от горизонта двигалась яркая белая точка, постепенно приобретавшая очертания. Это была белоснежная колесница причудливой формы, запряжённая тройкой ярко-белых огромных грифонов, которые тянули её над землёй.
В колеснице восседала фигура в точно таком же белоснежном одеянии. На краю сознания промелькнула мысль: очень похожее одеяние у моего межпространственного руководителя — Верховного Секатора. Но это был не он. Когда волшебная повозка оказалась прямо напротив меня, грифоны отцепили тросы и разлетелись в сторону, а фигура встала, откинув капюшон. Потоки чёрного света, словно струящийся яркий дым изошли из капюшона.
— Будь осторожен. Прими верную сторону, — прозвучал беззвучный голос в голове.
Кольцо на пальце левой руки с треском лопнуло, картинка исчезла. Течение времени, не то замедлившееся, не то ускорившееся в десятки раз, возвращалось в нормальное русло. Я стоял ошарашенный посреди буфета и наблюдал спину уходящего бурята. «Он не был сенсом, — промелькнула мысль, — со мной говорил через него кто-то другой». Подобрал осколки кольца, допил кофе и пошёл навстречу Сиду и Андрону, которые уже махали мне рукой.
— Идём, уже посадку открывают.
«…Судари и сударыни! Вас приветствует Авиапарк Лаптева и Лаптева. Вы на борту новейшего Атланта-450, межконтинентального магистрального авиалайнера. За бортом…»
Коробка отправилась в специальный сейф для ценных грузов под сиденьем Андрона. Нас посадили с ним через проход, рядом, и мы договорились дремать поочерёдно. Потому страха, что Евгений, пришедший из эконом-класса, перережет мне глотку, не было. Полёт занял долгие десять часов, за которые я успел помыться, перекусить с Сидом в лобби, поймать злобный взгляд прошедшего мимо Евгения. Немного грустно стало от мысли, что именно в таком же лобби я впервые встретил тогда Алку — хорошую, в принципе, девушку, которая ждала моего возвращения.
Вытянуть из Андрона удалось не сильно много — он всё больше дремал, да и был не особо многословен в том, что касается работы. Но я попытался.
— Ты там был?
— Дважды, девять и семь лет назад. Думаю, там не очень много изменилось.
— Считай меня дебилом, но расскажи — почему так сильно стоит бояться севера Зеленогорья? Таксист прямо в лице изменился.
— Мафия. Бандюганы на дорогах. Корсары. Коррупция. Саблезубые кошки. Проститутки с заболеваниями, — сказал он и отвернулся от меня к стенке кабинки.
Когда мы миновали Скандинавию, я рискнул уснуть. Проснулся, когда под крылом самолёта уже плескался Северный Ледовитый океан, а до посадки оставалось меньше часа. Я приготовился к встрече с новой территорией, на которой ещё ни разу не был ни в одном из параллельных миров.
Часть II. Зеленогорье.
Глава 10
Я уже знал, что Зеленогорский край не был колонией. Он был давнишними исконно-российскими землями, такими же, как, например, Сибирь или Дальний Восток, и осваивался поморами ещё со времён последнего малого ледникового периода. Десять миллионов россиян и коренных жителей проживали в десятке областей, двух дюжинах городов, из которых два насчитывали больше миллиона человек.
А еще там были мамонтовые хозяйства и девочка-крепостная, которую в перспективе следовало вытаскивать на большую землю. Но я пока не знал, удастся ли мне навестить отцовское фермерское хозяйство.
Вечерело, но солнце на этой широте и не думало опускаться. Подспудно я думал увидеть на подлёте в иллюминатор льды и ледяную тундру, но берег встретил нас зелёной стеной хвойного леса и огнями городского порта вдалеке. Обычная Сибирская тайга. Наш гигантский самолёт сделал пару виражей и вонзился в лесной массив, в прорезанную посадочной полосой просеку.
— Ты знаешь, что такое айсберг? — спросил я Сида, пока мы стояли в очереди на выход.
— Что-то из кельтских сказаний, кажется. В какой-то песне слышал. Ледяная гора в море?
— Это плавучие льды с ледника, — подсказал подошедший Андрон. — В Фаддеевом море встречаются, но до девятнадцатого века считались мифом, ты прав, музыкант.
Снег кое-где на границах лётного поля всё же лежал — но тонкий, подтаявший, а рядом — уже пробивалась мелкая травка. Признаться, я даже был рад увидеть его в этом мире. Сид, легко одетый, поёжился на солёном ветру.
— Да, надо бы тебе куртку потеплее прикупить, — сказал я. — И брюки. Сейчас на такси?
— Чтобы я командировочные тратил? — нахмурился Андрон. — Знаешь, сколько такси выйдет. Доедем до Новгорода-Заморского на электричке, тут быстро. На, теперь ты неси чемодан.
— Странный чемодан, — почесал подбородок Сид. — Я снова забыл о его существовании.
— Так и положено, — кивнул я. — А мы успеем на электричке? Я так понимаю, нам надо в офисе отметиться.
— По местному шесть тридцать. Они работают до семи, и не уверен, что у них в отделе особых поручений есть ночные дежурные. Всё равно не успеем. Едем перекусить — и в ночлежку.
На выходе из аэропорта ещё раз пересёкся с Евгением Анадыревым — мой заклятый враг смерил меня презрительным взглядом, садясь в такси. Его слуга не выдавал никаких эмоций.
Я до сих пор не понимал, что со мной произошло. Было ли это наведённое кем-то безумие, либо послание от какого-то мощного сенса. «Выбери правильную сторону», — сказали мне. Если верить записям в сожжённом дневнике, обществ-кланов было минимум три. Возможно, меня пытались вербовать во вражеский клан? В таком случае, если с этим как-то связаны «Единороги» — почему они пытались меня убить? Если же Евгений не соврал, и аварию устроили не они — всё становилось ещё удивительней. Это означало, что мной интересуется некто куда более серьёзный.
Аэропорт разместился на небольшом полуострове, рядом с городом Желуново. До железнодорожной станции дошагали за десять минут, но на площади свернули в большой торговый центр. Андрон поворчал про то, что мы задерживаемся, но я настоял, чтобы Сиду купили куртку и брюки.
— Ещё не хватало, чтобы у нас водила простыл.
За экипировку Сид отдал шесть рублей — купил куртку-маломерку, едва налезавшую на его пузо и смешные полосатые штаны. Затем заплатили по полрубля и поехали — пятьдесят километров до краевой столицы.
Электропоезд здесь был в лучших традициях провинциальных поездов конца двадцатого века. Слегка проржавевшие вагоны тридцатилетнего возраста, истёртые сиденья и соответствующий контингент, правда, с местным колоритом. Вместо пьяной алкашни — пьяные моряки, вместо нищих студентов — крепостные, одетые в дешёвые куртки.
Мы поехали первым классом. Помимо нас в вагоне ехали совершенно-нереальные господа в пончо и с перьями в волосах.
— Индейцы, — хмыкнул я. —
