Он и раньше был худощавым, однако сейчас совсем осунулся.
— Я? Ослаб? — его грудь дернулась от грубого смешка. — Может быть. Но не настолько, чтобы не удержать тебя на руках. Ты мелкая и легкая, ангел.
У фургона он все же меня отпустил.
— Мы, наверное, с Твигги поедем? — вопросительно посмотрела на него.
Айз кивнул.
— Нет, Алеста, ты поедешь с нами, — категорично заявил Хел, прожигая во мне дыру тяжелым взглядом.
— Зачем? У тебя там Наа и Максилиан, адвокат Криус тоже с вами поедет.
Мы лучше с Твигги…
Хелир не позволил договорить: в два шага он преодолел разделяющее нас расстояние, с осторожностью схватил меня за руку и отодвинул рукав толстовки, обнажив мое запястье с кроваво-красной лилией.
— Думала, я не замечу? — тоном, замораживающим до самых внутренностей, спросил дядя.
Черт, а я так старалась ее прикрыть! Когда он разглядел? И самое главное, что теперь скажет Айз?..
Солнечное сплетение сжалось от страха, сердце бешено заколотилось в груди.
— Надо же было тебе именно сейчас об этом заговорить, — выдернула руку из его хватки и одернула рукав, досадливо поморщившись.
— Говорить будем дома. Живо в машину! — скомандовал Хел.
Каким же невыносимым он порой бывает!
— Нет, я поеду с Твигги и Айзелом. К себе домой.
Я развернулась к фургону, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не пересекаться взглядами с Айзелом.
— Что ты натворила, Алеста? — тихий опустошенный голос Хелира заставил мысленно взвыть.
Сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Совесть — штука беспощадная, мучить будет страшно и хладнокровно, но я не жалею о том, что сделала.
— Это был мой выбор.
Не шевелилась и не дышала, ощущая на спине прожигающий взгляд дяди. Мышцы живота сводило от волнения, тревога обвилась змеей вокруг горла и душила.
— Что за выбор?! Откуда на тебе эта дьявольская отметка? Господи, Ал, я просто хочу объяснений! Сядь в машину, и мы дома обо всем поговорим.
Обида захлестнула обжигающей волной. К щекам прилила кровь. Я не хотела сейчас оправдываться и просить прощения, я хотела побыть с Айзелом, а позже, отдохнув, рассказать всем о том, что сделала. Разговор был бы тяжелым, но у меня хотя бы оставался шанс морально к нему подготовиться. Хелир его забрал. Само собой, дядю можно понять, но все равно обидно.
— Извините, что снова влезаю, — вмешался Эйрен. — Давайте не будем здесь разбираться? Сейчас важнее уехать.
Спустя несколько секунд молчания Хел вместе с адвокатом ушли, а мы с Айзелом забрались в фургон и сели рядом на широкое заднее сидение. Я по-прежнему на него не смотрела, он тоже не проронил ни слова, Твигги управлял транспортом в тишине.
Со смирением ждала, когда Айз начнет ругаться и бушевать. Он не сможет спокойно принять мой поступок. Никто не сможет. Арден до сих пор сокрушается, хоть и поддержал меня.
Вздрогнула, почувствовав сухую холодную руку Айзела на своей руке. Лендер бережно обхватил ее, поднес к губам, медленно поцеловал и прошептал, опаляя кожу дыханием:
— Я этого не заслуживаю, ангел.
По всему телу пробежали приятные мурашки, острое чувство пронзило грудь и осело в ней согревающей пушистой нежностью. Как же я тосковала по нему…
— Заслуживаешь, — ответила твердо и заглянула в медные глаза.
В них не было ни осуждения, ни гнева, ни беспокойства. Лишь грустная задумчивость и… понимание.
— Я поступил бы так же ради тебя, — мягко произнес он, отодвинул рукав толстовки, открывая мое запястье, и погладил большим пальцем кровавый цветок. — Ты была там?
Догадался. Этого следовало ожидать.
— Была, — сказала внезапно ослабевшим голосом.
Аккуратные поглаживания прекратились.
— Они тебе ничего не сделали? — в голосе зазвучала сталь.
— Можно сказать, владыка обошелся со мной весьма любезно.
Поняв, что уже нет смысла ходить вокруг да около, рассказала ему о своем путешествии и о том, чем оплатила тур в ад.
— Спасибо. — Он переплел наши пальцы. — Ты мой ангел-хранитель, Алеста. Спасла от смерти, от ада и от тюрьмы.
Айз говорил успокаивающим и ласковым тоном, полным заботливого тепла и едва различимой горечи.
— Я думала, ты будешь возмущаться, — пробормотала с тихим изумлением. — Громко возмущаться.
Лендер с мимолетной улыбкой посмотрел на меня и коснулся ладонью моей щеки.
— Поверь мне, я жутко беспокоюсь о тебе и хочу многое сказать. Например, что не стою того, что из-за меня ты пожертвовала… — Он сделал глубокий вдох, на секунду закрыв глаза и мотнув головой. — Нет. Достаточно. Я не буду орать бешеным медведем и обесценивать твой поступок, ангел, — его слова поразили в самую душу, вызвав бесконечное, глубокое и капельку растерянное удивление. Я словно совершила великое открытие и обрела нечто ценное, заставляющее сердце биться чаще от чистого светлого счастья и восторга. — Ты и без того хороших слов не ждешь, трясешься вся, а я не хочу, чтобы ты так себя чувствовала рядом со мной.
В этом весь ты. Всегда стараешься учесть мои чувства, не задеть, не обидеть. Даже когда самому тяжело.
— И все-таки ты расстроен…
Слышу по голосу и вижу по тускнеющим глазам.
— Потому что переживаю за тебя. Но ты не совершила ничего ужасного, ангел! Я люблю тебя и на твоем месте сделал бы то же самое. Ты пошла на опасный шаг, рискнула всем, отказалась от рая… Не устану спрашивать, за какие заслуги ты мне досталась?
Расслабленно выдохнула и впервые непринужденно улыбнулась.
— Я спасла отважного парня и лучшего Видящего в мире, — положила голову ему на плечо. — И это не жертва, Айзел, не думай так. Это то, чего я искренне хотела.
Это мое и только мое решение, о котором я ни капельки не жалею и за которое без возражений понесу ответственность.
— Теперь моя жизнь действительно имеет высочайшую ценность.
— Всегда имела. Береги ее.
— Обещаю. С тупыми поступками на эмоциях покончено, — слова прозвучали с едкой мрачной насмешкой над самим собой.
— Не вини себя ни в чем. Помни, ты важен для меня. Даже не представляешь насколько. Когда объявили о казни, — голос дрогнул, — я поняла, что… не могу позволить этому случиться. Не могу позволить им убить тебя и отправить в ад, где ждут бесконечные мучения. А еще поняла, что жизнь без тебя снова потеряет все краски. Я снова буду просто существовать. — В носу закололо от подступающих слез. Закрыла глаза и попыталась дышать ровно. — Ты один из самых близких и дорогих мне людей, Айз.
Родной, любимый, самый нужный и желанный.
