Окончательно придя в себя, я со всей дури бью его коленом в самое больное место. Пальцы разжимаются полностью, он охает и оседает.
Я прибавляю звонкую пощечину и еще один мощный пинок коленом в огромную нижнюю челюсть. Гигант валится навзничь и я ставлю ему ногу на горло, он хрипит под давлением моего острого каблука.
Хотели длинной финальной битвы между главными героями? А вот нихуя.
– Тупицы… Мы же хотели вас освободить, – хрипит он еле слышно, – дать вам жизнь вечную и ве…
– Довольно, – говорю я. – Где она?
Ливень слабеет. Слезы дождя бегут по нашим скулам.
– Где она, – повторяю я.
Он медленно подтягивает руку к лицу и звонит по часам:
– Рокстеди… Бибоп!
Носорог и Свинья опасливо приближаются к нам с края стадиона. Свинья поддерживает свою сломанную руку здоровой. Между ними идет девушка, ее лицо заплакано. Я узнаю в ней себя лет пять назад.
– Как там Кролик поживает? – спрашивает Носорог.
– Не знаю, – отвечаю я. – Ты свободна.
Она испуганно кивает, но не уходит.
– А ты своим скажи, – я усиливаю нажим каблуком на фиолетового ученого и он издает булькающие звуки. – Кто сестру тронет – завалю.
Громила хрипит.
– А ты домой езжай, – не снимая каблука с его горла, я поворачиваюсь к девушке. – К маме. Старая она уже. Помогать надо.
Она кивает и, чуть подволакивая ногу, сутулясь, медленно уходит. Дождь совсем заканчивается, облака расступаются и мы видим солнце.
– Так что, все, миссия выполнена, мы всех спасли? – скороговоркой, в унисон говорят Аня и Нюта.
– Да, – отвечаю я им.
А может их и не было никогда?
Корона
Моя корона, как многим неверно может показаться – не абстракция и не простенькая метафора. Она имеет реальную физическую форму. Это – основа, а не вишенка на торте. Остальное дает лоск, но глубинное сияние моего Sol Invictus исходит от металла короны, драгоценных камней в ней и мастерства ювелиров.
Меня не трогают безосновательный мачизм и петушино-павлиний роспуск перьев и шпор, хвостов и гребешков, всего того, чем, как кажется персонажу, природа и общество наградили его, чем он увешан, как фальшивый ветеран на параде – бесполезные цацки. Кому придет в голову украсить свою корону из чистого золота дешевыми стразами, прицепить по соседству к настоящему ордену бутафорский значок из подземного перехода? Дикарю. Внимание от недостойных – не валюта, это мишура, которая может развлечь в редкие минуты скуки, но чаще раздражает и отвлекает, транжиря мое драгоценное время. Только внимание персон подлинно королевской крови становится украшением моей короны. Я с возрастающей тревогой думаю о том времени, когда корону придется отдать. Сразу или в рассрочку, вот в чем вопрос.
Когда возникли короны нельзя сказать однозначно. Есть мнение, что интернет привел к перегреву рынка – сегодня каждая королева может достоверно оценить свой потенциал, если под короной у нее есть хоть немного ума. Но использовать этот потенциал могут не все. Ведь ум слабее инстинкта. Чуть смазанный законами инстинкт вышел сейчас на первое место.
В такое время необходимо, может быть, напомнить себе, что наш истинный враг – это инстинкт. Инстинкты воспитывали нас, когда мы только становились. Инстинкты заботились о нас и оберегали нас в те тяжкие годы, когда мы делали первые орудия, готовили скудную пищу на костре и вздрагивали от теней, скачущих на стенах пещеры. Но инстинкт неотделим от своего двойника – суеверия. Инстинкт неразрывно связан с необдуманными импульсами, и теперь мы видим его истинную природу. Но инстинкт знает о своей бесполезности и, как загнанный в угол зверь, ни за что не сдастся без кровавого боя. Он может нанести человечеству смертельную рану. Инстинкт создает своих тиранов и призывает нас восставать против них. Он говорит нам, что неизвестное – это угроза, а не возможность. Инстинкт хитро и незаметно уводит нас с пути изменений и прогресса. Поэтому инстинкт должен быть подавлен. С ним нужно нещадно бороться, начиная с основной потребности человека – потребности в размножении.
Лойс
Право. Право, право, право… Да. Да, да, да. Вправо. Вправо. Вправо. НАПРАВО. НА-ПРА-ВО. НА-ПРА-ВУ! Да, да, да. Да. Сойдет. Ну нет, это уже слишком. То. Не то. То. Ну… Можно. Вот тоже норм. Матч. Ок. Минус. Да, да, да. Да. Ладно. Окей. Нет. Кл-а-а-а-а-асс. Пишет что-то. Интересно. Как дела? Отлично. Лучше не бывает. Немножко избито. Зато нормально. Классика. Возвращаюсь к просмотру. Мой палец неутомимо скользит по экрану, предоставляя право на жизнь, словно перст императора Константина, защитника христиан. Матча нет. Бывает. Я поставила те фото, но вот так тоже случается. Блин. Вот сейчас обидно было. Мой палец с алым маникюром останавливает скольжение. 2038 совпавших по симпатиям пар. Мне поставили 18 лайков. Я их уже смотрела.
Я жму на центральную кнопку и смотрю на часы. Мне пора идти на встречу с подружками. Я уже накрашена, мой рот открыт, как у рыбки, выброшенной из аквариума – на зубы наклеены отбеливающие полоски и каждое неосторожное движение вызывает жгучую боль, стоит полоскам задеть десны.
Я смотрю на посуду на подоконнике, на плиту, на холодильник с моими магнитиками: Dubai, UAE, Egypt, Persian Gulf, Roma, USA, Barcelona Gaudi, Salzburg, Kongeriket Norge, La República Dominicana, Сказочное Бали, Gdańsk, Леса Карелии, Горы Грузии и т.п. Я вызываю такси Bolt. Через 10 минут подъедет автомобиль Škoda Decima F444CК027, водитель Алексей.
Пора снимать пластинки с зубов, вставать, садиться в такси и ехать на встречу с подругами, но я все также сижу за столом с открытым ртом – растерянная, оцепеневшая, охуевшая… Слюна, смывая красную помаду с губ, течет в поставленную передо мной миску, и я все чаще опускаю глаза на запястье, посматривая на едва слышно тикающие там часики – у меня осталось не так много времени.
