сильный у них — это главнокомандующий Искан, сторонник мира, к тому же ему помогает госпожа Шета. Внешне кажется, что они могут легко обуздать своих людей, но… даже в нашем мире, связанном Кодексом Запретов, основным законом и так далее, всё равно находятся лазейки и хитрые толкования, которыми всякие злодеи пользуются в своих целях. Право сильного гораздо мягче Кодекса, так что в мире тьмы могут скрываться злодеи ещё опаснее.
От слов Физель Ронье показалось, что вода вокруг вдруг стала холоднее. Она невольно вздрогнула, но тут Физель вытянула правую руку и похлопала Ронье по голове:
— Прости-прости. Я не хотела тебя пугать.
— Нет, ничего страшного. Я обязательно запомню ваши слова.
— Ну-ну. К твоему возвращению нас тоже должны освободить, так что можем пригласить Тизе и поздравить друг друга с успешно выполненной работой.
— Да, конечно! — Ронье кивнула.
Физель широко улыбнулась и встала:
— Ладно, мне пора идти.
Помахав рукой, девочка убежала, громко шлёпая по мраморному полу босыми ногами. Ронье ещё раз поклонилась ей.
Физель — двадцать девятый рыцарь единства. Тридцатым была Алиса Душистая Олива, ушедшая в Реалворлд в конце Войны двух миров. Тридцать первый номер имел Эльдриэ Морозная Чешуя, который погиб, защищая Алису. Эти два номера навечно останутся за ними, так что, когда Ронье и Тизе станут полноправными рыцарями, одна из них будет тридцать вторая, другая — тридцать третья.
С одной стороны, Ронье не могла дождаться этого дня, но с другой — она начинала задыхаться, когда думала о нём. Скорее всего, она пока чувствовала себя неготовой, ведь по фехтованию, мастерству заклинателя и силе духа она не могла тягаться не только с Ренли и другими старшими рыцарями, но и с маленькими Физель и Линель.
Шаг за шагом.
Пусть она идёт к цели медленно, зато уверенно. Если каждый день закалять тело и оттачивать остроту ума, рано или поздно она обязательно добьётся своего.
— Ронье Синтесис Сёрти Три… — прошептала она, опомнилась и посмотрела по сторонам.
Никто вроде бы не мог её услышать, но Ронье всё равно стало так стыдно, что она с головой ушла под воду и пускала пузыри, пока у неё не закончился воздух.
Глава 6
Забрезжила заря девятнадцатого февраля.
Добравшись до огромного драконьего вольера у западной границы двора собора, Ронье гладила шею Цукигакэ.
Юный дракончик ворковал и щурился — отчасти от наслаждения, отчасти от сонливости. Спать хотелось не только ему: прислонившаяся к серебристой решётке Тизе тоже клевала носом, покачивая рыжими волосами. Хотя Ронье накануне твёрдо намеревалась лечь спать пораньше, Тизе вытащила её в общую комнату и допоздна говорила с ней обо всём на свете.
Они были вместе каждый день на протяжении последних двух лет, и Ронье удивлялась тому, как у них ещё не закончились темы для длинных бесед. Или это так у всех лучших друзей? У Кирито и Юджио ушёл не один год, чтобы добраться из далёкой северной деревни Рулид до столицы, поступить в академию и стать в ней элитными курсантами, однако это не мешало им каждый день разговаривать, спорить о фехтовании, а иногда просто молчать, наслаждаясь компанией друг друга.
Жизненный путь Тизе подошёл к важной развилке. Но вне зависимости от того, выйдет ли она замуж на Ренли, Ронье останется для неё лучшей подругой.
— Ну что, Цукигакэ, мне пора. Слушайся Тизе и будь хорошей девочкой.
Договорив, Ронье встала. Дракончик поднял голову и коротко прогудел в ответ.
Ронье и окончательно проснувшаяся Тизе вместе дошли до мастерской за собором. Второй прототип механодракона уже стоял на мостовой перед дверями.
В отличие от устремлённого в небо первого прототипа, эта машина стояла на трёх ногах, прямо как в мастерской. Приглядевшись, Ронье заметила, что эти ноги заканчиваются не когтями, как лапы настоящих драконов, а колёсиками.
Возле головы механодракона уже стояли Кирито, Асуна, Фанацио, Садоре и ещё один человек — ровесница Ронье в рабочем костюме из мастерской. Она держала руки на машине и читала какое-то заклинание. Как только Ронье расслышала слова для призыва ветрородов, она тут же наклонила голову к подруге, которая несла её сумку:
— Слушай, Тизе, это, случайно, не…
— А, угу, это она. Девушка, которая управляла подъёмником, пока его не сделали автоматическим.
— Ого… Она такая миленькая.
— Я тоже так считаю, но говорят, что ей на самом деле примерно столько же лет, сколько господину Дюсольберту.
— Ничего себе…
Они разговаривали, остановившись неподалёку от остальных. Вскоре Кирито заметил их и помахал рукой:
— Эй, Ронье, Тизе! Идите сюда!
— А… конечно, доброе утро!
— Доброе утро!
Девушки поздоровались и подошли ближе.
Даже в предрассветном: полумраке выкаченный наружу второй прототип механодракона казался намного больше, чем Ронье себе представляла. В его кабине появилось второе кресло, крылья машины были ничуть не короче, чем у настоящего-дракона, а размеры сопел поражали воображение. Второй прототип был чуть ли не в полтора раза крупнее первого и растянулся в длину до семи меров.
Ронье начала нервничать при одной мысли о том, что ей предстоит лететь на этой штуке, но она сама вызвалась сесть во второе кресло машины, поэтому не могла идти на попятную. Стараясь не думать о трагической гибели первого прототипа, Ронье ещё раз поклонилась Кирито и Асуне:
— Извините, мы задержались.
— Ничего, до пяти часов ещё десять минут. — Колокол пробил полпятого уже давно, но Кирито с лёгкостью определил текущее время. — Спасибо, что вызвалась защищать меня, — добавил он с улыбкой, бросив взгляд на новый меч на левом бедре девушки.
— А… конечно!
«Я отдам за вас жизнь, если потребуется», — хотела сказать она, но вспомнила вчерашний разговор с Асуной и выбрала другие слова:
— Я буду стараться!
И хотя это прозвучало по-детски, Кирито и Асуна улыбнулись и кивнули.
Ронье поздоровалась с Фанацио и Садоре, затем забрала у Тизе свою сумку. Та была до отказа набита припасами и сменной одеждой, и Ронье задумалась о том, где именно будет лежать этот тяжёлый груз во время полёта.
— Кирито, я наполнила его ветрородами, — раздался вдруг за спиной голос.
Ронье и Тизе одновременно обернулись. Голос принадлежал девушке-оператору, и Ронье вновь залюбовалась тонкими чертами её прекрасного лица, которое гармоничнее смотрелось бы в сочетании не с формой мастерской, а с одеждой священницы или даже платьем аристократки.
— Спасибо за помощь, Эйри.
Девушка по имени Эйри молча поклонилась Кирито и отошла к Садоре. В следующий миг колокола собора начали играть
