работать в них можно, а вот дети рождаются больными или уродами. Великие Дома тогда построили первые башни, за ними потянулись промы с башнями пониже. И вообще все, кто мог себе позволить, лезли наверх, подальше от тумана. Работать в низах уже никто не хотел. Тогда придумали кибераренду: начали с имплов, защищающих дыхалку, потом добавили силовуху и так далее. А потом что-то изменилось, и туман перестал быть чёрным, стал просто туманом. А кибераренда так и осталась, а всех, кто не в башнях, отправили в низы. Теперь они не дохнут, но и жизнью это не назовёшь.
Шоня встала и как была, голой, подошла к окну. Я валяюсь на кровати и любуюсь обнажённой девушкой в лучах заката. Вечереет, поднимается туман. Сейчас его подсвечивает заходящее солнце, это очень красиво, скоро станет темно и он будет не виден. Но никуда не денется.
— Не помнишь, почему туман изменился?
— Нет, — мотает она огненными в контражуре вечернего света волосами. — Вроде бы Великие Дома что-то придумали. Или набрехали всем, что придумали, а оно само прошло. Спроси у Кери, может, им в школе рассказывали.
***
Кери самозабвенно возится в электронных потрохах встроенного в стол компа.
— Нет, прем, в школе это не рассказывают.
— У вас что, нет какой-нибудь «истории города»?
— А зачем она? — искренне удивляется парень. — Какая разница, что было раньше, живём-то сейчас!
— А тебе не интересно? Почему чёрный туман, почему потом не чёрный, откуда он вообще?
— Ну… Так, не особо. Всегда был туман, сколько себя помню. Обычное дело. С закатом поднимается, с восходом уходит.
— И тебе это не кажется странным?
— А должно?
— Чему же вас в школе учат?
— Всяким полезным вещам.
— Например?
— Для чего какие имплы, как правильно выбрать аренду, это для тех, кто потом арендуется.
— А интики тоже арендуются?
— Многие, — кивает Кери, собирая корпус компа обратно. — В техны выбиться сложно, поэтому большинству приходится. Остальные кто куда собрался. Я изучал, как устроены кондоминиумы. Трубы, провода, сети, лифты и так далее. Пристроиться в коммуналке шанс хороший, киберы работают тупо по алгоритмам, а всех ситуаций не предусмотришь. Там, где арендник заменит блок, интик запаяет трубку, прочистит контакты, примотает проволокой — большая экономия. Новые блоки в дефиците, на них очередь чуть не год, поэтому берут вторичные у клановых, то, что они на окраинах скручивают. А их под новые сети подгонять надо, просто «снять-поставить» не выйдет. Поэтому ремонтная бригада — два кибера и один интик. Киберы — подай-принеси-подержи, а интик соображает, что куда и как.
— Что-то не видел я на низах ремонтных бригад… — засомневался я.
— Причём тут низы? — удивился Кери. — На низах вообще ничего не чинят. Если у тебя, к примеру, видеостена сдохла или кондей не пашет, проще переселиться в модуль, где всё работает. Незаконно, но всем насрать. Пустых модулей до жопы. А вот башню бросить из-за потёкшего крана дороговато выйдет. Блоки везде одни и те же, в принципе, отличаются разве что расположением вводов-выводов. Ну и те, которые постарше, понадёжнее сделаны. Металл толще, краска лучше, подшипники там, где на новых втулки. Поэтому иной раз старый блок купить у клановых и подогнать на новое место не только дешевле, но и правильней. Дольше проработает.
— Погоди, — озадачился я. — Получается, что на низах всё меньше людей, а на верхах новой техники не хватает даже для замены? Башни функционируют за счёт каннибализации старья с окраин?
— Если вдуматься, то как-то так. Вот здесь, например, — он обвёл рукой окружающее пространство, — техника гораздо лучше, чем в той башне, где мы жили. И оснащение богаче, и качество выше. Да вот хоть компы взять…
Кери затянул последний винт на крышке и щёлкнул клавишей питания. На столе ожили мониторы, по ним побежали зелёные строчки загрузки.
— В новых башнях одни видеостены, локальных компов нет. А этим больше десяти лет, но они мощнее раз в пять, чем нот твоего брата, который совсем новый и адову кучу токов стоит.
— Слушай, Кери, а что тогда делают все те заводы, на которые народ арендуется?
— Без понятия, Док.
Глава 6. Грехи отягощают только карманы
До того, как наш дом снесли, Дмитрий дважды выходил на связь. Толку от этого было немного. Ныл, жаловался, говнился, ругался — в основном, на меня, потому что на кого же ещё? Всю его жизнь я был для него воплощением жестокого, игнорирующего мира. Я отмахивался и настойчиво требовал информации, но её оказалось чертовски мало. И тем не менее, на некоторые крайне любопытные моменты он мне указал.
— Экономика, папахен, это другое название для энергетики! — вещал Дмитрий. — Вечный неон, которым подсвечена каждая ссаная подворотня, электротранспорт, кондиционеры, лифты, прожорливые производства… Непонятно, откуда столько энергии. В городе просто нет электростанций. Я влез в систему управления городской электросети, она иерархически обрезана.
— Что это значит?
— Нет узлов уровнем выше городского объекта.
— А должны быть?
— Ну разумеется! — Димку всегда возмущает моя беспросветная техническая безграмотность. — Возьмём любой наш город: квартира — дом — квартальный узел — районный узел — городской узел — единая сеть. В этой сети генерирующие мощности, линии передач и так далее. А здесь: модуль — дом — ничего. Как будто электричество в самом доме возникает тупо из розетки.
— Так не бывает.
— Разумеется, не бывает! Просто основная распределительная система не управляется через сеть. Но откуда она берёт энергию, если генерирующих мощностей в городе нет? Электростанцию не спрячешь, на чём бы она ни работала.
— Тебя бесит, что ты не так всеведущ и всемогущ, как тебе казалось.
— И это тоже, — вздыхает Дмитрий. — Два года назад я думал, что всё под моим контролем. Но оказалось, что иметь доступ к информационной системе — мало. Во-первых, не в человеческих силах охватить всё в одиночку. У меня была тьма инфы, которую я вообще не читал, просто руки не дошли. Во-вторых, я постоянно натыкаюсь на странные пробелы в самых ключевых моментах, а там, где всё вроде бы предельно подробно описано, концы
