– Так и подумала, что ты здесь.
– Поздравляю, гигант мысли.
Антонина – в ее пятерке, обязана была доложить, когда тоже пришла стираться. Интересно, чего Варвара приперлась, и чем мне это грозит. Не девка, а загляденье: высокая, крутобедрая, всюду налита тугой плотью. Под четкими крыльями бровей сверкали умом и чувствами чуть утопленные глаза – как помнится, серо-голубые, а сейчас, во тьме, просто глубокие и блестящие. Крупноватый нос не привлекал к себе взгляд благодаря перетягивавшим внимание ямочкам на щеках и большому рту. За многообещающими губами вспыхивали бликами оттертые мелом зубы. Варвара отлично знала о своей привлекательности, но не знала, что не все клюют на холодную классическую красоту. Кроме ума и страстности, в глазах хотелось видеть еще кое-что. Душу. Конкретнее: красивую душу. Красоту души. Иными словами, красота должна быть в основном внутри, а не снаружи. Но каждый судит обо всех по себе, оттого все проблемы в мире.
– Я не принесла дров.
Варвара повесила штаны на сук и замерла перед моим лицом, скрестив руки.
– Ну, не принесла, и что? Ах, да… – Я даже сам забыл о стимуле, озвученном, чтобы подвигнуть девчушек-веселушек на общественно-полезные работы. Зря Варваре вспомнилось. – Сама напросилась. Вставай к дереву.
Она еще не поняла, что злить меня опасно. Перед сидевшим мной ее длинные ноги, красиво прошагали в указанное место, руки уперлись в ствол, а позвоночник изящно прогнулся. Спинка наклонилась, глаза томно прикрылись. Варвара опустила голову и замерла, выпукло выгнувшись в мою сторону, на лице расцвела предвкушающая улыбка.
– Накажи меня, воин, – проворковал манящий голос, обволакивающий, как паутина. – Докажи, что ты истинный командир.
Как фекалиями с чужого балкона. Уводит у подруги невестора? В любом случае, думает, что все парни одним миром мазаны. Фигушки.
Я отломил длинную тонкую ветвь. Хруст встревожил Варвару:
– Ты чего удумал?
– Буду наказывать. Как обещал.
– С ума сошел?! – Варвара отпрянула и попыталась сбежать.
– Стоять!
Я перехватил отбивавшуюся сильную руку, которой все же далеко по силе до моей мужской.
– Отстань, дурак! – Варвара дергалась, извивалась змеей, но это не помогало. – Я не то имела в виду! Совсем крышей поехал?
– Обещал всыпать – всыплю, – объявил я, заламывая сопротивлявшуюся конечность назад.
Чуть не плачущий противник был повержен на колени.
Бессознательно я привел Варвару в одну из поз, у человолков выражавших покорность. В стае любая особь в таком случае признала бы себя неправой и отправилась по своим делам. Но здесь не стая, здесь нужно победить не только физически.
– Совсем ни ума, ни фантазии?! – почти рыдала скрючившаяся Варвара, силой уткнутая лицом в землю.
– Зато с совестью нормально, – парировал я, прижимая сверху коленом.
Готовый сорваться с ее языка новый довод там и остался, тактика резко сменилась.
– Чапа, прости, – взмолилась Варвара. – Черт попутал.
Всегда у них так: то черт, то кто-то другой такой же виноват. Только не сами. Ангелы во плоти.
– Решай, – объявил я. – Одна плеть сейчас или пять потом, при народе, если сбежишь.
– Ты серьезно?!
По лицу она видела, что да. Ее мышцы медленно расслабились, и смирившаяся красотка сдутым мешком осела на землю. Даже жалко такую прелесть розгами… А что делать, инициатор не я. Прежде чем что-то делать, требуется думать, просчитывать варианты. Просчитывать, а не просчитываться.
– Вставай как сказал. – Прут в моих руках со свистом рассек воздух.
Казалось, даже окружающий сумрак беспокойно завибрировал. Гладенькие бедра обратились в мрамор, тревога струилась из каждой клеточки каждой безупречно поданной взору подробности, чувственной и соблазнительной, хоть сейчас готовой лечь прекрасными обводами на холст мастера, если таковой найдется.
Шмыгая носом, отпущенная мной Варвара поднялась и вновь приняла указанную позу у дерева – покорно и по-настоящему испуганно.
– Чапа, прости, я хотела как лучше, мне в голову не могло прийти, что кому-то не понравится.
Кому-то. Ну-ну.
– Другим нравилось? – Для удобства я встал сбоку.
– Ты же мужчина, должен понять, – плаксиво юлила Варвара. – Я же не только для себя…
– Ударю один раз, но сильно, чтобы запомнилось.
– Уже запомнилось!
Варвара окончательно поняла, что экзекуции не избежать. Взор померк.
– Пожалуйста, – просящие интонации в голосе из истерических превратились в деловые, – сделай так, чтобы рана не сильно выделялась, а то перед девочками стыдно будет.
Ага, а меня ей не стыдно.
Но что-то в душе надломилось. Не такой я зверь, как хочу казаться. В последний момент отбросив прут, открытая пятерня влепила с размаху, вызвав звон в ушах и вязкие волны.
– Свободна. – Я отвернулся, опускаясь на землю.
Варвара удивленно оглянулась и, потирая отбитое место, вдруг примостилась рядом.
– Почему ты такой злой?
– Ты знала, что в конце игры оба круга сольются в общую кучу?
– В конце всегда все виснут на всех, мама рассказывала.
– Чтобы не было сбоев, такой команде желательно быть полностью однополой, – предположил я, – или равномерно двуполой. Со мной, как единственным парнем среди множества девушек, ты просчиталась.
– Поставленного результата я добилась. Поставленного, а не заявленного. Скажешь, тебе не понравилось?
Я не просто покраснел. Побагровел.
– Как бы сказать…
Варвара тихо усмехнулась:
– Скажи как есть.
– Ну… некоторый момент удовольствия во всем этом действе имелся.
Варвара ехидно хихикнула:
– Ладно, назовем это некоторым моментом. Главное, что имелся.
Какое-то время я слушал тишину. Вряд ли рыкцари нападут на нас в условиях, когда из-под любого куста может выскочить отряд царберов, но охрана должна быть просто потому, что должна быть. Иначе хаос. А я, не стоит забывать, сейчас часовой.
От Варвары искрило невысказанными мыслями, которые она не осмеливалась озвучить. Меня это устраивало. Не туда мыслит, куда надо, ой, не туда.
– Почему ты встала рядом со мной, а не во внутренний круг? – спросил я притихшую собеседницу, почему-то не спешившую возвращаться к остальным.
– Знала, что можешь отчебучить что-то роняющее мой авторитет.
Ишь ты. Я бы так и сделал. Предусмотрительная.
– Можно вопрос? – полюбопытствовал я.
