приятно… море рядом…
— Вы узнали эту девушку?
— Виктория… милая… милая такая… смеется… она всегда смеялась… о, а теперь не будет… она больше никогда не засмеется… Я никогда этого не забуду… Никогда! — Она была близка к истерике.
— Молли, не надо! — вмешался Тим.
— Успокойтесь, успокойтесь. — Доктор Робертсон говорил с мягкой настойчивостью. — Просто расслабьтесь. Расслабьтесь. Ну, а теперь — маленький укольчик… — Он взял шприц. — Она не в состоянии отвечать на вопросы еще, по меньшей мере, сутки, — сказал он и добавил: — Я дам вам знать.
Крупный красивый негр смотрел на двух мужчин, сидевших за столом, переводя взгляд с одного на другого.
— Перед богом клянусь, — уверял он, — это все, что я знаю.
На лбу у него выступила испарина. Дэвентри вздохнул. Инспектор Уэстон из полиции Сент-Оноре, ведущий расследование, подал знак отпустить, и большой Джим Эллис, шаркая, вышел из комнаты.
— Это, конечно, не все, что он знает, — сказал инспектор. Он говорил в мягкой островной манере. — Но больше мы от него ничего не добьемся.
— А с ним самим, вы думаете, все чисто? — спросил Дэвентри.
— Да. Они, кажется, прекрасно ладили.
— Они не были женаты?
Лейтенант Уэстон едва заметно улыбнулся.
— Нет, — ответил он, — они не были женаты. У нас на острове не так уж часто женятся, хотя детей они и крестят. У них двое детей с Викторией.
— Вы не думаете, что он был замешан в этом?
— Вероятнее всего, нет. Я думаю, он просто нервничал, и я бы сказал, что и она знала не особенно много.
— Но для шантажа достаточно?
— Да, и это называть так не стоит. Не думаю, чтобы она и слово такое знала. Плата за молчание и шантаж — это ведь разные вещи. Видите ли, здесь отдыхают компании богатых бездельников, и они не страдают от любопытства, — голос его стал жестче.
— Да, я согласен, у нас тут всего достаточно, — сказал Дэвентри. — Женщина, которая ночует не у себя, возможно, не хочет, чтобы об этом знали, и в результате она делает какой-нибудь подарок горничной, и обеим ясно без слов, что она платит за молчание.
— Именно так.
— Но здесь, — возразил Дэвентри, — совсем другое дело. Это же убийство.
— Я бы удивился, если бы девушка узнала что-нибудь серьезное. Она, вероятно, знала что-то… по-видимому, связанное с этим пузырьком. Как я понял, эти таблетки принадлежат мистеру Дайсону. Лучше мы сейчас на него и посмотрим.
Вошел как всегда добродушный Грегори.
— А вот и я. Чем могу служить? Скверно получилось с этой девочкой. Она была приятная девчонка. Обоим нам нравилась. Небось, какая-нибудь свара с парнем, но по ней не скажешь, что у нее были неприятности, с виду она казалась очень довольной. Всего лишь прошлой ночью мы с ней дурачились.
— По-моему, вы принимаете пилюли под названием «Безмятежные»?
— Совершенно верно, малюсенькие розовые таблеточки.
— Вы получаете их по рецепту терапевта?
— Да. Я могу показать вам, если желаете. У меня малость повышенное давление, как и у многих в наше время.
— Но, кажется, об этом факте мало кто знает?
— А я и не собираюсь об этом рассказывать. Я-то здоров и всегда был здоровым и крепким. Я не выношу людей, которые всю дорогу говорят про свои болячки.
— Как много таблеток вы принимаете?
— По две три раза в день.
— У вас их с собой достаточно?
— Вполне. У меня с полдюжины пузырьков, но все они, как вы понимаете, заперты в чемодане. Я держу при себе только один, пока не кончится.
— И совсем недавно, как я слышал, вы один такой потеряли?
— Совершенно верно.
— И вы спрашивали у этой девушки, у Виктории Джонсон, не видала ли она пузырек?
— Да, так и было.
— И что она сказала?
— Она сказала, что последний раз его видела на полке в ванной и пообещала поискать.
— И после того?
— Немного позже она пришла и вернула мне пузырек. Она спросила, тот ли это пузырек, который я потерял?
— И вы ответили?
— Я ответил: «Да, совершенно точно, где ты его нашла?» А она сказала, что он был в комнате майора Полгрейва. Я сказал: «С какой стати он там оказался?»
— И что она вам на это ответила?
— Она сказала, что не знает, но… — он замялся.
— Да, мистер Дайсон?
— Ну, она мне дала понять, что знает немного больше, чем говорит, но я не обратил особого внимания. В конце концов, это было не столь важно. Как я вам сказал, у меня с собой было несколько пузырьков, и я подумал, что этот я забыл в ресторане или еще где-нибудь, а старик Полгрейв зачем-то подобрал или, может быть, он просто сунул его в карман, собираясь вернуть при случае, потом забыл.
— И это все, что вы знаете об этом, мистер Дайсон?
— Да, это все, что я знаю. Сожалею, весьма сожалею, но это все. А почему это так важно?
Уэстон пожал плечами.
— Когда происходят подобные вещи, все может иметь значение.
— Не понимаю, при чем здесь таблетки. Я подумал, что вам захотелось узнать про мои похождения той ночью, когда эту несчастную девчонку зарезали. Я все тут записал как можно более подробно.
Уэстон смотрел на него, раздумывая.
— В самом деле? Вот это с вашей стороны разумно, мистер Дайсон.
— Все хотят застраховаться от неприятностей, — сказал Грег и подтолкнул через стол лист бумаги.
Уэстон взял лист и стал изучать. Дэвентри пододвинул стул поближе и заглянул через его плечо.
— Кажется, тут все ясно, — сказал через пару минут Уэстон. — До десяти минут девятого вы с женой переодевались к ужину у себя в бунгало. Затем пошли на террасу, где выпили с сеньорой де Каспеаро. В четверть десятого к вам присоединились Хиллингдоны, и вы все отправились ужинать. Спать, если вы не ошибаетесь, отправились в половине двенадцатого.
— Точно, — ответил Грег. — Я не знаю, правда, в какое время была убита девушка…
Интонация его прозвучала вопросительно, но лейтенант Уэстон и виду не подал, что заметил это.
— Как я понял, ее нашла миссис Кендал? Должно быть, для нее
