— Отправлю всех на переподготовку! Ясно? Что вы за охрана такая, что попали вместе с ними, — Взмах в сторону директоров, — В СИЗО?
— Виноваты.
— Виноваты они. А вас я бы оставила ещё на пару деньков, — Это я, уже пылая яростью обратилась к двум ненормальным, сидящим в соседней камере, — Что вы учудили?
— Милая, прости. Все не так, как выглядит. — Поморщившись и схватившись за ребра начал подниматься Маслов.
— Ну да, я слепая и совсем тупая по-твоему?
— Я вижу, что вы их всех знаете. Что же, сейчас оформим документы и можете всех забирать. — Проговорил капитан.
— Хорошо, я готова.
Ещё через час соблюдя все формальности и отвалив не хилую сумму залога за всех, мы вышли на воздух. У парней хоть хватило совести нас с Костей поблагодарить, а эти двое выходили, как прокаженные, едва шевеля ногами и морщась при каждом движении. Подрались они что ли? Машина Дорохова уже стояла перед входом, я сразу попросила Костю сообщить его людям, где их начальник. Своего мы прихватили с собой.
— Виктория Сергеевна? — Обратился ко мне Дорохов, — Примите мои искренние сожаления за доставленные неприятности. Я вам все верну в двойном размере. Обещаю.
— А объяснить вы мне ничего не хотите?
— Я думаю, вам всё объяснит ваш жених.
— Он мне не жених. Мой босс. До свидания, господин Дорохов, надеюсь наша следующая встреча, если она произойдет будет не в таких печальных обстоятельствах.
— До свидания, Виктория. Вы великолепны. — Он подошел ближе и шепнул мне на ухо, так чтобы никто не услышал, — Если у вас ничего не выгорит, моё предложение в силе.
— Я подумаю. Прощайте.
— До встречи. — Дорохов со стоном уселся в свою машину, прикрывая глаза.
Костя вызвал ещё одну машину для парней, а сами мы сели в его машину. Находиться рядом с Масловым сейчас мне не хотелось, руки так и чесались дать ему затрещину. Поэтому я села на переднее сиденье, подальше от него.
— Костя в клинику. Потом домой.
— Хорошо, Виктория Сергеевна.
— Не надо в клинику, со мной все в порядке.
— Да я уж вижу в каком ты порядке. Поехали, сначала рентген, потом все остальное.
— Я же говорю, что всё нормально.
— На данный момент ты не имеешь права голоса, Маслов. Я ужасно на тебя зла. Лучше не провоцируй. Ты мне ещё объяснение должен, так что придумывай слова.
В клинике нас приняли быстро, и Маслова на каталке увезли на рентген. Он ещё пытался возмущаться, но глядя на моё злое и взбешенное лицо умолкал. Молодец, чувствует опасность.
Через час со списком лекарств и рекомендаций его отпустили. В итоге у него два треснутых ребра, несколько ушибов внутренних органов и легкое сотрясение. Постельный режим на две недели с соблюдением всех рекомендаций и никакой умственной работы. Чёрт! Я даже уволиться теперь не смогу нормально, кто-то должен руководить компанией.
После Костя отвёз нас домой к Маслову, поддерживая его с двух сторон мы завели его в квартиру. Костя нас оставил, и обещал прислать толкового парня для охраны, но больше для выполнения поручений.
Обхватив меня за талию, Маслов ни в какую не хотел отпускать, пришлось тащиться с ним в его комнату, и там отцепив наглые лапы посадить на кровать.
— Вик?
— Что?
— Помоги раздеться, я хочу в душ. — Как ребенок, ей богу!
— Хорошо.
Присев перед ним на колени принялась расстегивать пуговицы на рубашке, потом на рукавах и осторожно стянуть её с него. Когда дело дошло до брюк, этот гад прикинулся совсем больным и со стонами боли еле двигал ногами.
— Помоги мне дойти до душа.
— А ты не обнаглел, Маслов? Может тебе ещё спинку потереть?
— Было бы не плохо. — Расползшаяся по физиономии улыбка, явно говорила, что он думает не о мытье.
— Чеши сам. Или я найму тебе сиделку. В мужском облике. Чтобы некого было соблазнять, понял?
— Злюка ты Вика. У тебя ни грамма сострадания ко мне.
— А с чего бы у меня ему взяться? Я тебе вчера заявление оставила на увольнение, а ты не соизволил появиться в офисе, ищи нового помощника, Маслов. Я с тобой работать больше не хочу.
— Что тебя не устраивает?
— Ты меня не устраиваешь. Ты меня столько уговаривал снова быть вместе, и что? Где ты пропадал всю неделю? Я так и не услышала от тебя ни одного объяснения. Знаешь, я так не могу. В том, что случилось десять лет назад мы виноваты оба, я тебя простила. Но что сейчас? Если ты решил так мне отомстить, что же я заслужила. Снова поверила тебе.
— Вика, всё не так, как ты думаешь.
— А я вообще никак не думаю. Иди в душ и ложись в кровать. Скоро приедет твой охранник, пошлешь его в аптеку, он будет следить как ты принимаешь лекарства. А мне пора. Твоей домработнице я уже позвонила, она тоже скоро подъедет, будет тебя кормить бульонами.
— Ты просто злишься. Что я тебя оставил на эту неделю. У меня были дела.
— Дела? Какие, начистить друг другу морды вместе с Дороховым? Пока я тащила твою компанию на себе? Так уж и быть я отработаю эти две недели, но потом уволюсь.
— Я не могу тебе пока сказать, Вика. Прости я тебя люблю. Я не хочу с тобой расставаться.
— Знаешь, не так я мечтала услышать от тебя эти слова. Я буду внизу, дождусь твоего охранника и домработницу. Мне ещё нужно подготовиться к вечеру. Как ни как одноклассники, нужно выглядеть на все сто. Потом ещё десять лет будут мыть косточки.
— Ты пойдешь в ресторан?
— Да, я согласилась. Любимый класс в полном сборе, посмотрю на их довольные физиономии. Не бойся про тебя я ничего не скажу. — Сарказм в моём голосе не прошёл мимо него.
— Вика дай мне немного времени. Я всё объясню.
— Хорошо, Алекс я дам тебе время придумать для меня объяснение. Иди в душ, и ложись в кровать. Я принесу обезболивающее, у тебя есть аптечка?
— Да, на кухне в верхнем ящике.
— Я найду.
Бросив на него последний взгляд, и встретившись с его глазами я захлопнула дверь. Постояла пару минут, потом сошла вниз. Нашла аптечку, наполнив стакан с водой и прихватив блистер с обезболивающим поднялась наверх. Алекс только что вышел из душа, на бедрах пушистое полотенце, едва держащееся на талии, капельки воды капают с волос стекая по широкой спине и впитываясь в край полотенца. Я остановилась, наблюдая за ним и не в силах оторвать взгляда. Синяки уже проступили на боках, не портя его фигуру, возникшее желание провести по ним пальцами и хоть как-то забрать боль всколыхнулось волной и щемящей болью в сердце.
Я влюбилась в него ещё сильней, чем тогда десять лет назад. Смогу ли я его отпустить? Снова переболеть и не потерять себя? Тогда меня спасла дочь, сейчас мысли снова вернулись к ней. Мне есть ради кого жить и работать.
