Я киваю:
– Ок, поняла.
– Да, как там у вас позиция? – спрашивает продюсер.
– У нее не только позиция. У нее своя история. Она уникум, герой. Она не эксперт, – вмешивается Дайана.
– Так. Где тогда персональная линия? – я слышу в вопросе продюсера напряг.
– Ты меня спрашиваешь? – повышает голос Дайана. – Будем сценарий менять? Времени не было. Совместили с рекламой «Росинноваций». Все вопросы туда, – говорит она, показывая пальцем в потолок.
– Ладно, – продюсер обводит всех в комнатке выпученными глазами, – Понятно. Итак, ваша позиция? – он смотрит на меня. – Расскажете, как вы страдаете? От столь странных, хм… – он лихорадочно перелистывает страницы блокнота и находит нужную, – …циклов.
– Я страдаю от того, что меня «Росинновации» кинули. Они таскали меня по лабораториям, не заплатили, чуть не убили. Меня похищали и чуть не сделали уродкой из-за них, – объясняю я.
– Ага, вот и конфликт! Вот это все и расскажите про них! – радостно говорит он. – Так. Напомни мне, откуда фемки в сценарии? – он смотрит на Дайану.
– Это они меня похитили, – говорю я.
– Они ей какой-то вирус хотели вколоть. Это те, которые сейчас под следствием. «Женское государство». Поэтому я и пригласила ребят из «Мужского государства», – Дайана кивает на смирно сидящих брюнета и рыжего.
– Все, понял. Извини, Дайаночка. Пазл сложился, – продюсер что-то чиркает в блокноте. – Ваша позиция? – он обращается к парням.
– Ваша задача – нападать на феминисток, – отвечает за них Дайана.
– Нас упрашивать не надо!
– Да-да-да. Травите феминисток.
– Мы расскажем. Наша позиция, – говорит более разговорочивый рыжий, – в том, что из-за них разрушена патриархальная семья. У женщин прав больше чем у мужчин. Обратная половая дискри…
– Ну вот и правильно. Об этом и скажете, – не дослушав его, говорит продюсер, – так, инцелы из «ЖГ», ой, то есть, «МГ» – чек, фемки – чек… – бормочет он про себя, лихорадочно делая пометки в блокноте.
– Феминистки будут? – я поеживаюсь. – А какие?
– Из этого… «Women horde of revolution»… Российский филиал…
– W.H.O.R., – завершаю я. – Я знаю.
– Да-да-да.
– А кто еще будет? – спрашивает рыжий.
– Селебрити. Депутат Госдумы Алексей Панин… Порноактриса Викалита… потом писатель какой-то.. ой, то есть журналист-расследователь. Не помню, как зовут. Потом, владелец телеграм-канала «Блядозор», – рассеяно перечисляет продюсер.
Дайана раздает гарнитуру:
– Можете не орать, – говорит она. – Вас и так хорошо будет слышно.
Я надеваю тонкий ободок микрофона на голову. Короне он не мешает.
– Вроде со всем разобрались, – завершает продюсер. – Ждите сигналов от редакторов и выходите в студию.
Заходит гример. Я сажусь за столик. Она мажет меня тоналкой, чуть проходя кисточкой по скулам.
– Я в принципе неплохо накрасилась, – говорю я.
– Надо ярче с учетом студийного света, – отвечает гример.
Дайана напутствует меня. Я почти не волнуюсь. За дверью комнаты экспертов в предбаннике студии – занавес, разбросанные на полу провода, на экране телика – участники шоу, которые сейчас в кадре.
– И после рекламной паузы в нашей студии уникальный гость – девушка без месячных!
Меня передергивает.
– Я не без, – начинаю быстро шептать Дайане. – У меня просто…
– Как обычная девушка оказалась в центре внимания могущественной корпорации? – громовой голос ведущей заглушает мой. – В чем цель загадочных исследований? Кто выводит суперсолдат на фармазаводах в промышленной зоне? Узнаем после рекламы! Оставайтесь с нами! – чеканит Патти. Камера показывает ее лицо крупным планом.
– Я… – опять пытаюсь я оправдаться.
– Выходите, – не слушая, шепчет Дайана, чуть подтолкнув меня в талию.
Занавес расходится и, грациозно покачивая бедрами, я выхожу под яркий свет софитов в отделанные розовым пластиком и ламинатом декорации студии. Ищу глазами свободное место на диванах – оно находится рядом с Паниным. С опаской подсаживаюсь к нему, заняв самый кончик дивана. Эксперты шоу бросают на меня взгляды. Депутат Алексей Панин сидит раскованно, широко расставив ноги. На меня он даже не смотрит. Его глаза рыскают по залу. Я смотрю в зал. Большинство зрителей в массовке студии – домохозяйки. На одном из диванчиков с удивлением замечаю спасавшую меня врача «Росинноваций». Она подмигивает мне.
– Теперь ахаем, – говорит Патти.
Зал синхронно ахает.
– Апплодируем, – зал апплодирует.
Я догадываюсь, что эти звуки специально записывают отдельно. На экране в зале включается моя проходка по студии. Показывают, как я прохожу через зал и деликатно подсаживаюсь к Панину. С досадой отмечаю, что немного сутулюсь.
– И мы возвращаемся в прямой эфир! – Патти направляет на меня внимание аудитории. – Она была нужна всем – и теперь не нужна никому! Итак, расскажите нам о том, в чем ваша уникальность и зачем вы «Росинновациям»! – Патти смотрит прямо на меня.
Мне на долю секунды кажется, что по ней пробегают помехи, как на экране телевизора.
– Эмм, – я облизываю губы. – Я… Эээ. Я сразу скажу… Что госкорпора… что внимание госкорпорации «Росинновации»… связано с моими особенностями, – умолкаю я, стесняясь.
– Смелее. Продолжайте, – подбадривает меня Патти.
– Так вот, да, я имею как бы несколько уникальный, эээ… менструальный цикл, – со вздохом, но чуть более уверенно, говорю я. – В моем случае эти дни происходят всего раз в год, но длятся целый месяц. Поэтому я… – артистично продолжаю я, уже вполне взяв себя в руки, и даже воодушевленная вниманием. – …поэтому я всегда думала, что это слово, «месячные», так и называется, что это лишь один месяц в году, а не несколько дней в каждом месяце.
Все шокированы. Я смотрю на экран: лицо домохозяйки крупным планом. Другая наклоняется к ней, что-то шепчет. Первая качает головой. Панин скалится.
– И я… – начинаю я, но меня перебивает автор гинекологического блога «Манбал» Эйюс Дебент:
– Постойте, девушка, как вы могли дожить до сознательного возраста и не знать этого? – спрашивает она.
– Это вопрос к нашим врачам, к нашей системе здравоохранения, – встревает порноактриса.
– Вот именно! Вопрос к нашим властям, к нашим депутатам! – поддерживает ее какой-то мужик в малиновом пиджаке.
– Попросим нашего депутата Госдумы Алексея Панина прокомментировать, – Патти Панину.
