поможет. Его все равно отпустят.
– Не отпустят. Поехали.
12
Есения
– Андрей, ты не переживай, со всем разберемся в лучшем виде. Отец же в курсе?
– Я ему сообщу. Это уже не твои проблемы.
– Хорошо.
Юрист, который приехал с нами в полицейское отделение, пожал Панкратову руку и двинулся в сторону длинного коридора.
– Ты как? – Андрей растерянно коснулся моей щеки, а у меня сердце защемило. Так захотелось к нему прижаться. Крепко-крепко.
Хотя именно это я и сделала: прильнула к его горячему телу, закрывая глаза.
– Нормально.
– Едем?
– Да.
В машине меня не покидало ощущение тревоги. То, что устроил отец, окончательно вышло за рамки. С этими мыслями я закрылась в душе, когда мы приехали в квартиру Андрея.
Вечер начинался неплохо. Мы поужинали, поболтали с мамой и сестрами, даже Алинка заехала, правда, ненадолго, всей последующей потасовки она уже не застала. К счастью.
Папаша явился еле держащимся на ногах, устроил скандал. Искал деньги. Ну а дальше начал распускать руки. Полез к маме, я попыталась ее защитить, как итог – тоже получила.
Растираю ушибленную руку, бедро и расползающееся в районе солнечного сплетения красное пятно, которое скоро превратится в синяк.
Делаю воду попрохладнее и пару минут стою под острыми, как иглы, струями.
Завернувшись в полотенце, выскальзываю из ванной, замечая Андрея боковым зрением.
Он сидит на диване, закинув ногу на ногу. Разговаривает по телефону, заметив меня, дергает головой и похлопывает ладонью по обивке дивана рядом с собой.
– Сейчас, – произношу одними губами.
Грудь горит огнем, потираю раздраженную кожу и заглядываю в спальню. Открываю шкаф и достаю оттуда мужскую футболку. Не хочется маячить перед Андреем, сверкая своими еще несформировавшимися синяками.
Избавившись от полотенца, завязываю влажные волосы на макушке и возвращаюсь в гостиную. Андрей в этот момент как раз откидывает телефон на низкий столик, куда изначально взгромоздил ноги.
Сажусь рядом, укладывая голову на его плечо.
– Ты был прав, – бормочу, фиксируя взгляд на ручке балконной двери. Она для меня словно якорь, пока смотрю, могу спокойно разговаривать, не путаясь в собственных мыслях. – Лучше бы я осталась сегодня с тобой.
Андрей ничего не отвечает. Заводит руку за мою спину и, слегка сдавив верхушку плеча ладонью, прижимает меня к себе крепче.
– Дать тебе обезболивающего?
Его взгляд скользит по моей щиколотке, подбираясь к бедру. Футболка неприлично задралась, оголяя огромный красный след от удара.
– Не думаю, что поможет. Мне кажется, это так сильно въелось мне в голову.
Веду плечом, чувствуя прикосновение его губ на виске.
– Пойдем спать.
Андрей не дожидается моего ответа. Просовывает руку под моими коленями и, придерживая спину ладонью, поднимает меня с дивана.
– Я могу сама.
– Я не хочу, чтобы ты сама…
Его тихие шаги отдаются эхом в просторной квартире. Темнота ночи подчеркивает каждый шорох.
Вбираю в легкие чуть больше воздуха и снова целую его в губы. Мне сейчас это необходимо. Он сам так мне необходим.
Сегодня наши объятия не несут сексуального подтекста. Это жест поддержки, успокоения и колоссального доверия.
Скользнув под одеяло, подтягиваю его к груди, моментально прижимаясь к жаркому мужскому телу.
Андрей обнимает меня. Целует в шею.
Его теплые ладони обжигают кожу. Вся та боль, что кроется внутри, вот-вот выплеснется наружу слезами. Чтобы этого не произошло, переворачиваюсь. Наши лица в паре миллиметров друг от друга. Веду рукой по крепкому плечу, зарываясь пальцами в растрепанные волосы Андрея.
– Спасибо.
Мой шепот смешивается с тяжелым вздохом. Пальчики на ногах подгибаются, а тело покрывается толстой коркой мурашек. Они колючие. Неприятные.
Стягиваю с волос резинку и бросаю ее за свою спину.
– Все будет хорошо. Спи.
Его мягкий, ласкающий слух голос вселяет столько уверенности. Спутанные мысли, что сдавливают виски, отступают.
Я нервно выдыхаю и, уткнувшись носом в его грудь, закрываю глаза.
– Скажи, что меня любишь, – прошу через дрему, но даже так я чувствую, что Андрей улыбается.
– Я тебя люблю, моя красивая и самая смелая девочка.
* * *
– А я говорила, что ты обгоришь, – Леся смахивает с плеча капли воды и тянется к коктейлю. – Давай намажу кремом. А?
Мы сидим на шезлонгах рядом с бассейном, на вилле, которую арендовали ребята.
– Сейчас, – оборачиваюсь, замечая Андрея. Он выходит на улицу в одних шортах. На пару секунд залипаю на этой картинке, игнорируя Леськин треп.
Солнцезащитные очки скрывают глаза Андрея, но я точно знаю, что смотрит он на меня. Убирает руку в карман шорт, другой сжимает телефон.
Мой взгляд блуждает по его твердой груди с ярко выраженным рельефом. Касается предплечий с выступающими венками и быстро возвращается к лицу.
– Попрошу Андрея, – забираю у Леськи крем и поднимаюсь на ноги.
– Ой, ну и пожалуйста, – Бережная громко цокает языком и, бросив очки на шезлонг, ныряет в бассейн. Буквально через секунду бомбочкой туда сваливается и Ярик.
Леська визжит от окативших ее брызг.
Смотрю на них, улыбнувшись краешком губ, и делаю еще один шаг на пути к Андрею.
– Поможешь? – протягиваю ему тюбик.
– Я всегда только за.
Его руки ложатся на мою талию, медленно поднимаясь выше.
Я так и стою со сжатой в ладонях упаковкой крема. Прикрываю глаза, откидывая голову ему на плечо.
Длинные пальцы щекочут живот, едва касаясь кожи над чашечкой закрытого лифа.
На мне слитный купальник, но это не помогло ни от солнечных ожогов, ни от багрового синяка на ноге, который все равно видно.
– Андрей, – бормочу еле связно, щурясь от яркого солнца. Голову печет. Ярик с Леськой, конечно, не обращают на нас внимания, но выносить отношения за пределы спальни я не собираюсь.
С мужских губ срывается усмешка. Андрей забирает у меня крем и припечатывает уже прохладные от белой субстанции ладони к моим плечам. Растирает покрасневшую кожу, провокационно поддевая лямки топа.
В пять мы все решаем собраться на кухне. Наш ранний ужин растягивается до поздней ночи.
– Пошли на пляж, – предлагает Андрей, когда я отодвигаю тарелку в сторону.
– Идем, – набрасываю на себя белую льняную рубашку.
Мы спускаемся по ступенькам и идем к океану. Шум бушующих волн ласкает слух, а теплый ветер облизывает кожу.
Я сажусь на мягкий песок первой. Запрокидываю голову, разглядывая яркие звезды на ясном ночном небе, и никак не могу поверить,
