Через полтора часа кропотливой работы, я откинулась на спинку стула, погружаясь в размышления. Хотела немного передохнуть, сделать паузу перед новым рывком, но в кабинет постучали. Кирилл. Только он стучит короткими стуками, затем входит бесцеремонно, словно ничего не происходило.
— Почему к папке по делу Александрова у меня нет доступа? — скрестив руки на груди, он с порога задает в лоб вопрос. Знает, что я никогда не пойду на уловку угрозы, но сейчас… что-то во мне встрепыхнулось. Может, я скучала по нему? А, увидев, поняла, что мы стали настолько чужими друг для друга.
— И тебе «доброе утро», — глухо ответила, увиливая от прямого ответа.
Кирилл приблизился к моему столу, затем по-свойски оперся ладонями о его край, практически нависая надо мной.
— Почему нет доступа? — рычит, темнея на глазах. Я же сижу совершенно спокойно. Напротив, мне стало забавным его любопытство к делу.
— Ты ушел, — в моем голосе нет намека на дрожь и переживания. Кирилл замер.
— Ты не долго горевала обо мне, — саркастически замечает, выпрямившись струной. Напряжен, но подозрительно сдержан. Ветров не бывает просто так молчалив, если его что-то не устраивает. — Как оно, трахаться с Александровым? Понравилось?
Я тихо хохотнула, но смотрю пристально в его черные глаза. Казалось, Кирилл свирепел, но его что-то останавливало. Я не узнавала в нем своего любимого мужчину, от которого собиралась рожать ребенка. С которым я хотела связать свою жизнь, потому что Ветров заворожил меня собой.
— Какая разница, — с легкостью отвечаю, игнорируя его намерения на развитие скандала. Я знала Кирилла, как облупленного, но только он не понял меня… мы разные.
— Разница есть, — неестественно рыкнул, оскалившись.
— Какая, Кирилл, — устало выдохнула, затем встала со стула и подошла к окну, которое выходило на центральный вход. Чувствую спиной, что мужчина приближается ко мне, а потом прохладные ладони ложатся мне на талию с обеих сторон. Я отпрянула, словно меня только что ужалили острием ножа. Отошла от окна, скрываясь от палящего утреннего солнца. Не желала его прикосновений, хотя по-прежнему Ветров что-то значил для меня.
— Вот в чем разница. Одна ночь, и ты стала другой. Не моей, Ева. Не моей, — повторяет, двигаясь ко мне короткими шагами. Затем резко хватает за шею и со всей силы припечатывает к стене.
— Ай! — вскрикнула, хватаясь за его запястье обеими руками. — Отпусти! — бью по его сильной руке, удерживающей меня крепкой хваткой. Кожа саднит в той области, за которую он впился клешнями. Несколько раз ударяю по нему, попадая не понятно куда. Кирилл совсем озверел. Стал свободной рукой приподнимать мою юбку. — Не надо, прошу тебя, — взмолилась, прекрасно понимая, что он задумал.
— А-ха-ха, — оскалился, впившись зубами в мои губы. Жадно покусывает, заставляя меня раскрыть шире рот. Я извиваюсь; как могу, выбиваюсь, не отвечая на его сумасшедшие поцелуи и грубые ласки.
— Хватит! — что есть силы кричу, царапая лицо Кириллу. Тот отскочил от меня, хватаясь за щеку.
— Идиотка, — хриплым голосом роняет слово, искоса поглядывая на меня. Я же держусь за свою шею одной рукой, в шоке не соображая, что мне делать дальше. Теперь слезы жалят мои глаза, скатываясь по щекам.
— Уходи, — выходит неестественно хрипло, — и не смей ко мне приближаться, — предупреждаю Ветрова.
— Ты — моя, Ева, — наставляет на меня указательный палец, пригвождая своим напором. — Мы не закончили.
— Это ты так думаешь, — бросаю вслед Кириллу, скрывающемуся за дверью. Хлопнув ею, он оставил меня, а я скатилась от изнеможения вниз по стене, будто меня только что расстреляли. В голове пустота, и никак не могу сосредоточиться на чем-то, потому что до сих пор перед глазами безумство Кирилла и его гнев. Конечно, он уже видел газетенку. А мне было наплевать на его чувства, потому что с моими он не посчитался, когда просто оставил несколько дней назад одну без каких-либо объяснений. Из тягостных размышлений вырвал писк пришедшего сообщения на мобильник. На ватных ногах, едва добрела до стола, затем вынула из сумочки телефон.
Александров. Сердце ёкнуло, пропустил гулкий удар по всему телу.
«Ева…прости. Давай поговорим, прошу»…
Несколько минут я сидела не двигаясь. Пялилась в монитор компьютера, стуча по клавиатуре несвязные слова. Просто, чтобы отвлечься. Кожа на шее все еще саднит, как и то, что теперь я ни за что не подпущу к себе Кирилла. Всё. Хватит.
Стационарный телефон без умолку трезвонил, а на определителе высветился номер нашего главного босса. Я не хотела с ним сейчас разговаривать, прекрасно зная, что Ветров успел донести ему о запрете на доступ к делу Александрова. Ох, Лев, во что ты ввязался… Вспомнив о его сообщении, я еще никак не могла принять решение, хочу ли встретиться с ним после того, как нас застали папарацци. Мне кажется, сейчас не лучшее время для наших личных встреч.
Расслабив спину, я облокотилась о мягкую ткань своего стула. Дверь заперта, и никто сейчас не посмеет ко мне ворваться. Мишу уже предупредила. Бедный парень испытал шок, при виде разъяренного Ветрова. Кирилл умудрился пригрозить моему стажеру потерей рабочего места. Слишком самоуверенный мой бывший любимый мужчина. Телефон все-таки продолжает тарахтеть вибрацией о мой стол. Глубоко вобрав побольше воздуха, я нехотя нажала на кнопку громкой связи.
— Да, Дмитрий, — мы с ним никогда не называли друг друга официально.
— Ева, зайди ко мне в кабинет, — подозрительно спокойным тоном просит мужчина. Я цыкаю.
— У меня дел много, я зайду позже.
— Нет, — громоподобно срывается с уст слово. — Зайди, пожалуйста, сейчас же.
— Дима, — стараюсь смягчить свой тон, — мы с Кириллом немного повздорили. Этого больше не повторится, я обещаю.
— Ветров здесь не при чем, — фыркает. Дмитрий знает о наших отношениях с Ветровым, и, естественно, он никогда не был ими доволен. В фирме не приветствуются любовные интрижки, но спустя некоторое время все просто на просто смирились с нашей кандидатурой. Может, и правда, зря.
— Тогда в чем дело, Дим? — я уставилась на телефон, будто могла увидеть суровое выражение лица своего босса-компаньона. Я не претендую на большую часть акций фирмы, но лишь мне было позволено стать соучредителем, после того как Ветров выиграл дело Александрова (не без моего участия). Все ждали, что Дима предложит ему, но, увы и ах, Кирилл остался с носом. Я всегда подозревала, что это тоже стало определяющим звеном в сближении с ним.
— Просто зайди, Ева. Я дважды повторять не буду. — И бросил трубку. В своем привычном репертуаре. Дима ведет короткие беседы, в которых не позволяет себе остаться в проигрыше.
Закрыв глаза, я снова оказалась в комнате Александрова. Вновь почувствовала на себе его объятия, его ласки… его поцелуи. Я хотела этого всего всегда. На постоянной основе. Лев дал мне за эту ночь больше, чем Кирилл за три года наших встреч и совместной жизни. Я ощутила себя любимой… Эта мысль ударила меня током осознания, что я никогда прежде не испытывала подобных ощущений. Лев не просто давал мне желаемого, он сам этого хотел. А вот Ветров… Нет, не хочу вспоминать наши бесстрастные ночи, в которых он постоянно надо мной доминировал, буквально лишал права выбора. Я должна была принимать его прихоти, как должное. Одна ночь со Львом, словно окунула меня в прохладную воду водопада, и, вынырнув, я поняла, что не хочу возвращаться вновь в ту колею, которую сама для себя соорудила.
