называть одну группу партий "электоральными левыми", а другую - "электоральными правыми" (рис. 14.3). В период, который я рассматриваю здесь, левые на выборах включали Социалистическую, Коммунистическую и Радикальную партии, к которым иногда присоединялась экологическая партия, а также другие небольшие партии, классифицируемые как левоцентристские, левые или крайне левые (рис. 14.4). Аналогичным образом, правые на выборах включали в себя Галлистскую партию и различные другие политические формирования, классифицируемые как правоцентристские, правые или крайне правые (рис. 14.5). Оправданием для группировки партий таким образом является то, что целью является сравнение французской структуры расщепления с той, которая наблюдается в двухпартийных системах США и Великобритании. Я просто классифицировал различные французские партии на основании того, как избиратели расположили их на шкале "левые-правые" в опросах после выборов, что, на мой взгляд, является наименее произвольным способом разделения электората на две примерно равные половины. Более того, результаты согласуются с тем, как партии описывают себя. Единственные партии, исключенные из этой классификации, - это те, которые избиратели либо отказываются расположить на шкале "левый-правый", либо оценивают непоследовательно. На практике это небольшие регионалистские партии или партии одного вопроса (например, Партия охотников), которые не получили более 4 процентов голосов ни на одних законодательных выборах, в то время как левый и правый блоки получили по 40-58 процентов (рис. 14.3).
РИС. 14.3. Выборы в законодательные органы власти во Франции, 1945-2017 гг.
Интерпретация: Показатели, полученные левыми партиями (социалисты, коммунисты, радикалы, экологи и т.д.) и правыми партиями (объединение всех партий или правоцентристских, правых и крайне правых), колебались от 40 до 58 процентов голосов в первом туре законодательных выборов в период 1945-2017 годов. Примечание: результат, полученный коалицией LREM-MoDem в 2017 году (32 процента голосов), разделен поровну между правоцентристскими и левоцентристскими партиями (см. рис. 14.4-14.5). Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.
РИС. 14.4. Избирательные левые во Франции: Законодательные органы, 1945-2017 гг.
Интерпретация: Общий результат, полученный левыми партиями (социалисты, коммунисты, радикалы, экологи и т.д.), варьировался в пределах 50-57 процентов голосов в первом туре выборов в законодательные органы власти Франции в период 1945-2017 годов. Примечание: голоса, полученные коалицией LREM-MoDem в 2017 году (32 процента голосов), разделены поровну между правоцентристами и левоцентристами. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.
РИС. 14.5. Избирательные права во Франции: Законодательные органы, 1945-2017 гг.
Интерпретация: Общий балл, полученный правыми партиями (включая правоцентристские, правые и крайне правые), варьировался от 50 до 58 процентов голосов в первом туре выборов в законодательные органы Франции в период 1945-2017 годов. Примечание: балл, полученный коалицией LREM-MoDem в 2017 году (32 процента голосов), был разделен поровну между правоцентристами и левоцентристами. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.
Важно отметить, однако, что эти классификации в значительной степени искусственны. Внутри каждой широкой партийной группы всегда существовал очень широкий диапазон мнений и чувств (что также справедливо для основных британских и американских партий). На самом деле, структура политико-идеологического конфликта, как правило, очень многомерна. В частности, существуют разногласия по вопросам, связанным с собственностью (которые включают фискальную политику и другие меры по сокращению неравенства) и границами (включая иммиграционную политику). Конечно, бывают случаи, когда то или иное измерение становится основным фокусом предвыборной борьбы и, следовательно, влияет на то, как избиратели воспринимают относительные позиции партий. Поскольку политико-идеологическая составляющая является многомерной, а измерения не являются идеально коррелированными, равновесие, как правило, является шатким, нестабильным и временным.
Именно так обстоят дела во Франции в конце 2010-х годов. Как мы увидим далее, это явно период, когда главная ось электорального и политического конфликта определяется заново. Одним из признаков этого является решительный отказ от терминологии , связанной со старыми политическими расколами (особенно от терминов "левые" и "правые", которые отвергаются с еще большим негодованием, чем обычно, что свидетельствует об изменении их значения). Чтобы понять, как мы дошли до этого момента, будет полезно начать с изучения эволюции лево-правого расслоения во Франции с 1950 года и сравнить его с демократическо-республиканским и лейбористско-консервативным расслоениями в США и Великобритании.
Действительно, обозначения "левый" и "правый" всегда были местом интенсивного политико-лингвистического конфликта. Одни используют эти слова в положительном смысле для определения собственной идентичности или в уничижительном смысле для дискредитации своих врагов. Другие отвергают их как неприменимые (что не мешает возникновению новых осей конфликта). Моей целью здесь не является разрешение споров о терминологии, полицейском языке или изложение глубинной природы "аутентичных левых" или "аутентичных правых". Делать что-либо из этого было бы бессмысленно, тем более что "левые" и "правые" явно не имеют фиксированного вечного значения. Они являются социально-историческими конструктами, которые структурируют и организуют политико-идеологический конфликт и электоральную конкуренцию в конкретных исторических контекстах. Впервые использованные во время Французской революции для обозначения политических групп, расположившихся по левую и правую стороны палаты, в частности, в связи с их позицией по вопросу о сохранении или прекращении монархии, понятия "левые" и "правые" с тех пор являются объектом постоянной борьбы и вечного переопределения. В частности, споры о значении левых и правых, скорее всего, возникнут, когда возникнут разногласия по поводу политических стратегий, претендующих на преодоление конфликтов прошлого и введение новых политических расколов. На данном этапе моей целью является просто изучение эволюции левых и правых как электоральных описаний. Как конкретные группы и партии воплощали понятия левых и правых на выборах после окончания Второй мировой войны? Я также сравню эволюцию электоральных структур расщепления в разных странах за этот период.
Интересно также рассмотреть электоральное поведение во вторых турах тех президентских выборов во Франции с 1965 по 2012 год, в которых кандидат от правых противостоял кандидату от левых (рис. 14.6). В этих конкурсах избиратели стояли перед бинарным выбором, что, конечно, упрощает ситуацию, но в то же время является показательным. Оказалось, что результаты президентских выборов подтверждают результаты, полученные на выборах в законодательные органы власти. Преимущество последних в том, что они охватывают более длительный период и дают более точную картину многопартийности политической жизни Франции.
РИС. 14.6. Президентские выборы во Франции, 1965-2012 гг
Интерпретация: Оценки, полученные во вторых турах президентских выборов во Франции (где левые противостояли правым), следующие: 1965 (Де Голль 55%, Миттеран 45%), 1974 (Жискар 51%, Миттеран 49%), 1981 (Миттеран 52%, Жискар 48%), 1988 (Миттеран 54%, Ширак 46%), 1995 (Ширак 53%, Жоспен 47%), 2007 (Саркози 53%, Руаяль 47%), 2012 (Олланд 52%, Саркози 48%). Другие вторые туры включали
