из веток браслеты.
— Родители, надо полагать, пришли в ярость, — хмыкнул Кресс. — В деревнях часто договариваются о браке заранее. Тем более охотники — уважаемая профессия.
— Именно. Только они сказали, что молодежь нарушила традиции, не сыграв свадьбу по заветам троицы. Невеста и жених должны предстать перед друг другом с украшением из барвинка. Потом испить вместе из одной чаши. Только после этого они надевают браслеты и отправляются по своим делам на сеновал.
— Ведьма.
— Я всего лишь сказала правду. Ну, иногда в кусты. Реже на кровать.
— Давай дальше, — поторопил Кресс, понимая, что наставить меня на путь истинный не выйдет.
— В общем, родителям не понравилось, что сын не соблюдает их традиций. Тогда они потребовали, чтобы свадьбу сыграли после. Вот только родители пошли на хитрость: когда праздник был в самом разгаре, на поляне появилась вторая невеста. А той красавице, что так очаровала охотника, незаметно воткнули в волосы барвинок. У второй, конечно, на голове был традиционный венок невесты из этих цветов. В общем, жених оглянулся и увидел рядом с чашей двух девушек. Одна внушала отвращение: старуха с обвисшими грудями и седыми волосами. Вторая казалась прекрасней утреннего солнца, такая молодая и нежная.
— Он встретил в лесу ведьму, — догадался инквизитор.
— Да, — улыбнулась я. — Он полюбил злую ведьму, и барвинок открыл ему глаза, показав ее нутро. Родители сказали, что жених может выбрать другую, но карга возмутилась. Она сказала, что они жили друг с другом, как муж и жена, поэтому свадьба будет с ней.
— Жестокое наказание.
— Не очень, — нехотя ответила я. — На месте той ведьмы я бы ушла от этих идиотов подальше и больше никогда не купалась бы нагишом в прудах.
— Они уже жили как пара. Любили друг друга, — заметил Кресс. — Ведьма правильно сделала, что не отказалась от супруга.
— Она-то его любила, а вот он… Ему понравилось красивое тело. Не душа. Кстати, у сказки есть счастливый конец.
— Та девушка бросила ведьмовство и стала обычной? — улыбнулся Кресс.
— Нет. Молодой муж утопил ее там же, где встретил, а потом женился на другой. Вот и сказочке конец.
Зло расхохотавшись, я вприпрыжку побежала вперед. Инквизитор кинулся меня догонять. Вскоре мы уже вышли из леса, и нам больше не пришлось обсуждать глупые лживые легенды.
Глава 30
Первым делом я зашла к Милке и Вакуле. Счастливые родители занимались ребенком и налюбоваться друг другом не могли. Я была рада, что беда миновала их дом.
— У нас еще в поле нечистая сила раньше шалила, — заметил Вакула. — А теперь все как рукой сняло. Наймем себе рабочих, больше удастся заработать с двумя наделами-то.
Счастливая Милка кивала в ответ на его слова. Ребятеночек возился с игрушечным конем, покрашенным в яркие цвета. Такой роскошный скакун не у каждого соседа был. Мальчуган аж светился от удовольствия. Я не стала засиживаться у них дома, тем более, мрачная фигура инквизитора в сенях напрягала хозяев.
Я быстро осмотрела женщину и ребенку на предмет дивьих отметин. Убедившись, что народец больше не мучает их, я ушла. Вакула снова попытался сунуть мне денег, но я легко отмахнулась, выпросив в качестве награды туесок от Милки.
А что? Мне предстоял тяжелый день, да и инквизитору надо было что-то сытное приготовить. Поэтому еда с собой пригодится, на случай, если сильно задержимся в Злейске.
— Почему ты не берешь деньги? — спросил Кресс, вышагивая рядом со мной по улице. — Твой дом вот-вот развалится.
— Так почини, — фыркнула я. — А то ругать все горазды, нет бы помочь!
— Ты не ответила на вопрос.
— А ты взял денег? Тебе же пришлось с Дивом драться, освобождая Милку.
— Это не помогло. Она спаслась благодаря тебе.
— А Ырка в поле? — не сдавалась я. — Вы ж убили монстра. Иди, спроси с Вакулы денег за надел. Может, лучше процентами? Авось по осени приличная сумма накапает, в поле-то полно удобреньица.
Инквизитор скривился. Я пару секунд имела честь любоваться его нормальным, человечным лицом, пока каменная маска абсолютного безразличия не вернулась.
— Это низко, — задумчиво ответил Кресс. — Я ни в чем не нуждаюсь, как и Ру. Мне не нужны деньги. И нам не сложно помочь простым людям.
— Вот, — назидательно подняла палец вверх я. — О чем и речь. Мне чужое добро ни к чему. Могу — помогаю. Не могу — даже не просите.
— Знаешь, ты отвратительная ведьма, — вздохнул Кресс.
— Знаю. Спасибо, что напомнил. Кстати, может, ты не будешь орать об этом налево и направо.
Я нервно оглянулась по сторонам. К счастью, сейчас все были заняты в поле или мастерских, так что нас никто не мог подслушать. К тому же, люди нервничали при виде инквизиторов. Орден вроде как защищал простых жителей, но уже много раз случалось такое, что под раздачу попадали все. Так что никто не хотел лишний раз встречаться с инквизитором.
Не ровен час, нарвешься на неприятности. Поэтому нашу парочку все обходили по широкой дуге, что меня даже радовало. Только как в таких условиях торговать?
Впрочем, у меня было еще три дня, чтобы подумать об этом. Инквизитор явно с трудом терпел мое общество. Может, ему надоест и он уедет к себе в орден?
Я с надеждой покосилась на Кресса. Его бесстрастное лицо уже начинало раздражать. Не знаю, как его можно терпеть в обычное время, когда он даже не улыбается. Глыба льда на ножках.
Почувствовав на себе мой взгляд, Кресс вздохнул.
— Что не так? — спросил он. — Если мы будем идти еще медленнее, то не попадем к охотнику и к ночи. А нам еще возвращаться в Чащу.
Последняя фраза прозвучала особенно мрачно. Видимо, Кресс терпеть не мог мое жилище и место, в котором оно располагалось. Было за что.
Чаща — единственный источник магии в нашем мире, который инквизиторы никак не могут уничтожить. Это просто невозможно. Они пытались, я знаю. Спалили несколько гектаров леса, но ничего не добились. На утро на пепелище появились молодые деревца, а к вечеру Чаща выплюнула из себя десятки тварей, которые нападали на поселения, разоряли амбары и решили людей самого прибыльного промысла — охоты.
Больше орден в это не лез. Инквизиторы не то чтобы побаивались Чащу, скорее предпочитали не лезть на чужие и опасные территории, где их власть была всего лишь пшиком в сравнении с магическим могуществом древнего леса.
Глава 31
Йозеф ждал нас у входа в дом. Дверь была распахнута настежь, как и ставни. Не было
