шока, я снова вернула своё внимание к моей жертве и врагу.
О новом «знакомом» я ещё успею подумать после. Сейчас было важно разобраться со старой дранью, которая была ненавистна мне с детства, впрочем, как и все остальные работники приюта.
Я неторопливой, деловитой и хищной походкой стала подходить к женщине, словно зверь, готовый в любую секунду напасть и разорвать свою добычу на клочки.
«Нянечка» попыталась уползти подальше от меня, и я видела, насколько ей было страшно. Она вся тряслась, её лицо было похоже на чизкейк с прозрачной подливкой… Уродливый чизкейк с прыщами вместо конфеток и морщинами вместо шоколадных веточек и усиков.
Она заверещала в панике:
— Что ты хочешь со мной сделать, сука-а-а-а-а-а?! — её рёв раздался по всему гаражу раздражающим мой слух эхом.
— То, что ты долгие годы делала со мной, — сказала я громким и угрожающим голосом, смотря на женщину ледяным, пронизывающим взглядом и продолжая неизбежно приближаясь к ней.
Когда она была зажата у стены, как загнанное в угол животное, я стала колотить своими ногами её ноги и руки, бить её со всей силы так, чтобы каблук или носок пробивались сквозь кожу, будто ножи.
Инесса Дмитриевна стонала, пыталась верещать и звать на помощь, сопротивляться моим ударам, но всё было напрасно. Ибо я грубо хватала её за голову и буквально таранила ей стену с разных сторон — задевая и затылок и макушку и бока и даже порой поворачивала лицом к стене, чтобы «размазать» его до мясной окровавленной корочки.
Но и на этом избиение бывшей «нянечки» не закончилось. В ход пошла и моя трость, которой я стала бить эту старую скотину по спине в районе позвоночника, по ногам в коленных чашечках и рукам в локтях и кистях.
Ах, как же был приятен для моих ушей хруст и треск ломающихся костей, что сплетались с криками и стонами женщины в единую и лучшую для моих ушей мелодию.
Я избивала Инессу, наверное, часа два, плюс-минус пять минут перерыва для того, чтобы перевести дыхание, набраться сил и ненависти и продолжить ломать её тело всеми способами.
И я бы забила эту суку до смерти! Я бы не пожалела её, если бы не вспомнила, как однажды она сказала, что у неё пять детей.
Да, двое уже были взрослыми и имели самостоятельную жизнь, но остальные-то ещё в школе учатся, и им нужна мать, пусть и такая отвратительная, но всё же кормящая их и дающая им крышу над головой.
Мне пришлось остановиться и осмотреть «нянечку».
Она была жива, пусть и тяжело и нервно дышала. Всё тело её было в крови, синяках и царапинах, а лицо… Поверьте, без операции она будет страшнее любого убогого после чёрной оспы или чумы.
— Скажи спасибо своим детям, тварь, — произнесла жёстко я, последний раз схватив её за волосы. — Не будь их у тебя, я бы с превеликим удовольствием прикончила тебя.
С этими словами я снова ударила женщину головой о стену гаража, лишив её сознания.
— Ах, какую расправу я пропустил, — послышался вдруг голос Себастьяна позади меня. Да, этот дундук умел появляться неожиданно. — Вижу, ты познакомилась с моим братцем.
— Познакомилась, — я фыркнула в ответ, переводя дыхание. — Но было бы куда лучше, если бы твоё самодовольное демоническое величество хоть раз обмолвилось о нём.
— Ну, раз ты с ним пересеклась, то Дорос это демон придурок который пойдёт с тобой на контракт с кучей условий. Если ты мужчина, то должна ему постоянно давать выпивку, поход по секс-клубам или проституткам, а также усыновлять его, как брата или сына, в зависимости от возраста. Если ты женщина, то должна быть шлюхой в его постели. И поверь, когда он в хорошем настроении, ты будешь получать удовольствие, которое не испытывала никогда. Но вот если он зол, то это будет больнее, чем всё то насилие, что ты испытала в тысячу раз. И не поверишь, он спит даже со старухами и контракты берёт у всех и вся, как низший чёрт, что падок на любой мелкий грешок.
— Не обязательно было делиться абсолютно ВСЕМИ подробностями. Спасибо.
Меня всю невольно передёрнуло, пусть видом я этого и не показала.
— По крайней мере, теперь ты знаешь, что тебе с ним лучше не заигрывать, даже если захочешь меня позлить, — демон тут же посмотрел на лежащую без сознания женщину и усмехнулся: — Значит, пожалела из-за детей?
— Лишь из-за них эта старая сука до сих пор дышит, — ответила я, перехватив трость в другую руку.
— Что же прикажешь мне делать с ней?
— Перенеси её к одному из старших сыновей. Дальше он сам о ней позаботится.
— Просто перенести? Ладно… Только сотру ей память о тебе, иначе хвоста не избежать.
— Предлагаю лучше ей и душу переделать, — отозвался Дорос, что тут же зашёл к нам и осветил помещение огнём из своих демонических пальцев.
— То есть? — переспросила я демона несколько непонимающе.
— Этот болван имеет в виду то, что он высосет большую часть тьмы из её души, чтобы она переосмыслила себя и попыталась исправиться в будущем, — Себастьян посмотрел строго на брата: — Память ей всё же лучше поменять.
— Ладно-ладно, но тогда доставлю я её домой сам. Кстати, адресок ваш не подскажешь? — Дорос подмигнул братцу в своей игривой манере. — Ты же не оставишь брата без крыши над головой.
— Пошёл в задницу, тушканчик греческий, — тут же холодно ответил Михаэлис, держа на лице стандартный строгий покерфэйс.
— О-о-о-о, какой ты строгий и злой, — брат демона тут же потрепал его по волосам и усмехнулся. — Это потому что ты слишком уж долго людей ненавидел.
— А теперь я ненавижу тебя, потому что ты ведёшь себя как дегенеративный дебил.
— Не хочу мешать вашей семейной идиллии, но нам нужно торопиться, — я слегка прокашлялась и закатила глаза. — Отложите этот глупый и бессмысленный спор на потом.
— Не мешай, — тут же рявкнул на меня Себастьян строгим тоном, за что от Дороса получил подзатыльник: — Молись, чтобы я тебя не убил, козёл.
Он же рассмеялся и вложил женщину в свои руки:
— Ладно-ладно, ворчун, я пошёл. А ты, юная леди, давай домой и всю себя омой, а то, знаешь ли, кровь ужасно влияет на кожу, да и превращаться в графиню Баттори тебе лучше не стоит. Она та ещё помешанная была.
— Да ну вас обоих, — хмыкнула холодно я и ровным спокойным шагом направилась к выходу из гаража. — Пф… Демоны…
— Пф, люди… — фыркнул, было, Себастьян.
— А у неё отличная попка.
