Во многих городах имелась развитая индустрия публичных домов, которые занимали целые кварталы. Об одном из них в Антиохии сообщает Иоанн Малала (Хронография, XVII).
Знаменитая XIV новелла Кодекса Юстиниана, направленная против торговли девушками, говорит о необычайном изобилии публичных домов в столице и ее окрестностях и указывает, что раньше это зло сосредотачивалось только в «весьма немногих частях города», а ныне притоны разврата размножились повсюду, и даже в непосредственном соседстве с церквами.
Мужчины тоже промышляли проституцией, преимущественно гомосексуальной, но иногда оказывали услуги и женщинам (Евагрий Схоластик, III, 39).
Несмотря на все усилия, Юстиниану и Феодоре не удалось пресечь публичный разврат в Константинополе, где еще в IX веке существовал квартал проституток, уничтоженный императором Феофилом. Еще одним злачным местом в столице был печально знаменитый квартал Кифи, исчезнувший лишь при императоре Льве VI (886–912 годы).
Гонимые проститутки уходили в другие места и продолжали заниматься своим ремеслом.
Публичные дома
В основной своей массе девушки работали на сутенера. В упоминавшейся новелле XIV есть указание, что обеспечение городским жильем крестьянской девушки было частью сделки, которую сутенер заключал с ее отцом. Под жильем подразумевалась крыша над головой — как правило, девушки жили по нескольку в одной хижине или комнате. В Константинополе проститутки жили и обслуживали клиентов, как и в Риме, преимущественно вблизи ипподрома.
Проститутки, помещенные в публичные дома, в VI веке уже являются устойчивым социальным институтом. Эти женщины, как правило, были рабынями сутенера (leno) или сутенерши (lena). Примечательно, что та самая проститутка из Тира Кирия Порфирия, которая звала на помощь монаха, прежде была сутенершей, но, обратившись в христианство, она принялась убеждать других блудниц отказаться от проституции и организовала монашескую общину, в которой стала игуменьей.
Почти каждый крупный город имел свой публичный дом. Так, Иоанн Мосх описал публичный дом в Иерихоне; он называл этот город «обителью похоти» (Луг духовный, 17). По указаниям современников, даже в Иерусалиме было множество блудниц, которые обслуживали пеструю многонациональную клиентуру из местных жителей, торговцев и паломников.
Как ни парадоксально, работа императорского инспектора борделей в византийской администрации считалась настолько почетной, что в 630 году в Палермо на этот пост был назначен местный епископ.
В ходе раскопок в Скифополе на севере Палестины был обнаружен публичный дом позднеантичного периода. Заведение располагалось в центре города — с запада к нему примыкали византийские бани, с юго-запада — второй ряд магазинов западного портика и оживленная, одна из центральных, улица. Двухэтажное здание борделя представляло собой две экседры размером 13 на 15 метров, объединенные полукруглым внутренним двором. Каждая экседра включала шесть небольших трапециевидных комнат, в которых были ниши с углублениями для деревянных полок. Внутренние поверхности стен были оштукатурены.
Пол большинства комнат украшался мозаикой, изображающей животных и растения. В некоторых комнатах на полу была эмблема Тихе — богини счастья, случайности и судьбы. Кое-где мозаика впоследствии была заменена кирпичами или слоем дробленой извести.
Заметим, что внутреннее убранство экседр скифопольского борделя напоминает комнаты лупанария Помпей. Комнаты, где обслуживались клиенты, содержали каменную кровать с валиком в качестве подушки. На первом этаже имелись комнаты с потайными выходами — для клиентов, которые не хотели быть узнанными.
Существовала определенная иерархия и правила в занятиях проституцией. В Ранней Византии можно выделить две основные категории блудниц: бедные проститутки — pornai и профессиональные, часто «потомственные» гетеры — scenicae. Pornai — это девушки из сельских районов, которые стекались в городские центры, в первую очередь в Константинополь, где нужда толкала их прямо к мошенникам и сутенерам. Scenicae были вовлечены в ремесло целенаправленно, они вполне официально совмещали проституцию с выступлениями на сцене, прежде всего с танцами и игрой на музыкальных инструментах. Это было своеобразное закрытое общество, где дочери перенимали опыт от своих матерей. Классическим примером может послужить опыт императрицы Феодоры, которая в возрасте не более восьми лет после смерти отца, служителя константинопольского цирка, вместе с двумя своими сестрами была отправлена матерью зарабатывать себе на жизнь — равным образом участвуя в представлениях мимов и занимаясь проституцией.
Св. Иаков Нисибийский (ум. 350) в «Беседе о танцах в театре», говоря, что танец — это «матерь всех непотребств», которая «подстрекает к распущенности жестами для совершения одиозных актов», имел в виду именно его связь с гетеризмом. Наличие такой связи подтверждает мозаика VI века в городе Мадаба в Заиорданье, изображающая танцовщицу с кастаньетами, одетую в прозрачное муслиновое платье, и рядом с ней сатира, явно сексуально возбужденного.
Одним из наиболее популярных мест промысла блудниц были порты. В Константинополе имелось несколько гаваней, где промышляли гетеры.
Местом узаконенного обычаем разврата были трактиры. В Дигестах (XXIII, 2,43) отмечается как массовое явление изобилие женщин, «бесстыдно ведущих себя в трактире или в другом заведении». Палладий Еленопольский как общее место говорит о том, что «в харчевнях было множество блудниц» (Диалог с Феодором, XX). И конечно же, процветал разврат в гостиницах (ксенодохиях) и дворах, где происходила смена лошадей и путешественники останавливались на кратковременный отдых.
«Бродячие» блудницы часто сопровождали своих клиентов в пути. Иоанн Мосх рассказывает, как близ Тарса в Киликии в ксенодохии отдыхали трое молодых людей с блудницей по имени Мария. Встретив там же двух благочестивых старцев, гетера бросила свое ремесло и ушла с ними в монастырь (Луг духовный, 31).
Мария Египетская в юности «работала» на судах, отправлявшихся с паломниками в Святую Землю, а также и самом Иерусалиме (что не красит, разумеется, паломников).
По официальному римскому дорожному кодексу, продолжавшему действовать в Ранней Византии, организация удовлетворения всех потребностей путешественников лежала на содержателях постоялых дворов. Они или нанятые ими люди должны были прислуживать путникам: подавать вино, развлекать танцами и т. д.; неотъемлемым атрибутом услуг был секс в комнатах отдыха на верхнем этаже. В соответствии с Кодексом Юстиниана сексуальный контакт с «буфетчицами» не считался за супружескую измену, так как эти женщины по роду занятий относились к проституткам.
Агиографические тексты (например, «Житие преподобных Марии, именовавшейся Марином, и ее отца Евгения») вообще исходят из того, что женская прислуга гостиниц и сами хозяйки постоялых дворов ничем не отличались от профессиональных гетер.
Жизнь в гостинице ассоциировалась у агиографов с представлениями о блуде. В «Житии Андрея Юродивого» даже встречается термин pomokapilion — питейное заведение вместе с публичным домом. Дабы не подвергать духовенство и христианских паломников соблазну, церковные власти установили запрет для них на вход в заведения, где в том или ином виде присутствовал хотя бы намек на разврат. Для христианских путешественников вдоль основных маршрутов к святым местам были созданы специальные церковные гостиницы, которые управлялись представителями духовенства.
