меня камера, между прочим. Она и так глючная, а так вообще потерять могли.
— Ну-ну...
— И потом. Я думал, все вместе рванем.
— Мы вот не рванули. У кое-кого длинный язык оказался. «Сань, все по делу». Может, мне тоже тебе вломить разок?
— За что?
— За то, что товарищ такой хороший.
— Не, ну а че, так бы нам вообще наваляли, — возмутился Новиков. — А так все обошлось малой кровью. Сам же говоришь, он еле ударил.
— Ну вас на фиг.
— Подожди, ты куда?
— Домой.
— Какой домой? А кино?
— Кина не будет?
— Что значит не будет? — удивился Марк. — Вообще-то мы тут сняли кое-что, пока тебя ждали.
— На ютуб выложите. А фильма не будет. Я задолбался.
— Задолбался он,— возмутился Новиков,— ниче, что мы втроем за это дело взялись?
— Я — режиссер!
— Вот и веди себя как режиссер, а не как истеричка.
— Сам ты истеричка.
— Я-то как раз нет, — заявил Саня. — Твоя идея была, между прочим. Из-за нее человек в больницу попал. Мы с Марком непонятно ради чего пыжимся. Но раз уж мы втроем подписались на съемки твоего гениального фильма, то будем втроем работать до победного конца. Ясно тебе? А свои «я задолбался» можешь засунуть себе куда подальше. Ты не телка какая-нибудь, а пацан, вот и будь пацаном. Сказал — сделал. Или хочешь, чтобы мы вдвоем с Марком все сняли и без тебя выиграли твои Канны?
— Да, — с вызовом добавил Марк.
Не скажу, что это была сверхпафосная речь, так обожаемая Голливудом, но Санины слова действительно встряхнули меня.
— Да ладно вам, пацаны. Ну, погорячился немного. С кем не бывает? — стал оправдываться я.
— То-то же.
— Так ты с нами или как?
— С вами, конечно. Сань, ты прав, мы обязательно доделаем «То, что нас ждет». Мне даже интересно стало, что вы там наснимали.
— Интересно ему, — пробурчал Новиков.
— Ща покажу, — улыбнулся Марк.
И показал. На экране стоял паренек и слегка пританцовывал на месте.
— Ну, и на фига вы сняли Стасика?
— Ты его знаешь, что ли?
— Нет, не знаю. Двумя этажами ниже живет. Конченый урод. В топку его.
— Не, не. Ты послушай, прикольно. Он зато в апокалипсис верит.
И я послушал. Типичный бред. Стасик, похихикивая, отвечал на вопросы Сани. Да, он верит, что конец света неминуем и наступит 21 декабря. «Прилетит куча инопланетян на своих похожих на гигантские матрешки звездолетах, из которых выйдут такие же огромные, как Николай Валуев, инопланетосы, только с четырьмя головами и кактусами вместо рук, и начнут всех отстреливать из своих мегабластеров». Но Стасик готов к их приезду, так как скупил кучу плакатов Филиппа Киркорова. Ведь единственное, чего они боятся, это портреты Филиппа Бедросовича. И дальше в таком же духе.
— И что здесь прикольного?
— Ну как, — удивился Саня, — смешной Стасик. Верит в апокалипсис и главным в жизни сгущенку и тортики считает.
— Нет. Мы не будем рекламировать урода. И вообще. Ничего вам доверить нельзя. С этой минуты никакой самодеятельности!
— Тиран, — возмутился Марк.
Парни, конечно, обиделись, но иначе никак. Режиссер должен быть жестким. И я проявил жесткость. Мы пошли и стали снимать. Но, как обычно, ничего путного не вышло. И персонажи не яркие, и в конец света не верил никто, и видео в ютубе все подпортило. Нет, в этой жизни не все так просто дается, как нам хотелось бы, но и тем приятнее добиваться цели.
Мы распрощались до завтра и договорились в обеденный перерыв Сани поснимать еще немного. Довольный Новиков побежал к Снежане, а мы с Марком по домам.
Я снова включил компьютер. Решил пересмотреть ненавистное видео. А оно, как назло, стремительно наращивало популярность. Вот бы мышцы так росли. Под видео стояло 318 569 просмотров. Нет, ну, забавно немного, но только из-за песенки. Все остальное же... Ну, подумаешь, зомби, подумаешь, упали, ну, драка — чего тут особенного? Пока я пытался убедить себя, что это до жути переоцененное видео, количество просмотров возросло до 319 037. Ну, бред же. Бред. Что происходит с этим миром? Кошечки, собачки и просто океан человеческой тупости вызывают у всех дикий восторг. Да лучше бы картины Ван Гога смотрели. Так и представляю себе битву «Шедевры искусства против фоток домашних питомцев». Кто больше наберет лайков?
Чтобы успокоиться, я включил «Зеленую милю». Вот это кино! Настоящий кайф, я даже всплакнул в конце. Он же реально был не виновен.
В девять утра меня разбудил звонок. Я так рано не встаю. Я, конечно, понимаю, что многие просыпаются в шесть, а то и раньше, но это как раз преимущество фриланса — вставай, когда хочешь. Так что для меня девять часов — это раньше и придумать нельзя. Покрыв отборным матом телефон, я ответил на вызов.
— Да.
— Александр?
— Да
— Здравствуйте.
У девушки был приятный голос, но я все равно едва не кипел от злости.
— И вам того же.
— Меня зовут Валентина.
А в трубке уже журчало типичное женское бла-бла-бла. Все пересказывать не буду, но суть в том, что эта самая Валентина работает журналистом на местном «типа телевидении», она посмотрела ролик про «зомби-домино» и вот путем немыслимых усилий ей удалось узнать мои имя и контакты. Теперь она просто жаждет со мной пообщаться, типа взять интервью и все такое.
— Когда вам будет удобней встретиться? — спросила она.
А я еще не переварил и первых десяти слов ее тирады, поэтому тупо молчал, пытаясь сообразить, что ей от меня нужно.
— Александр.
— Что? — не сразу ответил я.
— Может быть, вы заняты?
— До пятницы я совершенно свободен, — зачем-то ответил я.
— Отлично! Тогда давайте сегодня. В полчетвертого вас устроит?
— Наверно.
— Прекрасно. Значит, записываю: «В пятнадцать тридцать — встреча с Александром». Давайте в парке у памятника Пушкину.
— Давайте.
— Ну все, замечательно. До встречи.
— Погодите. А как вы меня узнаете?
— Поверьте, я вас точно узнаю.
— Угу, а как я вас узнаю? Не очень хочется ходить и спрашивать всех: «Вы Валентина?»
— А вы — смешной, — сказала она и повесила трубку.
Ну, чертова популярность. Еще не снял кино,
