мы ведь не объявляли во всеуслышание, что Радмила — предательница. Напротив, многие ее считают героиней: она сразилась с коварным Лютогором — прости, Лис — и сумела его одолеть. Правда, сама пострадала от злых чар, но теперь вылечилась и вернулась. Если она останется верховодить, люди будут рады. А в помощники можно взять верного человека…
— Неждан знает, — буркнул Яромир. — И вся его десятка.
— Они болтливые ребята? — прищурился царь, и дивий воин вспыхнул:
— Нет, конечно! Я им строго-настрого запретил рассказывать, что они видели в Дивнозёрье.
— До чего же у вас все чисто и прозрачно! — хмыкнул Лис, закидывая ногу на ногу. — Прямо как горный хрусталь.
Радмила встала, поклонилась царю, царице, брату и молвила:
— Прошу, позвольте. Обещаю, в этот раз я не подведу.
— Не мне решать, — буркнул Яромир, отворачиваясь.
А бабушка наклонилась к уху Радосвета и что-то зашептала. Тайка, как ни прислушивалась, разобрала лишь одно слово: «искупление».
Царь стукнул кулаком по столу:
— Я готов рискнуть. Но последнее слово за тобой, Мир. Знаю, решение не из легких, но ты никак не сможешь быть в двух местах одновременно. Ответь мне сейчас не как царю, а как побратиму: где твое место — не по долгу, а по велению сердца?
Черты Дивьего воина исказила мука. Он глянул на Радосвета, потом на Радмилу, наконец тяжелый взгляд остановился на Тайке:
— Я пойду в Навь.
Уф, у нее словно гора с плеч свалилась. Все-таки с Яромиром намного спокойнее…
— В помощники Радмиле назначу Неждана, ему и объяснять ничего не придется. Вы уж постарайтесь тут продержаться.
— И вы, — кивнул царь, а бабушка обняла Тайку крепко-крепко, прижалась щекой к щеке:
— Береги себя, родная.
Яромир с Радмилой обменялись крепким рукопожатием. Что дивий воин сказал сестре на прощание, Тайка не расслышала.
— Как ми-и-ило! — В голосе Лиса опять появились привычные ехидные нотки. — У меня сейчас все слипнется.
Конечно же, ему было просто завидно.
— Вы тут сладкое жрете, что ли? Дайте мне! У меня ничего не слипнется! — В распахнутое окно влетел Пушок и спикировал Тайке на плечо.
Ответом ему стал дружный смех. Разрядил обстановочку, пернатый!
* * *
Уходили они на рассвете, прямо из шатра, только вчетвером, без провожающих: царь с царицей остались во дворце. Сказали, примета такая есть: коли собираешься в опасный путь, откуда можно и не вернуться, то прощаться не след — веди себя так, будто на обычную прогулку вышел. Этот обычай пришелся Тайке по душе, но меньше нервничать она, конечно, не стала.
Сердце екнуло, когда в зеркале показались серебристо-серые стволы деревьев, окутанные туманной дымкой. Так вот он какой — Серебряный лес, граница Диви и Нави…
Первым в дубовую раму шагнул Яромир, и за ним еще долго расходились круги — словно по потревоженной поверхности озера. Пушок округлил желтые глаза и больно вцепился когтями в Тайкино плечо, сминая рубаху, а Лис легонько подтолкнул ее в спину:
— Не спи, ведьма.
Она ожидала, что будет мокро — как в воду нырнуть, — но даже не почувствовала преграды, только шальной ветер взметнул волосы. Обернувшись, Тайка увидела, что Лис уже заносит ногу над порожком, и вдруг — бах! — за его спиной ухнуло, полыхнуло. Этот звук она узнала бы из тысячи! Горыныч!!!
Тайка крикнула:
