В то, что Этель торговала своим телом и сама зазывала его, а потом расправилась с ним, Керстен не верил.
Та сила, что вырвалась из нее, была потрясающей. До сих пор бежали мурашки по коже от явившегося ему образа злой фурии. Она так изменилась за год. Ее вид будоражил. Заставлял скорее мчаться к ней. Забрать. Укутать в защитный кокон. Спрятать ото всех.
Но Керстен твердо решил, что встретится с ней только после того, как разберется в этом деле, допросив Гельда, вернее, выбив из него настоящие признания. Благо о жесткости и черствости лорда Блейза знало все королевство.
Сколько раз Керстен представлял, как найдет свою Этель. Как расскажет обо всем. И вот теперь медлил. Его люди уже доложили, что супруга сидит в своей «крепости», оплетенной прочными лозами терновника и корнями.
Сила ее поражала и была ни на что не похожа. С последствиями действий Этель еще предстояло разбираться. Керстен уже отдал приказ об усилении патруля на границе и ожидании тварей Пустоши, что неминуемо появятся после использования такой прорвы магии.
И вот Керстен отправился к ней сам. В дом, в котором все это время жила его супруга. Признавать ее бывшей мужчина не желал, чувствуя себя обязанным. Он в сопровождении пары своих воинов прибыл на место и увидел не дом, а лесное логово, окруженное колючками терновника. К нему невозможно было подступиться, и как бы воины ни рубили изгородь мечами, она тут же зарастала вновь.
Но все изменилось, когда из укрытия выбежала черная тень кота-переростка. И тогда Керстен принял решение задержать его. Что если этот зверь дорог Этель?
Магическое существо орало так, что странно, как сам городничий не примчался на этот дикий вопль. Впрочем, ему сейчас и так хватало волнений. Керстен уже поставил его в известность о неподобающем поступке главы стражи и высказал недоверие к его службе.
Но стоило только открыться проходу, как тонкий древесный аромат коснулся нюха Керстена. И это больно ударило осознанием, какой же он чертов идиот. Керстен не слышал больше крика кота. Он не мог надышаться. Лишь судорожно втягивал аромат цитруса и дикой орхидеи, который раскрылся совсем с другой стороны, и не хотел выпускать из легких. Как же давно это было.
Но…
Осознание накрыло вмиг и ударило под дых.
«Этель — моя пара?!» — только и билось в его пришибленном мозгу.
Но как! Раньше ведь он ничего в ней не чувствовал. Даже когда ложился с женой в одну постель. Но ведь и магии в ней не было.
Запах пары пьянил его. Знал ли об этом мастер, когда настаивал дать клятву защищать девчонку?
«Идиот! Какой же я идиот!»
Керстен вперился в нее немигающим взглядом. Ему было сложно удержаться на месте. Он и не думал, что связь так выбьет его из колеи.
И пока он мысленно костерил и ругал себя последними словами, раздался ее голос. Вот только раньше он был нежный и мелодичный. Сейчас же отливал металлом и стужей. Волк практически подошел к поверхности человеческого сознания. Глаза Керстена загорелись янтарем. Его Этель была в гневе. Она метала молнии, похожие на те, что сверкали в небе пару дней назад.
«И я буду полным идиотом, если не предположу, что такой она стала из-за меня и того, как я с ней поступил. А ведь она была всего лишь девчонкой, которой едва исполнилось восемнадцать, когда она стала моей супругой. Когда стала моей. Я видел, как в её глазах зажглись любовь и обожание… А потом все разрушилось. Твою же мать! Я заслужил эти злость и негодование. Она ведь ничего не знает о том, что я устроил и как покарал подлых лжецов, не разделяя тех по положению и статусу».
— Убирайся! — холодно произнесла Этель, и столько силы было вложено в это слово.
Но Керстен стоял и не мог пошевелиться. Этель была красива, нет, не так… притягательна, она одним своим видом манила и звала. Жена так изменилась и расцвела за этот год.
Темные волосы длиной до тонкой талии развевались на легком ветру. Плотное теплое платье до щиколоток обтягивало пышную грудь. Какие у нее хрупкие и узкие плечи. «Почему я раньше не рассматривал ее? Почему прежде не замечал подобного? Почему был так слеп и глуп? Почему воспринимал Этель как обузу? А ведь она… моя пара. Истинная. Дарованная Луноликой. Идиот. Какой же я идиот».
Белоснежная кожа лица и шеи манила Керстена. Мужчине хотелось впиться в пухлые розовые губки, изогнутые в презрении. В штанах сразу стало тесно. Даже глаза, что сейчас метали молнии, и сведенные к переносице тонкие, изящные брови не портили ее. Она была прекрасна в своем гневе.
— Уходи. Мы ни в чем не виноваты, — практически по слогам произнесла Этель, при этом не повышая голоса. Однако гром вторил ее словам. Погода резко начала портиться. Лес зашумел.
— Этель, — только и смог выдохнуть мужчина.
— Керстен, — то ли сказала, то ли прорычала она.
А потом он перевел взгляд на того, кто возвышался за его супругой, и не поверил себе. Думал, зрение подводит его. Но сине-зеленое свечение, исходящее от магических родовых клинков, не оставляло сомнений.
— Арстен? — подался вперед Керстен. Арстен аккуратно подвинул Этель, прикрывая ее спиной и растворяя клинки в воздухе, и в два шага оказался рядом с Керстеном. Тот не понимал, как такое может быть, но был рад видеть старого друга.
Глава 10
— Вы знакомы? — Я нахмурилась. Раскаты грома стихли.
— Друг мой, так это тебя обвиняли в смерти Барреля? — Керстен сжал плечо моего зверя. Они оказались одного роста. Только Керстен был широкоплечим жгучим брюнетом, в то время как Арстен — долговязым жилистым блондином. — Чертов Гельд Дари! — выругался мой бывший супруг. — Но ты ведь сгинул в Пустоши?
Керстен, несмотря на мое предупреждение, поравнялся с нами.
— Ты спас Этель. — Он приобнял моего оборотня и посмотрел на меня.
— Кто кого еще спас! Смерд! Это все моя ведьма провернула. Пригрела оборотня, мужика из него сделала, а потом…
— Лорд, замолчи, — процедила я, пока тот не опозорил меня. — Проходите, поговорим дома. Или же ты собирался нас арестовать и снова отправить в казематы, не разобравшись? — в пренебрежении скривила я губы.
Но тот факт, что мужчины знакомы, изрядно удивил. Хотя Арстен ведь воин и, судя по манерам, аристократ, потому, конечно, мог встречаться с Керстеном. Про своего бывшего супруга я же совсем ничего не знала: кто его друзья и где конкретно он
