* * *
– Мэт, как ты?
– Нормально: не первый раз.
– Не первый, но как в первый. Только небо фиолетовое, – сказал Дэниел, и грусть послышалась в его голосе, и посмотрела светло-синим взором Мартина.
Мэтью потупил голову: он вспомнил глаза, в которых запечатлелось это небо. Но печаль не годилась им в подмогу, и он нашёл то, что тоже было не как в первый раз, но уводило от печали:
– И рюкзак превратил меня в неповоротливую улитку.
– О чём подумала Крис, когда очнулась среди этих скал?
– О том, что надо идти в какую-нибудь сторону. Встаём, Дэн, и в путь… по следам Крис.
– Скорее за своей интуицией, которая побежит по её невидимым следам.
– Именно это я и имел в виду. А ведь ты забыл кое о чём спросить…
Дэниел задумался.
– Не врубаешься? Даю подсказку: спросить должен ты… На этот раз спросить должен ты.
– А-а! – догадался Дэниел. – Давай Её сюда. (Он указал на чехол на своём ремне.)
– Держи. Пусть будет всё, как тогда.
– Так в какую сторону зовёт тебя интуиция, Мэт-Жизнелюб?
– Давай одновременно, Дэн-Грустный. Закроем глаза и на счёт три ткнём пальцем в направлении убегающей интуиции.
– Со мной все играют в эту игру.
– Ты о чём?
– Забудь. Я считаю: один, два, три.
Друзья открыли глаза и обнаружили, что их указательные пальцы направлены в противоположные стороны.
– За чьей интуицией побежим?
– Давай за твоей: у вас с Крис давняя связь, – с ухмылкой сказал Мэтью.
– Какая ещё связь?! Мы с ней дружим вот с таких, – подыграл ему Дэниел.
– Я и говорю, дружите, и нечего оправдываться, будто попался.
– Связь! Связь! Какая-то связь!
– Конечно, телепатическая. Какая ещё между друзьями может быть связь?
– Что же на месте стоять и попусту языком трепать, коли идти надумали! – раздался знакомый скрип. – Слушал я вас, слушал, мешаться не хотел, да не вытерпел.
Друзья встрепенулись и огляделись вокруг… но не увидели того, кого должны были бы увидеть.
– Эй, Семимес! – позвал Мэтью. – Выходи из Невидимой Ниши! А то мы подумаем, что привидение накликали! Мы тут мечтали, чтобы всё было, как в первый раз! Будь добр, выходи!
Из-за вертикального выступа скалы появился Семимес.
– Не болтай попусту, парень. Нет здесь никакой Невидимой Ниши. Это тебе не Харшид. Это – Тусул. И Дэн, смотрю, у тебя какой-то другой, вместо нашего Дэна, – с этими словами Семимес приблизился к ребятам и обратился к Дэниелу: – Что скажешь в своё оправдание, пришлый?
– Добрых тебе пересудов, проводник, – одновременно сказали друзья: Мэтью – желая умерить боевой настрой Семимеса, Дэниел – чтобы показать, что он не такой уж чужак.
– Добрых, добрых. Орёте разом, будто сговорились. Недоброе нынче время, Мэт, сам знаешь. И до поры я не проводник ни тебе, ни твоему новому Дэну.
– До какой такой поры? – придрался к слову Мэтью.
– Скажу так. Тебя я не пытаю: ты свой, проверенный…
– И я свой, – заспешил Дэниел. – Ещё какой свой. Вот, смотри. (Он проворно вынул из чехла Слезу, а из заднего кармана джинсов – дневник Буштунца.) Это – Суфус и Сэфэси, узнаёшь?
Мэтью взглянул на своего друга так, словно тот сболтнул лишнее. Однако Дэниел с задором продолжал гнуть свою линию:
– Это – Слово, Хранителями которого мы являемся. Мне Дэн из рук в руки всё передал и всё про всё рассказал. А имя это я сам позаимствовал… с его одобрения… чтобы Слово, Слеза и имя в согласии друг с дружкой пребывали.
– Пребывали, – передразнивая, протянул Семимес. – Вижу, вижу, не суетись, как Спапс на Новый Свет. А про Спапса он тебе тоже рассказал? (Взгляд Семимеса, проницательный и придирчивый, впился в глаз новоявленного Дэна, подёрнутый усмешкой.)
– Я же говорю: всё про всё рассказал. У этого Спапса, чьё слузи-дерево на площади установили, бабский голос.
– Отдал, рассказал, чтобы самому что?.. увильнуть от бремени Хранителя Слова?
– Постой, Семимес, не кипятись, – вступился за честь Дэниела (всё равно какого, старого или нового) Мэтью. – Не надо так про моего и, между прочим, твоего друга. Лучше давай мы тебе про Дэна… и Дэна потом объясним.
– Лучше сам не кипятись, Мэт. Эту твою повадку мы с Дэном знаем. Про «увильнуть» я спросил вопросительно, а не чтобы обидеть.
– Вопросительно в смысле разнюхать? Я правильно тебя понял, Семимес? – спросил Дэниел.
– Правильно, Дэн. Очень правильно. А теперь спрячь Слово и Слезу и не хвастай ими зря, коли Дэн на твои плечи главное для спасения Дорлифа бремя перевалил. Плечи-то, я вижу, у тебя пошире, чем у него. Посмотрим, на пользу тебе такие даны или для похвальбы.
Дэниел прибрал Слово и Слезу.
– Вот так так! И привычки свои тебе наш Дэн передал: Слово – в карман на заду, Слезу – в кошель на поясе, грусть – за словцо бойкое.
– По части словца бойкого у нас Мэт больше преуспел.
– Это да. Но у Мэта оно из нутра идёт, как отрыжка, а у тебя от головы, от лукавства.
– А у тебя от чего? – спросил его Мэтью.
Несколько мгновений Семимес соображал, затем ответил, но не прямо, а привязав ответ к другой мысли, к мысли, которая продолжала ковыряться в новом Дэне:
– Если бы Семимес был целым человеком, он бы сказал, что наш Дэн душу свою в наследство оставил… тебе, Дэн… или как там тебя, не знаю.
Дэниел и Мэтью переглянулись: трудно, дескать, будет прятать секрет Дэна от таких пронырливых глаз.
– А на мой вопрос ты так и не ответил.
– Ответил, Мэт, ответил, ты просто не расслышал.
– Ладно, тебе виднее. Хватит в душах копаться. Ты какими судьбами-то здесь, проводник? Нас встречаешь? Умная палка подсказала?
Семимес покачал головой.
– Эх, Мэт-Мэт. Сам-то как думаешь, что меня в такую даль от дома увело, аж к Тусулу?
– Фэдэф?! – догадался Дэниел. – Фэдэфа отыскать хочешь?
– Молодец, Дэн! Пойдёшь со мной?
– Пойду, сам знаешь: соцветие восьми.
– А ты? – Семимес перевёл взгляд на Мэтью.
Мэтью было смешно оттого, как Семимес обыгрывает очевидную вещь, но он ответил серьёзно, как бы серьёзно:
– Мы же Хранители Слова, а не какой-нибудь Спапс.
Семимес нахмурился.
– Вот что я вам скажу, друзья мои: нынче Дорлиф захвачен корявырями. Люди ушли кто в Нефенлиф, кто в Парлиф, кто в горы Танут. Только мы с отцом остались в своём доме. Зусуз нас не тронет: отец ему жизнь оставил, так надо было. О том, что я на поиски Фэдэфа отправился, только отец и знает. Путь выбрали подземный: через Красную Нору и Тоннель, Дарящий Спутника. И на этот раз меня не подкарауливал двойник с Выпитого Озера.
