помочь ничем не смогу, – и вообще я была уверена, что все обвинения с него скоро и так снимут, – я поторопилась к Сотнику. Час пик прошел, мост я проскочила удачно – машины хотя и медленно, но двигались. Мысленно отрепетировав оправдание перед майором, почему так опоздала, да еще и не привезла ценного свидетеля, я подумала, что особенно распинаться перед ним не стоит – мало ли как он истолкует мой правдивый рассказ. «Две-три фразы – и переключусь на другую тему. Спрошу про экспертизу», – подытожила я, пристраивая свою «Ауди» между двумя практически одинаковыми джипами с иногородними номерами.
Все вышло не так. Сотник не упрекнул за опоздание, лишь поздоровался коротко и кивнул на стул. Растаяв под его сочувственным взглядом, я выложила все, умолчав лишь о последнем признании Захара.
Сотник слушал не перебивая и не выказывая никаких эмоций. Было немного неуютно из-за того, что я рассказала ему не обо всем, и я, говоря о своих видениях, пару раз запнулась.
– Этот Тальников вам очень дорог, Ляна Шандоровна? – неожиданно задал Сотник вопрос и тут же, не дав мне раскрыть рта, добавил: – Не отвечайте, это не мое дело! К сожалению, на сей момент факты против него. Но и тот человек в сером, которого вы мысленно узрели, вполне мог реально засветиться перед камерой. Полиция будет его разыскивать, по крайней мере чтобы опросить, что он делал в особняке вашей бывшей школьной подруги в день ее смерти. Кстати, вы не в курсе, из дома что-нибудь пропало ценное?
– Об этом речь не шла. Но возле полицейского участка я встретила мать Жанны. Если бы что-то украли, она бы непременно озвучила этот факт. Хотя бы для того, чтобы Захара обвинить еще и в воровстве. Честно говоря, не понимаю, почему она его так ненавидит: Каверины всегда хотели этой свадьбы.
– Возможно, хотел только ее муж? Вы сами сказали, что Тальников работал у него еще со старших классов и был в курсе его дел. Отпускать от себя далеко такого осведомленного сотрудника опасно. А зять, если что, будет молчать. Чем занимался Каверин?
– Как все – бизнесом. Наверняка успешно – особняк впечатляет.
– Вы там были?
– Можно сказать и так, – уклончиво ответила я, вспомнив свои картинки. – Но со слов Захара после смерти Каверина все это великолепие содержит бойфренд Ангелины Станиславовны, некий Жора Фандо.
– Ох ты ж! Ничего себе! – Сотник смотрел на меня с удивлением. – Так вот вы о ком мне тут… Любовник! Это его, скажем так – не без оснований боится ваш друг?
– Да, – односложно ответила я, все еще раздумывая, стоит ли поведать Сотнику о главной причине этого страха.
– Ну, хорошо. Помочь Тальникову выпутаться из создавшейся ситуации вы все равно не в силах: следствие пойдет своим чередом. По сути, прямых улик против него нет, ваши видения к делу не пришьешь, разрабатывать будут в первую очередь его и мужчину «в сером» – они оба должны были попасть под видеонаблюдение. Закрыли вопрос. Давайте теперь вспомним о смерти пригретого вами Егора Романовича. Вот заключение патологоанатома: причина – геморрагический инсульт.
– Ну, хотя бы не убийство, – облегченно вздохнув, перебила я.
– Не спешите с выводами. Геморрагический инсульт возникает при стрессе или сильных физических нагрузках. Постоялец ваш бетонные балки не таскал, тяжелее ведра с водой не поднимал, так?
– Не совсем. Егор Романович затеял достроить навес над стоянкой, который начал еще мой отец. Я так понимаю, как раз для того, чтобы нагрузить себя физически. Но самая трудоемкая работа была уже сделана.
– Допустим, переоценил свои силы. Имеется еще гематома на височной части – от удара о камень при падении. Помнится, у вас там булыжники кружочком выложены – клумба такая? Да, и дед ваш был не так уж и здоров – давно удалена одна почка. Не забываем и о второй причине возникновения такого рода инсульта – стрессе. Вызванном, например, общением с человеком. Вскрытие показало также надрыв селезенки, перелом двух ребер, свежие гематомы мягких тканей. И хотя травмы не являются причиной смерти, этот факт также указывает на недавнее присутствие враждебно настроенного к пострадавшему человека в вашем доме. Проще говоря, Егор Романович был вчера избит неизвестным лицом. И ограблен – пропали документы и фотографии.
– Ума не приложу, кто мог знать, что он на даче! Если только те, от кого он бежал? Выследили? Но это невозможно!
– Почему вы решили, что бежал?
– Без вещей, с одним портфелем, в котором не было даже смены нижнего белья? Есть еще один вариант – выгнали, не дав собраться. Те, с кем жил… А я не смогла считать о нем ни капли информации! – прозвучало с досадой, я замолчала, и Сотник тут же воспользовался возникшей паузой.
– Давайте-ка подробнее, Ляна Шандоровна. Раскройте мне, хотя бы минимально, ваши… методы. Постараюсь понять. Честно.
– Подробно не получится. С каждым человеком все происходит по-разному. Есть те, кого достаточно взять за руку – и возникает даже не картинка, а небольшое видео – как ответ на заданный мной мысленно вопрос. С близкими проще всего – идет «озвучка», понятны эмоции. Картами я пользуюсь как вспомогательным инструментом, они скорее для человека, чем для меня: глядя на картинки, тот успокаивается и освобождает голову от своих мыслей. Но есть люди, которые сами обладают какими-то способностями, силой. Часто даже не подозревая об этом. Таких немало, и с ними можно работать только ночью, когда они спят.
– В вашем доме?!
– Да нет же, конечно! У себя в постели! Давайте здесь без подробностей!
– Хорошо-хорошо! А что Егор Романович?
– С первых минут, как очнулся тогда в лесу, он выставил такой блок, что я не смогла понять, что происходит. Была только одна мысль – довезти до дачи и накормить. Я пыталась расспрашивать, но он ловко переводил тему. Поэтому я даже не уверена, что он на самом деле Егор Романович. Одно знаю точно: он – коммунист. Знаете, из этих, ярых. Этого он скрыть не смог. А вы пытались установить его личность?
– В нашей области человека с таким именем никто не разыскивает, по другим информация будет позже. Но я уверен, что он местный, куда ему без документов?
– А меня
