Книга Железная Дева - Роман Шмыков

Лопасти затихли, и воздух словно загустел. Тут он совершенно другой, не такой, как в полях битвы. Он наполнен унынием, слабостью, от которой я когда-то бежала со всех ног, думая, что ускользаю от эпицентра своих страхов. Как же было трудно осознать, что всегда таскала его в себе, неспособная родить или избавиться, как от ненужного дитя. Ребёнок порока, ребёнок ужаса, ненужный и своим родителям. Мне стыдно, бесконечно стыдно, что я неспособна сама встать. Простите…

Крепкие руки нежно подхватили меня и вынесли наружу. Город встретил абсолютной тишиной, и одинокая лёгкая нота, бесконечно тянущаяся из головы, звучит в глубине сбивчивых мыслей. Меня несут к клинике, безвольно болтающую конечностями по пути. Они будут меня лечить? Постараются вернуть в строй? Я сама не могу придумать себе ценности, чтоб оправдать собственное существование, а они думают, что я достойна спасения. Наивные, такие милые и добрые, я их не заслужила. Ни одного из них…

К докторам, к их таблеткам и уколам. К жидкости жизни и нескончаемой коме чувств. Ремни на руках, трубки и сканеры состояния. Бутафория, ненастоящее всё, что можно представить. Они будут лгать, чтобы я выжила, чтобы убежала подальше от смерти, но единожды затронутая забвением, я никогда не стану полностью живой. Им не понять, они и не хотят. Они не были мной, никогда не станут мной, никогда не наденут мой костюм и не узнают, каково это быть в моём теле, каково это думать и чувствовать, как я. Для них главное, чтоб однажды в начале нового Отсчёта я открыла глаза и поднялась с койки. Остальное никого не интересует, и от этого тошно…

Кажется, меня нёс Крин. Силуэт Бриса тоже маячил рядом. Сёстры что-то опять напевали, словно провожали своего Генерала в последний путь. А я ещё здесь, будто всем назло. Дышу, сильно хрипя на каждом вдохе. И пусть они физически рядом, но я всё равно одинока. Сама к этому пришла или такое стечение обстоятельств, кто знает? Но теперь справляться придётся исключительно мне, ведь на кону одна моя жизнь и ничья больше. Хочу ли этого, смогу ли? Пусть решает Венера. Я закрыла глаза и позволила им вынуть меня из костюма под общие вскрики и ругань. Кожа, ощутившая открытый воздух, накрылась новой волной боли. Я стиснула зубы и наконец провалилась во тьму, которую раньше не признавала…

Глава 6

Это как длинная череда снов за секунду до того, как проснёшься. Бесконечный цикл бреда на пороге полной разрухи разума и пробуждения. Я скакала по крупицам памяти и фантазии, совершенно не отделяя одно от другого. И зацепиться не за что, всё эфемерно, но практически осязаемо. Оно прикасается к тебе, пока ты сама не можешь ощутить ровным счётом ничего. Мозг обманывает, он постоянно этим занят, и в этот раз он получил настоящий карт-бланш.

Не могу говорить точно, хотя общие признаки есть. Меня поместили в капсулу заживления, и сколько уже в ней нахожусь — неизвестно. Вряд ли очень долго, но судя по тянущим и режущим болям я тут не первый день. Очнулась, буквально ощущая, как кости срастаются, скрипят внутри меня. Сухожилия тянутся, расслабляются и стонут, прося пощады. Меня приведут в полный порядок, а пока лицом одним могу воспринимать этот мир, ведь голова и торчит из капсулы, превращая меня в недвижимый памятник, насмешливый бюст.

Трубки чесались в носу, рту, в заднице и вагине. Все дырки заняты, все соединены в общую цепь, которую на время вынули из тела, чтоб было проще следить за восстановлением. Сердце оставили внутри, и не знаю, рада этому или нет. Холод постоянно в груди, и слабость в шее. Глаза разомкнуть не могу, да они и возможно закрыты шлемом на половину черепа. Всё это в любом случае может оказаться продолжением болезненного, мучительного сна, из которого я своими силами точно не выкарабкаюсь. Тут и звуков нет, что дополнительно внушает мысль — забвение выглядит именно так. Запахи пропали, картинки вместе с ними, и разум мечется из стороны в сторону, желая найти хотя бы скромного собеседника. Только бы кто-нибудь услышал, и даже Элис пропала. Возможно, её вынули из меня, и теперь как никогда я погружена в молчание. Одиноко до смерти.

Я бесконечно гадала, сколько прошло времени, прежде чем первые импульсы мыслей прошли по нейронам. Единственное занятие и развлечение. Спросить не могу, узнать по ВЕРИ-СМАРТ тоже. И как же мир упростился, сжался до размера кулака. Полёт фантазии превратился в жалкое порхание по малюсенькой клетке. Я радовалась, когда придумывала новые афоризмы своему состоянию, ведь это значило, что тело в каком-то роде живо, и те эмоции и опыт, что так жадно копились, ещё в моём распоряжении. А всего то и надо было, что передразнить смерть, показав ей язык.

Возможно, я всё это придумывала, но шаги рядом звучали всё отчётливее. Ко мне возвращались самые важные чувства, что усиливало биение жизни внутри. Она стучалась об рёбра, протестовала против гибели. Слишком рано, слишком бесчестно, и подобное глупое стечение обстоятельств не имеет права её так запросто душить. Я просила мир снять с меня визор, чтоб снова увидеть хоть что-то. Постоянная тьма убивала разум, пока тело постепенно приходило в адекватное, готовое полноценно функционировать, состояние. Знала бы наверняка, что двигаю губами или произвожу хоть какие-то звуки, так стало бы спокойнее. А пока — одни догадки. Вдруг всё это — фантазия умирающего мозга? И я лежу в каньоне, раздираемая тысячами лап тараканов?

Текли часы, Отсчёты сменялись, я это просто знала, хотя не могла проверить и убедить себя, что не утратила понимания времени. Раны зудят так, что уже нестерпимо. В очередной раз, когда кожа вздрогнула от застоя, по горлу прошёлся воздушный ком, и я точно издала какой-то звук. То ли стон, то ли крик боли, мольба о помощи. Я точно ничего себе не придумала, и горящие лёгкие были тому самым прочным доказательством. Приближающиеся шаги помогли увериться, что у меня получилось, и с этого момента начнутся перемены. К лучшему или же наоборот — неважно. Главное, что время полного отсутствия во вселенной закончилось. Возвращаемся в мир живых, настоящих людей.

— Рано… не готовы… слишком рано…

Несколько голосов, но твердят одно и то же. Бессмысленная перекличка, и истома заполняет вены. Я хочу крикнуть ещё раз, а сил хватило всего на заход. Пытаюсь зареветь от бессилия, и лишь губы вибрируют, закрывающие разбитые дёсны и