Книга Воскресшие - Леонида Данилова

Он и раньше был худощавым, однако сейчас совсем осунулся.

— Я? Ослаб? — его грудь дернулась от грубого смешка. — Может быть. Но не настолько, чтобы не удержать тебя на руках. Ты мелкая и легкая, ангел.

У фургона он все же меня отпустил.

— Мы, наверное, с Твигги поедем? — вопросительно посмотрела на него.

Айз кивнул.

— Нет, Алеста, ты поедешь с нами, — категорично заявил Хел, прожигая во мне дыру тяжелым взглядом.

— Зачем? У тебя там Наа и Максилиан, адвокат Криус тоже с вами поедет.

Мы лучше с Твигги…

Хелир не позволил договорить: в два шага он преодолел разделяющее нас расстояние, с осторожностью схватил меня за руку и отодвинул рукав толстовки, обнажив мое запястье с кроваво-красной лилией.

— Думала, я не замечу? — тоном, замораживающим до самых внутренностей, спросил дядя.

Черт, а я так старалась ее прикрыть! Когда он разглядел? И самое главное, что теперь скажет Айз?..

Солнечное сплетение сжалось от страха, сердце бешено заколотилось в груди.

— Надо же было тебе именно сейчас об этом заговорить, — выдернула руку из его хватки и одернула рукав, досадливо поморщившись.

— Говорить будем дома. Живо в машину! — скомандовал Хел.

Каким же невыносимым он порой бывает!

— Нет, я поеду с Твигги и Айзелом. К себе домой.

Я развернулась к фургону, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не пересекаться взглядами с Айзелом.

— Что ты натворила, Алеста? — тихий опустошенный голос Хелира заставил мысленно взвыть.

Сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Совесть — штука беспощадная, мучить будет страшно и хладнокровно, но я не жалею о том, что сделала.

— Это был мой выбор.

Не шевелилась и не дышала, ощущая на спине прожигающий взгляд дяди. Мышцы живота сводило от волнения, тревога обвилась змеей вокруг горла и душила.

— Что за выбор?! Откуда на тебе эта дьявольская отметка? Господи, Ал, я просто хочу объяснений! Сядь в машину, и мы дома обо всем поговорим.

Обида захлестнула обжигающей волной. К щекам прилила кровь. Я не хотела сейчас оправдываться и просить прощения, я хотела побыть с Айзелом, а позже, отдохнув, рассказать всем о том, что сделала. Разговор был бы тяжелым, но у меня хотя бы оставался шанс морально к нему подготовиться. Хелир его забрал. Само собой, дядю можно понять, но все равно обидно.

— Извините, что снова влезаю, — вмешался Эйрен. — Давайте не будем здесь разбираться? Сейчас важнее уехать.

Спустя несколько секунд молчания Хел вместе с адвокатом ушли, а мы с Айзелом забрались в фургон и сели рядом на широкое заднее сидение. Я по-прежнему на него не смотрела, он тоже не проронил ни слова, Твигги управлял транспортом в тишине.

Со смирением ждала, когда Айз начнет ругаться и бушевать. Он не сможет спокойно принять мой поступок. Никто не сможет. Арден до сих пор сокрушается, хоть и поддержал меня.

Вздрогнула, почувствовав сухую холодную руку Айзела на своей руке. Лендер бережно обхватил ее, поднес к губам, медленно поцеловал и прошептал, опаляя кожу дыханием:

— Я этого не заслуживаю, ангел.

По всему телу пробежали приятные мурашки, острое чувство пронзило грудь и осело в ней согревающей пушистой нежностью. Как же я тосковала по нему…

— Заслуживаешь, — ответила твердо и заглянула в медные глаза.

В них не было ни осуждения, ни гнева, ни беспокойства. Лишь грустная задумчивость и… понимание.

— Я поступил бы так же ради тебя, — мягко произнес он, отодвинул рукав толстовки, открывая мое запястье, и погладил большим пальцем кровавый цветок. — Ты была там?

Догадался. Этого следовало ожидать.

— Была, — сказала внезапно ослабевшим голосом.

Аккуратные поглаживания прекратились.

— Они тебе ничего не сделали? — в голосе зазвучала сталь.

— Можно сказать, владыка обошелся со мной весьма любезно.

Поняв, что уже нет смысла ходить вокруг да около, рассказала ему о своем путешествии и о том, чем оплатила тур в ад.

— Спасибо. — Он переплел наши пальцы. — Ты мой ангел-хранитель, Алеста. Спасла от смерти, от ада и от тюрьмы.

Айз говорил успокаивающим и ласковым тоном, полным заботливого тепла и едва различимой горечи.

— Я думала, ты будешь возмущаться, — пробормотала с тихим изумлением. — Громко возмущаться.

Лендер с мимолетной улыбкой посмотрел на меня и коснулся ладонью моей щеки.

— Поверь мне, я жутко беспокоюсь о тебе и хочу многое сказать. Например, что не стою того, что из-за меня ты пожертвовала… — Он сделал глубокий вдох, на секунду закрыв глаза и мотнув головой. — Нет. Достаточно. Я не буду орать бешеным медведем и обесценивать твой поступок, ангел, — его слова поразили в самую душу, вызвав бесконечное, глубокое и капельку растерянное удивление. Я словно совершила великое открытие и обрела нечто ценное, заставляющее сердце биться чаще от чистого светлого счастья и восторга. — Ты и без того хороших слов не ждешь, трясешься вся, а я не хочу, чтобы ты так себя чувствовала рядом со мной.

В этом весь ты. Всегда стараешься учесть мои чувства, не задеть, не обидеть. Даже когда самому тяжело.

— И все-таки ты расстроен…

Слышу по голосу и вижу по тускнеющим глазам.

— Потому что переживаю за тебя. Но ты не совершила ничего ужасного, ангел! Я люблю тебя и на твоем месте сделал бы то же самое. Ты пошла на опасный шаг, рискнула всем, отказалась от рая… Не устану спрашивать, за какие заслуги ты мне досталась?

Расслабленно выдохнула и впервые непринужденно улыбнулась.

— Я спасла отважного парня и лучшего Видящего в мире, — положила голову ему на плечо. — И это не жертва, Айзел, не думай так. Это то, чего я искренне хотела.

Это мое и только мое решение, о котором я ни капельки не жалею и за которое без возражений понесу ответственность.

— Теперь моя жизнь действительно имеет высочайшую ценность.

— Всегда имела. Береги ее.

— Обещаю. С тупыми поступками на эмоциях покончено, — слова прозвучали с едкой мрачной насмешкой над самим собой.

— Не вини себя ни в чем. Помни, ты важен для меня. Даже не представляешь насколько. Когда объявили о казни, — голос дрогнул, — я поняла, что… не могу позволить этому случиться. Не могу позволить им убить тебя и отправить в ад, где ждут бесконечные мучения. А еще поняла, что жизнь без тебя снова потеряет все краски. Я снова буду просто существовать. — В носу закололо от подступающих слез. Закрыла глаза и попыталась дышать ровно. — Ты один из самых близких и дорогих мне людей, Айз.

Родной, любимый, самый нужный и желанный.