в район вместе с клиентом на машине, и уговорил меня поехать с ними. Зап. части там они где-то покупать собрались для машины, она помята после аварии, а с кузовным ремонтом у нас в деревне не очень. Выправить смогут, а вот запчастей минимум. Хорошо сейчас ассортимент марок авто мизерный, в будущем пришлось бы ждать, пока привезут по каталогу, если машина непопулярная.
На улице уже теплее, и ясно, что морозы отступили. Хозяин авто, плюгавенький водитель, я его немного знаю — видел пару раз с бабулей. Тоже фронтовик. Кондрат мне всю дорогу втирал тонкости своей работы, я поддакивал, радуясь, что ему это реально нравится. В районе мы заехали к одному мужику в гараж, купили там бампер и фары, потом в другом месте купили правую дверь и ещё кое-что. Дверь закрепили на крыше, благо, багажник у дядьки был. А потом он нас выкинул в городе и сказал, что заберёт через пару часов. Так и планировали мы с Кондратом, нам надо было обоим пройтись по магазинам. Я управился быстро, купив полуботинки, как и планировал, а Кондрат к обновлению гардероба отнёсся ответственней. Плюнув на него, я решил найти, где поправить причёску.
В соседней пятиэтажке увидел парикмахерскую, захожу туда. Немолодая женщина проводит меня в зал, где тусуются две девчонки моих лет. Они осмотрели меня с ног до головы, и я решил, что это дочки или родственницы тётки, которым скучно дома. Парикмахерша расспросила меня, как стричь, повязала плащ, или как он называется, и дала команду девочкам намочить мне голову.
«Молодцы какие, маме помогают», — решил про себя я.
— Виски прямые, косые? — спросила тетка.
Я до конца жизни в прошлом теле не понимал разницы и говорил то прямые, то косые, сейчас сказал — косые. Тетка кивнув, ушла в другую комнату.
Внезапно девочки перешли к стрижке меня! А вот сейчас не понял, что за хрень? Но больше всего меня добил шёпот. Одна стригла, а вторая ей нашёптывала:
— Не так, не так, не так…Эх! — с досадой сказала она, наблюдая за действиями подруги.
«Это пис. ц»! — понял я.
Скандал поднимать не стал, решил посмотреть, что у них выйдет, но настроение ощутимо упало. Минут через двадцать стрижка была закончена, и девочки позвали свою мать, как я в тот момент думал. Та, только зайдя, стала им выговаривать за стрижку, но, увидев мой внимательный взгляд, заткнулась на полуслове.
— С вас двадцать копеек, — с невозмутимой мордой сказала женщина.
— Я посмотрел на себя, вроде, более-менее, и успокоился. На выходе внимательно прочитал табличку под вывеской парикмахерская. Оказывается, что это учебный комбинат ПТУ номер такой-то. Я посетил учебную парикмахерскую по невнимательности!
Кондрат, только увидев меня, стал ржать, выяснилось, что и сзади у меня лесенка, и виски несимметричные. Я нашёл зеркало в магазине и с ужасом оглядел себя сзади. Меня просто испоганили, и почему там было всего одно разочарованное «Эх»? Причёска моя заслуживала — «Эх, эх, эх, эх, эх» как минимум! Время ещё есть, идём и ищем нормальную парикмахерскую. Прохожие не оглядывались на меня как на чучело лишь по причине наличия на мне шапки.
— А что я тут сделаю? — развела руками толстенькая бабёнка в нормальной парикмахерской. — Только совсем коротко если.
— Давайте совсем коротко! — взмолился я. — Только уберите этот срам.
До приезда нашего шофёра, я успел поправить причёску у этой профи. На голове — почти полное отсутствие волос. От этого моя, и так не сильно слащавая батина морда, приобрела откровенно бандитские черты. Ещё и злое выражение лица по причине досады на себя — раззяву. Кто мне мешал табличку прочитать перед посещением этого вертепа? Приехавший дядя-водитель, увидев меня в салоне машины даже замер, а потом сказал уважительно:
— О как! Вылитый батя в молодости!
Дома подобная сценка повторилась, и бабуля сказала точно такие же слова, а отец добавил:
— Сейчас найду свои армейские фото.
И полез в нижний ящик стенки. Вытащив толстенный альбом, стали листать.
— Где же она? — ворчал он. — Вот!
На фото лысый батя в пестрой рубашке и в белых штанах с каской в руках. Кругом, кроме русских лиц, много азиатских почти одинаковых физиономий.
— Это ты где? — удивился я.
— Вьетнам это. Послужил там годик, — отмахнулся отец. — Вылитый я!
— А у вас там был такой летчик Ли Си Цин? — ляпнул я.
— Я ПВО, сами не летаем и другим не даём, у нас только из СССР были, вьетнамцев не было. Потом уже год в разведке. Хотя, как ты сказал? Аа-а. Лисицын? Был, повар из Рязани.
— Забудь, — махнул я. — А у тебя и награды есть?
— А, да ладно! — отец смутился.
— Нормальная медаль! — со сталью в голосе сказала бабуля. — За боевые заслуги, и у меня такая есть!
Мд-а, а чего смущаться? Да пес с ним, а я, к сожалению, копия бати. Не забухать бы в его года.
— Пойду, Вере покажу, — резко подорвался с пола батя.
Почти два метра роста, мускулы на бицепсах как моя голова, ещё и рожа — Кинг-конг отдыхает, вот что меня ждёт в будущем.
Листаю альбом, меня ничего не цепляет, ушёл Толян из моего тела. Даже маленький Я, играющий с писюном, не впечатлил. Вон нахрена такие фото делать? У родителей ни ума ни фантазии.
Взор падает на одно из последних фото в альбоме. Серёга Тараканов! На фото мои родители и его, и мы, два чумазых малыша. Сегодня разобьётся на машине с родителями!
Пятое же сегодня? Таракановы — наши друзья уже лет пятнадцать, ещё, когда мама была жива, дружили. Последнее время не общались, да и Серёга стал учиться неплохо, и мы с ним так, привет-привет. Но пятое января восемьдесят пятого я вспомнил. У нас были каникулы, у его родителей — выходной, попали под лесовоз, этакий «Пункт назначения», я про кино сейчас. Время не знаю, но вечер, говорят, ослепили фарами! Это всё я додумывал уже на бегу, жили они за автобазой в леску. Свой кирпичный дом — не деревяшка, как у нас. Тараканов-старший построил. Перелажу через дыру в заборе автобазы чтобы срезать, через три минуты — уже на другой стороне забора и упёрся в канаву. Кто её вырыл и зачем — не понятно, но там после вчерашнего снега и сегодняшнего потепления — лужа воды, не пройду. Оглядываюсь и вижу мосток, рву к нему, на ходу чуть не слетают сапоги резиновые, я надел, что первое увидел. Вот и улица, последняя в нашем поселении, хорошие каменные дома, улочка домов
