— Юный сеньор Клари был хорошим учеником и достойным сыном нашей страны. Почтим же его.
Ректор склонил голову и прижал к груди сложенные особым образом пальцы левой руки. Легкая волна прокатилась по залу — ученики и наставники повторяли жест ректора, склоняли головы в немом почтении перед смертью. Анаис поспешила повторить их действия, надеясь, что никто не заметит, что пальцы у нее сложены явно неправильно. Замешкавшись на пару мгновений перед тем, как склонить голову, она заметила, что Лабер не спешит почтить память мальчишки, а внимательно осматривает всех собравшихся. Девушка поспешно опустила голову, чтоб не столкнуться с ним взглядом.
Когда время, отведенное ритуалом на скорбь, закончилось, ректор молча развернулся и ушел со сцены в одно из подсобных помещений. Сразу же легкий шепоток всколыхнул толпу, словно в поле ветер пробежался по колосьям. Все спешили обменяться мнениями и подозрениями, кто-то тихо засмеялся.
Лабер, так и оставшийся на сцене, не стал ждать, когда на него обратят внимания. Стоило ему открыть рот, как все и так сразу же застыли.
— Лекции продолжаются в прежнем режиме. Покидать Академию без особого разрешения сеньора Лаперьера запрещено и наставникам, и ученикам. За нарушение комендантского часа наказание ужесточается, вплоть до исключения. Возвращайтесь к занятиям.
Развернувшись на каблуках, он удалился вслед за ректором. Когда он покинул зал, еще несколько мгновений стояла тишина, недоверчивая и густая. Затем со всех сторон полетели шепотки, сначала легкие, на грани слышимости, затем все громче и громче, пока не превратились в гул.
Острый слух Анаис выхватывал обрывки реплик и восклицаний, и за чужими голосами не слышно было даже собственных мыслей. Ученики не спешили расходиться, взволнованно обсуждая новости. Кто-то зло шутил, кто-то строил догадки о причинах самоубийства Фредерика, где-то уже увлеченно ругались, не сойдясь во мнениях. Наставники не спешили призвать студиозусов к порядку — они и сами спешили обменяться мнениями, но говорили тихо, с оглядкой, сторонясь учеников.
***
Возвращаться к занятиям, как велел Лабер, никто не спешил. Да, до первой лекции еще оставалось время, колокол сначала ударит еще один раз, и только после этого — два, знаменуя начало учебного дня, но до него учеников ждал завтрак. Однако же подростки явно решили им пренебречь — новости настолько их взбудоражили, что насытили вернее омлета. Сама Анаис также не чувствовала голода, ей было немного жутко от того, что она была одной из последних, кто видел мальчишку живым. А что, если за эту ночную встречу случилось что-то важное? Правильно ли она поступила, умолчав о ней?
Выбравшись из переполненного зала, она в задумчивости побрела обратно к кафедре, хотя лекционные комнаты и находились в другом крыле. Впереди перед поворотом мелькнули спины ректора и начальника службы безопасности. Анаис вскинулась, хотела было их догнать, рассказать все-таки о ночной встрече, но тут до ее ушей долетели отголоски их спора, и девушка неосознанно замедлила шаг, начала ступать мягче и тише. Густой ковер, устилавший пол в коридоре, глушил ее шаги.
Ректор и Лабер даже не думали понижать голос, не подозревая, что они здесь не одни. И Анаис могла спокойно их слышать, оставаясь на отдалении, не показываясь им на глаза.
— Немыслимо, просто немыслимо! — Ярился ректор, нервно сцепив пальцы в замок за спиной. Его локти подергивались, словно он хотел начать бурно жестикулировать, размахивая руками, но силой воли удерживал себя от этого. — Такое пятно на репутации! И перед ревизией Его Королевского Величества! И ведь стоит кому-то увидеть тело, ложь о самоубийстве сразу выплывет на свет!
Анаис едва с шага не сбилась, наступив носком ботинка на подол платья. Все-таки убийство! Бедный Фредерик! Но кому нужна его смерть?
Лабер говорил тише, и чтобы расслышать его фразы, пришлось напрягать слух.
— Во-первых, всегда можно воспользоваться услугами сеньорины Мелансон. Думаю, вам она не откажет. — Недовольно сопение ректора было слышно даже Анаис. — Во-вторых, можно закрыть тело на погребальной процедуре. Вы весьма дальновидно не упомянули, от чего погиб мальчик. Подойдет любое объяснение, почему тело обезображено. Сильный яд, падение, повешение. Никто не захочет заглянуть ему в лицо.
— Пожалуй. Но Бьянка все равно увидит и поймет. Не можем же мы провести ритуал без морталиста! Не поймут и не простят, тем более сын министра все-таки, а не сын кухарки! Но главное-то, главное, Кантен, нам нужно найти убийцу! И срочно, до ревизии, не хватало еще, чтоб он во время визита комиссии Его Королевского Величества кого-нибудь убил!
— Маловероятно, что он продолжит. Я могу предположить, что они столкнулись случайно. Мальчик узнал убийцу, тем самым и спровоцировал его на нападение. Судя по характеру удара, бил не профессионал. К тому же, кто-то не очень сильный. Вспомните, где была кровь. Мальчика первым ударом ранили, но не смертельно. Он смог разорвать дистанцию, но убийца был быстрее, догнал и добил. Женщина или подросток, я бы сказал.
— Ох, избавь меня от подробностей! Тем более, это только твои предположения! Вполне может оказаться, что у нас появился серийный убийца, которому нравится мучить и истязать детей!
— За последние несколько месяцев у нас не появилось ни новых учеников, ни преподавателей, ни слуг. Если бы маньяк появился у нас раньше, он и действовать начал бы раньше. Этот вариант исключен.
— Мне бы твою уверенность…
— Чтобы подкрепить свои соображения доказательствами, мне нужно время. Как только у меня будут достаточно весомые аргументы, я их вам представлю, чтобы подтвердить свою точку зрения.
— Ты мне не доказывай, ты мне убийцу ищи!
Анаис тихонько попятилась и бросилась прочь, пока ее не заметили. Пожалуй, правильно она все-таки не рассказала о ночном визите учеников на кафедру! Ведь подозрение в первую очередь падет на нее или Робера, они как раз так хорошо укладываются в схему Лабера!
Как ей сейчас не хватало Виктора! Вот уж кто смог бы успокоить и посоветовать что-то дельное! Анаис почти выбежала на просторную лестничную площадку, украшенную резными колоннами из зеленоватого мрамора, едва подавила желание испуганно оглянуться. Конечно же, за ней никто не гнался.
С трудом успокоив сбитое дыхание, девушка прикрыла глаза, пытаясь возродить в памяти то ощущение, которое возникало, когда Виктор говорил с ней. Словно стена вырастала за спиной, на которую можно спокойно опереться, надежная и незыблемая. И Анаис потянулась к ней, позвала мага, надеясь услышать отклик, снова почувствовать под лопатками верную опору. Ее вера в то, что у нее обязательно получится, была столь сильна, что она почти почувствовала неровный камень под пальцами, почти услышала далекий голос Виктора. И когда девушка доверчиво откинулась назад, иллюзия рассеялась.
Анаис падала в черноту забвения и не могла вернуться.
Первыми исчезли физические ощущения. Кажется, Анаис еще успела плавно опуститься на пол, придерживаясь за колонну, выпустив из ослабевших рук листки с лекциями, но она уже не ощущала холодный и гладкий мрамор под пальцами. Затем отступила удушающая паника, волнами накатывали покой и апатия. В бескрайней пустоте не за что было уцепиться, не о чем волноваться.
