В результате появились некоторые отчаянные головы, которые были отстранены, по мере того, как личный состав работал над набором осуществимых военных вариантов, чтобы соответствовать постоянно меняющейся политической и дипломатической ситуации.
Мы по-прежнему были подавлены мрачностью мировых новостей, рутиной корабельной жизни и нашими военными приготовлениями. С каждым прошедшим днем лекции по оказанию первой медицинской помощи, учения с оружием и разговоры о географии, флоре и фауне Фолклендских островов казались все более актуальными. Наше будущее было очень неопределенным. Завтра может состояться политическое урегулирование, или мы продолжим плыть на юг, навстречу возможной гибели. Важно было оставаться позитивным и отвлечь мысли каждого от мрачных вариантов. Мой маленький вклад состоял в том, чтобы продолжать писать для «Промасленной тряпки». Вот отчет о моем визите на «Фирлесс» и слухи (и мы надеялись, что это правда), что они страдают от нехватки продовольствия:
«Как и было обещано, ваш верный корреспондент преодолел голодные волны и совершил опасное путешествие на лебедке и «Си Кинге» на корабль Ее Величества «Фирлесс», чтобы иметь возможность сообщить об истинной ситуации на нем.
Во-первых, слухи о нехватке продовольствия, которые вы слышали, не соответствуют действительности. Каждому четвертому человеку не ампутировали левую руку выше локтя, но как я понимаю, офицеры в кают-кампании получают сэндвичи к чаю только через день. Проходы выложены коробками с сухими пайками на 10 человек и консервированными помидорами, так что вы чувствуете себя как Алиса в Стране Чудес, принявшая таблетку (ту, что заставляет ее расти выше, а не ту, что мешает ей рожать детей, когда чаепитие Безумного Шляпника превращается в групповуху).
Вокруг бесстрашно носится огромное количество людей, выглядящих «ужасно важными» и «очень занятыми». Все они с дипломатами и ходят на совещания. Однако я сделал открытие, которое может все объяснить. Ночью «Фирлесс» совершенно пуст, как «Мария Целеста», на борту нет ни души.
Видите, что происходит, когда все они возвращаются домой. Отчасти из-за того, что они обнаружили отсутствие на борту простыней, только отвратительные колючие спальные мешки. Но главным образом потому, что кто-то обнаружил люк, которого не было на чертежах и который, казалось, никуда не вел. Я попробовал и обнаружил, что мне «заливают» после игры с «Манчестер Юнайтед», так что я сразу же вернулся. Как бы то ни было, в шесть вечера они все берут свои маленькие дипломаты, и когда думают, что никто не видит, крадутся домой. Я подумал, что вы все хотели бы это знать».
Мой герой буэнос-айресской комической оперы, капитан Спиди Гонзалес, получил повышение и был проинструктирован сеньором Коста Мендесом и адмиралом Энрико Фригорифико с целью вывести в море эскадру военно-морского флота героическую роль, которую он с нетерпением ждал, но в последнюю минуту не смог выполнить из-за каких-то неопределенных проблем со здоровьем. Вдохновение мое было на исходе, но, к счастью, выяснилось что аргентинцы после Второй Мировой войны купили у нас авианосец, когда он назывался «Венерейбл», и дали ему имя «Вейнтисинко де Майо». Поэтому в моей колонке «Не злись, но…» появился новый персонаж, просоленный старший матрос по имени Рэмсботтом [2]:
«Тем временем в Буэнос-Айресе адмиралиссимус Энрико Фригорифико одержал крупную психологическую победу по уничтожению всего Королевского военно-морского флота. Он захватил в плен британского моряка! Вчера вечером военнопленный предстал перед мировой прессой и вот стенограмма этого интервью:
— Ладно, вы знаете. Мы, представители аргентинского флота самого мощного, смертоносного и великолепного флота во всей Юго-Восточной Южной Америке, после ожесточенной, но славной борьбы, захватили в плен этого трюмного сына медузы, чья мать даже не может приготовить бобы к чаю по воскресеньям. Он такой тупой, этот глупый маленький человечишко, он вообще не может говорить на каком-либо языке. Я, пожалуй, провентилирую свою задницу, чтобы вы поняли, что я имею ввиду.
— Мое имя Станторп из «Дэйли Ториграф». Как зовут вашего британского пленника и сколько ему лет?
— Мы не занимаемся подобной мелочной ерундой. Вы можете спросить его, если хотите узнать.
— Вы меня слышите, сэр? Как Вас зовут?
— Э-э-э, чертовски здорово услышать еще один британский голос после всех этих лет. Меня зовут Рэмсботтом, Артур Рэмсботтом, старший матрос и мне около шестидесяти пяти лет.
— Мистер Рэмсботтом, не могли бы вы объяснить, как вы здесь оказались?
— А, прень, ну может. Я был салагой на «Венерэйбле», в 1945 году, и я малость приложился к ключам от кладовки с выпивкой и закуской в кают-кампании. Я тогда случайно заперся там и провел е-е-е, чертовы годы, это было неплохо. А потом однажды я малость пошумел слишком громко, как будто и они вышибают эту чертову дверь. Ну и упаковали меня, как в корзинку. Когда они купили этот чертов корабль у Королевского флота, они купили и меня.
— Вы можете сказать, как изменился корабль с 1945 года?
— Айе. Таперича они назвали его чертовски глупым именем. Звучит как Винтиченкоо дер Майя и повесили этот чертов голубой флаг на мачту. В мое время капитана звали Памферибандерснэтч. Я-то думал, что это чертовски глупое имя, пока не услыхал имя аргентинского капитана.
— И какое?
— Звучит как персонаж из мультиков нога в гипсе, ходит на костылях и не может разогнуться из-за медалей. Зовут Спиди Гонзалес.
В этот момент старшего матроса Рэмсботтома оттеснили тридцать семь бойцов антитеррористического отряда спецназа, вооруженных пулеметами и гранатометами.»[9]
В длительных путешествиях, когда мало чем можно заняться, кроме тренировок по физической подготовке, учений с оружием и еженощных проверок столовой, включая редкие фильмы, солдатам становится скучно. Разница, между жизнью в казарме на берегу и необычайно странной жизнью на борту, велика, и тем, кто никогда не был в море, есть чему поучиться. Бывалые бойцы устраивают новичкам розыгрыши. Один из обычных трюков, который устраивают с салагами, это организовать набор на «курс управления поражаемой мишенью».
Восторженных молодых коммандос во время первой командировке в море убеждают добровольно записаться на этот фиктивный курс и обучают, пока позволяет их доверчивость, рулежке или «пилотированию» торпедоподобной «поражаемой мишени». Такие мишени действительно существуют, и их буксируют за кораблями на длинном тросе, чтобы самолеты могли практиковаться в бомбометании и обстреле, или чтобы войска на борту могли стрелять по ним из своего стрелкового оружия. Желание пилотировать эту мишень может показаться самой удивительной вещью, на которую может найтись доброволец, но молодой свежеиспеченный солдат-коммандос готов ко всему, и он считает, что если есть требования и курс обучения, то он должен его пройти. Всем остальным остальным это помогает избавиться от скуки долгого путешествия.
В этом ключе нам удалось успешно провести «отбор для прыжков со
