Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
«Но скажите на милость, что войска самой миролюбивой государыни делают в центре Европы? — чем больше Фриц нервничал, тем быстрее расхаживал по шатру. Это невероятно мешало портным. — Наши страны, как две разные планеты, вращаются так далеко друг от друга, что непонятно, зачем вам понадобилось бряцать оружием под моим окном? — Король резко остановился и в раздражении дернул за полу жилета. — Вы скажите, что я напал первым. Но я напал не на вас. Неужели, ради выгод другой державы, вы готовы жертвовать жизнями своих солдат? Опомнитесь! — Последнее слово Фридрих велел зачеркнуть. — Я сражаюсь, чтоб завоевать для моей маленькой нищей страны достойное место под солнцем. За что боретесь вы? За любезности и уважение соседних дворов? Позвольте сказать вам, что это преступное самообольщение, — слово „преступное“ Пецольд вычеркнул сам. — Союзники ваши — монархи европейские, они свысока смотрят на государства молодые, лишь недавно начавшие печься о своем благополучии (тут у нас с вами больше общего). Как только ваша армия перестанет быть им нужна, они забудут и здороваться с вами…»
В этот момент вбежал взмыленный адъютант с пакетом, и Фридрих оторвался от письма.
— Пецольд, прибавьте в конце пару любезностей, — распорядился он. — Мое восхищение красотой, умом и добродетелью русской царицы, которую недобросовестные советники довели до войны тра-та-та… Я искренне сожалею трам-там, поражен храбростью ее солдат, выучкой офицеров и мощью великой страны… Подпись: «враг по неволе, друг по зову сердца».
Фридрих разорвал конверт и торопливо пробежал его глазами.
— Это от Фердинанда Брауншвейгского, — через минуту пояснил он. — Русские взяли еще и Тильзит.
В шатре повисла гробовая тишина.
— Черт! — Выругался король. — Я вынужден, как заяц, скакать от них по всей стране! — Он стал с раздражением стаскивать с себя жилет. — Боже, Боже, зачем ты привел эту орду с востока? Народы гога и магога! По грехам моим.
Пецольд незаметно сделал портным знак удалиться. Он сам готовился стать жертвой королевского гнева или королевских излияний, смотря по обстоятельствам. Кажется, сегодня Фриц был настроен вполне мирно, а значит склонен резонерствовать и жалеть самого себя. Это было безопаснее.
— Знаешь, Герман, — через минуту сказал он, — когда-то мой папаша носился с идеей женить меня на принцессе Эльзе. Да, да, на этой самой Елизавете, с которой мы сейчас воюем.
Секретарь с изумлением поднял бровь. Он слышал об этом впервые.
— И как все сорвалось? Смешно вспомнить. Русский посол Голицын узнал, что отец бьет меня смертным боем, как только я попадусь ему под руку. Он отписал в Петербург, что такой супруг не подойдет дочери Петра Великого! — В глазах Фридриха сверкнул мгновенный гнев. — Этой толстухе Эльзе! А в юности она была ничего. У меня долго валялся ее эмалевый портретик. Авантажная девица, скажу тебе. — Он вздохнул и поморщился. — От меня даже не скрывали причину отказа. Тогда-то я и решился бежать с фон Катте, моим адъютантом, в Англию. Его потом казнили, — король с остервенением тряхнул письмом, — а я смотрел из окна. Таков был приказ короля! — Он поднял вверх палец. — Потом папаша сам выбрал мне жену. И сам же ее первый оприходовал.
Пецольд чуть не фыркнул. Вот уж это было известно всем и каждому. Покойный государь никогда и ничего не скрывал, если дело касалось унижений сына.
— С тех пор меня не тянет к женщинам, — заключил король. — Кажется, что все они побывали под моим блаженной памяти родителем!
Внезапно слева от шатра в отдалении послышались выстрелы. Они весьма удивили Фридриха.
— Что бы это могло значить?
Пецольд выскочил из палатки. Ему показалось, что за чахлым осиновым леском на фланге вспыхнул бой. Откуда мог взяться неприятель — неизвестно. Войска Дауна не спускались с гор и даже не сразу заметили стрельбу внизу. Когда же все-таки решили присоединиться, канонада получилась весьма слабой. Зато вынырнувший на левом крыле враг, действовал дружно и энергично. Король вскинул к лицу подзорную трубу и разразился бранью.
— Это Лаудон! Черт бы меня подрал! Это Лаудон, клянусь потрохами Спасителя!
Секретарь, не любивший сквернословия, густо покраснел.
— Он обошел нас! — Продолжал Фриц. — Что за человек! Что за скорость! Вот достойный противник. Сколько ему понадобилось? Двое суток? И прямо в бой. Недоумок, твои войска устали! — Крикнул он в направлении осинника, как будто Лаудон мог его услышать.
Второй австрийский фельдмаршал, как видно, не понадеявшись на расторопность Дауна, бросился от Дрездена в погоню за Фридрихом, и, как и следовало ожидать, врезался в хвост прусским войскам. Теперь три армии топтались на пятачке возле Гохкирха, при чем две из них были австрийские.
— Маловата Европа! — Фридрих обеими руками взъерошил себе волосы и нахлобучил поданную Пецольдом треуголку. — Коня, коня, полцарства за коня!
Он, в отличие от Вольтера, обожал «старину Уила». «Грубо, но точно. Впрочем, у меня сейчас нет и половины царства».
— Крохоборы! — Король погрозил своим врагам кулаком.
— Ваше Величество, надо уходить! — Крикнул ему адъютант, державший за повод лошадь Фридриха. — С гор стреляют!
Действительно, канонада Дауна с каждой минутой усиливалась.
Фриц взметнулся в седло. В этот момент одно из ядер ударили справа от коня, обдав короля комьями земли. Всаднику удалось удержать лошадь, но она прянула в сторону, и почти тут же второе ядро упало слева от короля.
— Черт! Да они целятся в меня! — Искренне удивился Фриц.
— Ваше Величество! Ваше Величество! Скорее! — Адъютант изо всех сил тянул за уздечку. — Здесь очень опасно!
Фридрих вырвал у него поводья.
— Успокойтесь, юноша, — осадил он офицера. — Вы же видите, одинаково опасно везде. Что справа, что слева. А позади своей армии я буду бесполезен. — Не слушая больше адъютанта, Фридрих замахал руками на толпившихся возле его палатки солдат. — Уходим! Уходим! Бросьте это барахло! Оно никому не нужно. Пецольд, спасайте бумаги! Остальное можете оставить. — Король поскакал вперед к болотцу, где артиллеристы все еще тащили из грязи пушки. — Бросьте, ребята! Мы их завтра отобьем! — Гаркнул он. — Ваши головы дороже. Единороги я заберу и у австрийцев, а где взять канониров?
Вокруг свистели пули, но от его уверенного насмешливого тона становилось спокойнее.
— Ваше Величество, портных убило, — сообщил подскакавший Пецольд.
— Жаль, — машинально отозвался Фридрих. Кажется, он даже не понял, что ему сказали. — Обрезайте постромки! Лошадей, лошадей выводите!
Картечью ему сбило шляпу.
— Ну, кажется, мне пора, — Фриц дал лошади шпоры и поскакал к выходу из долины. Войска Лаудона закрывали его, но прусская кавалерия пробила небольшую брешь в рядах пехоты противника. Сквозь нее отступали остальные, скапливаясь на правом фланге. Здесь деревенские поля вплотную подходили к холмам, а чахлые деревца осинника давали какое никакое прикрытие.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
