Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
то же. Ну? Подумай!
Алексей Кондратьевич выпалил свою загадку азартно. Николай даже прикрыл глаза, припоминая внешний вид крепеньких домиков.
Они уже осмотрели много разных особняков — из подшивки смет, которую Алексей Кондратьевич называл «документом Листова», а также других, про которые господин Извольский точно знал, что они некогда были выстроены людьми, состоявшими в масонах. Хотя Николай был довольно памятливым, но схожие между собою строения начали путаться в голове. Алексей-то Кондратьевич, в отличие от него, сразу всё записывал — вот и задал вопрос, к которому Николай не знал, как подступиться.
— Вроде обыкновенная у них планировка. Колонны… Так у всех… Львы — там были, а там нету… Да львы — не планировка…
— Молодец, верно, львы и колонны — украшения, а не планировка!
— Зал с большими окнами, высокими потолками… Тоже у всех…
Очень хотелось самому отгадать загадку.
— Бери выше! — воскликнул Алексей Кондратьевич нетерпеливо.
— Выше — крыша, — пожал плечами Николай. — Печные трубы, мезонин. А! Что-то с мезонином.
Ничего-то Николай сам не сообразил, просто понял намёк. Ведь стояли они теперь у входа в мезонин как раз.
— Вот именно, мезонин! Есть же общее? Пошли!
«Мезонинов везде навалом, хоть деревенский дом возьмите», — собрался сказать Николай, но промолчал, ожидая подвоха. Осмотрелся. Помещение просторное и совершенно пустое. Окна на три стороны, и с четвёртой — вход… С чего господин Извольский решил, что тут был масонский храм?
Не хотелось бы Николаю попасть пальцем в небо теперь, когда Алексей Кондратьевич назвал его своим товарищем, но и промолчишь — умнее выглядеть не будешь. Он всё же рискнул и сказал про окна.
Алексей Кондратьевич обрадовался:
— Точно! Этот мезонин крестообразный! Мы с тобой встречали и тройные, птичьей лапкой, если смотреть сверху. Согласись, ведь такие не на каждом шагу встретишь в Москве! Но все дома из документа Листова с крестообразными и Т-образными мезонинами.
Вот оно что! Отгадал!
— А из чего видно, что это был храм? Может, тут жил кто?
— Мезонины частенько отдают детям, — заметил Алексей Кондратьевич. — Мне так нравилось мальчишкой, что в моём распоряжении мой собственный этаж! Я и теперь там живу, — добавил он с непонятным смущением. — Но здесь всё устроено не для детей. Уж тем менее — для прислуги. Цельное помещение было тут с самого начала, я уж осмотрел. Никаких следов снесённых стен. Так задумано. Как мастерская художника, поскольку много света, — добавил Алексей Кондратьевич, обводя взглядом помещение. — Похоже на храм из-за стрельчатых сводов.
Мысли Николая озарились внезапным пониманием.
— Светлая храмина? — спросил он с надеждой. — В полуподвале чёрная, а в мансарде — светлая?
— Весьма возможно, — подтвердил его догадку господин Извольский. — Похоже на зал для проведения ритуалов. И в центре — алтарь. Смотри! Вмятины на полу от ножек. Тут стоял стол прямо посередине.
Отделка мезонина полностью сохранилась, какой была создана почти век назад. Стены крашены бланжевой клеевой краской, однотонной, с еле различимым теперь орнаментом из звёзд.
— Очень модный был орнамент в первые десятилетия девятнадцатого века, — заметил Алексей Кондратьевич. — Смотри-ка, даже на потолке звёзды.
Верно, и на потолке, если хорошенько приглядеться, можно было различить кое-где слабый намёк на золотые и серебряные лучи.
Для порядка простучали потолок и стены. Ничего интересного. Этим Николай больше занимался, пока Алексей Кондратьевич размышлял, осматривался. Тот и не ожидал найти здесь тайник.
Научный интерес господина Извольского Николай, конечно, в целом разделял, но по-прежнему надеялся, что однажды они найдут какую-нибудь реликвию из таинственного прошлого прежних хозяев дома, который пришли изучать. Потому он расстроился, не найдя тайника, в то время как Алексей Кондратьевич радовался вмятине на полу, расположенной в подходящем для стола месте. Алтарь там не алтарь — это ещё бабушка надвое сказала. Николай, не сдержавшись, посетовал вслух:
— Найти бы что-то посущественнее вмятины на полу!
— Это ты напрасно, — спокойно отозвался Алексей Кондратьевич. — То, что мы нашли, — не такая уж малость.
Николай промолчал. Кому — что.
— Пожалуй, время подвести кое-какие итоги, — задумчиво сказал господин Извольский и вдруг решительно распорядился: — А ну-ка, садись! Поговорим!
В углу у стены расстелили газеты, которые Алексей Кондратьевич вечно таскал с собой, чтобы вставать на них коленями, исследуя пыльные да грязные полы. Уселись рядом, расслабленно прислонив усталые спины к стене, тоже, по совести говоря, не шибко чистой.
— Мы с тобой осмотрели пока в общей сложности одиннадцать домов, — начал Алексей Кондратьевич, неподвижно уставив глаза куда-то влево от себя, как будто там прямо в воздухе висели записи с выкладками. — Семь — по документу Листова. Строенных после пожара сохранилось из десяти семь, и в шести из них мы побывали. Жаль, в седьмом хозяин оказался неприветлив. Арендаторы и агенты сговорчивее, видно, оттого, что не своё. С теми особняками из документа Листова, что строены в начале сороковых, к сожалению, хуже дело. Из четырёх до наших дней стоят три, а побывали мы только в одном — что готовят под аренду, но сдать вряд ли смогут, и пойдёт на снос.
Алексей Кондратьевич сыпал нудными выкладками сухой цифири, а Николай слушал, как заворожённый: сумбур весенних изысканий превращался в стройную арифметическую систему.
— Теперь те четыре особняка, что не имеют отношения к подшивке смет из дома Листова, но, по моим сведениям, тоже строены в своё время масонами. Два — послепожарные и ещё два я разыскал допожарных, конца восемнадцатого столетия. Из сороковых годов ничего масонского не найти, поскольку уже масонство попало под жёсткий запрет, кто состоял в ложах, кто нет — одни слухи, верных сведений нет.
Коли весь «документ Листова» освоили, и даже сверх того, значит, поискам конец, подумал Николай и вздохнул. Алексей Кондратьевич, очень чувствительный ко всяческим переменам настроения у любого собеседника, заметил и сразу отозвался:
— Всё-всё, цифирь кончена, сейчас скажу по сути.
— Вы говорите как есть, Алексей Кондратьевич, мне всё интересно!
Тот мягко усмехнулся.
— Вот и говорю. Все масонские дома оказались устроены примерно одинаково — что из документа Листова, то есть из подборки смет, что другие, даже восемнадцатого столетия. Комнаты для собраний и ритуалов, чёрные храмины для посвящения в мастера, тайники для хранения реликвий, актов, других документов лож. Даже когда масонам не требовалось скрываться, делали потайные помещения, маскировали входы. Так у них положено, говорят. Без конспирации не интересно.
Пока Алексей Кондратьевич перечислял все эти приметы масонских домов, у Николая проходили перед глазами бывшие тайники с засунутыми в них мётлами да ломаной мебелью, потайные лестницы, наглухо заколоченные досками — еле отдерёшь, заложенные кирпичом — насилу отыщешь, обрывки чёрного штофа. Собеседник думал об этом
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
