– Вы серьезно?
– Абсолютно, – сказал Мазур. – Все так и обстояло,Катрин. Дохлый труп мертвого человека с дыркой во лбу, а вокруг разбросаныНинкины фотографии. Я их, конечно, забрал, но нет гарантии, что забрал все, чтодругие где-нибудь не всплывут...
– Подождите. А вы-то как там оказались, возле трупа с дыркойво лбу?
«В общем, она не дура, – подумал Мазур. –Логически рассуждать умеет. И соображает быстро».
– Да так, мимо проходил, – сказал он хмуро. – А вобщем, не твое дело. Главное в другом: мы с Ниной оказались в крайненеприглядной ситуации и неизвестно еще, чем все кончится. Игры пошли грязные иопасные... А потому, Катрин, нравится тебе это или нет, но я за тебя взялсявсерьез. Снимки исключительно от тебя могли к этому гаду упорхнуть. От кого жееще?
И тут с ней что-то п р о и з о ш л о, не требовалось бытьДжеймсом Бондом, чтобы это заметить, – красотка съежилась на сиденье,испуганно оглянулась по сторонам, ее словно у д а р и л а некая мысль изразряда не то что неприятных – повергающих в ужас.
– Доигралась... – тихонечко вымолвила она.
– Вот именно, – Мазур моментально насел, почуявблагоприятный момент. – Доигралась, шалунья... Я тебе сейчас скажу парочкубанальных истин. Своя рубашка ближе к телу. Моя хата с краю. Короче говоря, уменя одна задача: выкрутиться самому и вытащить Нинку. А т е б я жалеть – да ипросто относиться к тебе с сочувствием – мне сейчас как-то совершенно не сруки. Ты для меня – насквозь чужой человек. Поэтому, если я от тебя не узнаютого, что мне нужно, плохо тебе придется, золото мое. Ты ведь примерносоображаешь, кто я и чем на хлеб зарабатываю?
– Нинка говорила намеками... Спецназ, спецслужбы и всетакое...
– Совершенно верно, – сказал Мазур. – Вот ипопробуй представить, какие у меня возможности. Теоретически рассуждая, мнесовершенно ничего не стоит вызвать хватких и безжалостных ребятишек, чтобыпрямо сейчас отвезли тебя куда-нибудь в подмосковные леса, а вернулись уже безтебя, потому что ты-то останешься лежать в дохлом виде под раскидистым кустом.И найдут тебя, когда бродячие собаки обгложут.
– Но вы же не всерьез... – прошептала она бледнымигубами.
– Да всерьез, всерьез, – сказал Мазур. – Я жеговорю, своя рубашка ближе к телу. Золотко, я четверть века резал глотки всем,на кого родина укажет, был не защитником родины, а ее центральным нападающим. Изверства видел столько, что, если тебе половину рассказать, ты неделю спать небудешь... – Он положил ей руку на затылок, притянул голову к своему лицу,так что они почти касались друг друга лбами, и сказал холодно: – Ты уж мне поверь,милая, я с тебя шкуру сдеру без малейших эмоций...
И безжалостно усмехнулся, видя, как она побелела от страха.Слегка встряхнул, отпустил и продолжал с расстановочкой:
– А в общем, все это – глупости. Ну, зачем тебя убивать вглухом лесу, сексапильную и гламурную? Это уже перебор. Можно гораздо проще. Яо тебе уже наслышан чуточку – я имею в виду твои постельные развлечения настороне. Всего-то навсего в сжатые сроки соберу убедительный компромат,нисколечко не выдуманный, основанный, как говорится, на реальных событиях – ипозабочусь, чтобы он попал прямиком к твоему муженьку. Он ведь у тебя,насколько я знаю, способен от ревности по потолку бегать. А дальше... Самапонимаешь, что он с тобой сделает. Выкинет к чертовой матери из роскошныхинтерьеров, и придется тебе в какой-нибудь бордель стриптизершей проситься,потому что ничего ты больше делать не умеешь, ни толковой специальности у тебя,ни сбережений... Приятная перспектива?
Понурясь, Катя обронила:
– Сговорились вы, что ли...
– Я и кто?
– Неважно...
– А конкретно?
– Да идите вы! Чисто конкретно... – огрызнулась она свидом печальным и безнадежным.
– Не уйду, – серьезно сказал Мазур. – Хочешь нехочешь, а придется как-то договариваться. Я от тебя не отстану, пока не узнаювсе, что мне нужно. Начнешь орать прохожим, будто тебя в машине сексуальныйманьяк, совершенно незнакомый, трахнуть пытается – я им такое удостоверениепокажу, что они отсюда припустят почище кенгуру...
– Да не пугайте вы меня! – сказала Катя столь жебезнадежно и устало. – Пуганая...
Мазур молчал, прекрасно видя, что настал момент, когдаразговор по душам все же вскорости готов состояться. Собеседница закуриладамскую сигарету, длинную и тонюсенькую, отвернулась, пуская дым вприотворенное окно. Мазур терпеливо ждал.
– Я же не дура, хотя и блондинка, – сказала наконецКатя, по-прежнему полуотвернувшись от него. – Прекрасно понимаю: если недоговоримся, у меня к старым проблемам новые прибавятся...
– Золотые слова, – серьезно, без насмешки сказалМазур. – Что поделать, такая уж ситуация: ты, может быть, золотой душичеловек, но я-то в таком положении, что приходится зверем быть... На тебя что,кто-то надавил? Отобрал фотографии?
Она горько усмехнулась:
– Вы прямо-таки телепат. А если каждый телепат, где на всехнабрать лопат... Почти угадали. Только он их не отбирал, он с самого началапотребовал их отщелкать...
– Давай с самого начала.
– Но имейте в виду: если что, я от всего откажусь. Ничего явам не говорила и в свидетели не пойду.
– Ну разумеется, – сказал Мазур проникновенно. –Какие, к черту, свидетели? Я же не собираюсь ни заявлений в суд строчить, ниустраивать шоу с кучей участников и зрителей. Мне нужна информация, а несвидетели.
– А вы сможете меня защитить, если что?
– Слово офицера, – сказал Мазур.
– Ну, смотрите... В общем, у меня есть... друг. Вообще-то,чересчур пышно сказано: никакой это не друг, а так... станок для оказанияуслуг. У Нинки, как я поняла, подобных проблем не возникает, – она бросилана Мазура быстрый взгляд, то ли блудливый, то ли попросту тоскливый. – Онаговорит, все нормально, и я ей верю – вы, по-моему, мужик нормальный, эточувствуется. А мое лысое и пузатое сокровище... Нет, случается сплошь и рядом,что пожилые, лысые и пузатые – отменные трахальщики, но не в моем случае. У моего,если случится стояк раз в месяц, достижение этакое в книгу Гиннеса вставлятьможно... Я вас не шокирую?
– Золотко, – сказал Мазур, широко ухмыляясь, – я ине знаю, что должно случиться, чтобы меня шокировало. Давненько уже на светеживу, все повидал, за исключением честных политиков...
– Короче, что вы там про меня ни думайте, но природа беретсвое. Посмотрите на меня – я на фригидку похожа?
– Ни капли, – сказал Мазур, ради установлениядоверительных отношений разглядывая ее с тем восхищенным цинизмом, от которогоженщины, что бы вслух ни говорили, тают. – Эх, не будь я верным мужем...
Она бледно улыбнулась:
