— Дело стронулось с места, — сказал он. — Сейчас я поеду, кое-что устрою, потом коллега вами займется.
— Я не хочу с ним оставаться, — сказала Анни.
— Иначе нельзя. Прошу не волноваться, он никаких глупостей уже не сделает.
— Вы нас отпустите? — испуганно спросила Анни.
— Посмотрим, — буркнул тот, чьего имени она так и не узнала.
— Я больше этого не выдержу. И Кристина тоже.
— Придется, — ответил тот странно мягким тоном.
Внешне он выглядел как прежде, только давалось это ему с большим трудом и требовало нечеловеческого усилия.
— Если все пройдет нормально, сегодня вечером вы будете дома.
— Не верю.
— Понимаю, — сказал он и запер дверь.
Застегнув ветровку, Боссе вышел из квартиры и сбежал по лестнице. Светило солнце. После дождливого утра погода разгулялась.
Он поспешил на центральный вокзал, сел в первый же пригородный поезд, идущий на север. Всю дорогу просидел неподвижно, глядя в окно, но, выходя, был зол, что не запомнил ничего из увиденного.
Оставшись на перроне, он видел, как подошел поезд, привезший Яна Ольсона. Интуиция подсказала, что вот он — человек с деньгами и что он — полицейский. Правда, этот молодой человек в джинсах не походил на полицейского, но все же в Боссе прозвучал сигнал тревоги.
Потом тот покинул перрон, и поначалу Боссе думал, что ошибся. Когда Ольсон вернулся, вернулась и уверенность. Деньги явно были в его коричневой сумке.
Пришел поезд с севера, и Боссе с удовольствием следил, как Ольсон торопился к первому вагону. А потом растерянно опустился на скамейку. Боссе немного подождал, потом сел рядом.
— Добрый день, — сказал он. — Мне кажется, у нас есть общий знакомый. Зовут его Сундлин.
ПЕРРОН
— Похоже, — кивнул Ольсон и покосился на соседа.
У Ольсона была прекрасная зрительная память. Он увидел грубо тесанное лицо, серо-зеленые глаза, коротко стриженные волосы и легкую усмешку, открывавшую белые зубы.
— Надеюсь, деньги при тебе, — заметил Боссе.
— Для того я и здесь.
— Тогда я могу их взять.
— Ну не так быстро. Мне нужны гарантии, что девушки будут освобождены.
Боссе убедился, что имеет дело с полицейским, причем с крутым.
— Можешь положиться на мое слово.
— Не то чтобы я тебе не верил, но мне нужны гарантии получше. Где они?
Боссе едва не сказал: «В городе», но удержался.
— В надежном месте, — заверил он.
— Я даже не уверен, живы ли они, — сказал Ольсон, тут же заметив под ветровкой Боссе пистолет.
На миг он пожалел, что не вооружен, но тут же прогнал эту мысль. Чего жалеть, как вышло, так и вышло.
— Мне кажется, у тебя нет другого выбора, как только доверять мне.
Теперь голос Боссе звучал резче. Ольсон уловил эту перемену. «Лучше не нажимать, парень явно нервничает», — подумал он. Но не мог же он просто так отдать деньги и уйти.
— Я понимаю твою точку зрения, — сказал он, — но попытайся и ты меня понять. Сундлин поручил мне передать тебе деньги, но только когда будет полная уверенность, что заложницы живы.
— Ты полицейский, верно?
— Да, но не имею с этим делом ничего общего. Никто, кроме Сундлина, не знает, что я здесь.
— Как я могу в это поверить?
— А я с чего должен поверить, что Кристина жива?
Пистолет его все еще беспокоил. Если тот просто засунут за пояс и не закреплен, есть шанс… Он решил рискнуть. А вдруг получится?
Ольсон наклонился, сделав вид, что завязывает шнурок. Сидели они так близко, что касались друг друга. Ольсон стремительно разогнулся, молниеносное движение — и пистолет оказался у него.
Боссе не шелохнулся.
— Я чувствую себя слишком неуверенно в компании людей с оружием, — заметил Ольсон.
Боссе невольно испытал к нему что-то вроде уважения. «Ловкий парень, — подумал он, — жаль, что полицейский. И упрямый».
Он готов был признать его правоту. Правда, надеялся получить деньги сразу, но предвидел возможность и такого развития ситуации.
— Я хочу убедиться, что в сумке действительно деньги.
— Ради Бога! — Ольсон раздвинул молнию и дал ему заглянуть внутрь.
— С виду все в порядке, — признал Боссе.
— Не только с виду, а и вообще в порядке. У нас нет причин блефовать. Премьер хочет вернуть дочь. Это все.
— Не совсем, — усмехнулся Боссе. — Еще он хочет спасти свое доброе имя и репутацию.
— Не понимаю. — Ольсон изобразил удивление.
— Ну, нам-то зачем прикидываться? Не хуже меня ты знаешь, что этими деньгами охотно занялась бы налоговая инспекция.
— Как ты это разнюхал?
— Случайность. Кое у кого оказался слишком длинный язык.
«У него связи в банках, — решил Ольсон. — Наверняка какая-то девица».
— Женщина? — спросил он.
— Ничего ты из меня не вытянешь. Даже не пытайся.
— А как мы можем быть уверены, что ты и впредь не станешь шантажировать Сундлина?
— С такой возможностью придется смириться, — последовал ответ. — Он сам вляпался.
— Это угроза?
— Нет, я просто констатирую факт.
Боссе присмотрелся к Ольсону.
— Теперь я тебя узнаю…
— В самом деле?
— Я видел тебя как-то вечером по телевизору рядом с Сундлином.
— И что с того?
— Ты из САПО.
Ольсон пожал плечами. Да, он не глуп, интеллигентен и сообразителен. Но очень нервный. С виду спокоен, но его выдают капли пота на лице, дрожание век. Впрочем, это может быть от усталости.
— Сколько вас? — спросил внезапно Ольсон, пытаясь ошеломить собеседника.
Боссе уже раскрыл, было, рот, но сумел удержаться от ответа.
Две молодые девушки остановились возле них. Из транзистора неслась поп-музыка.
— О, я его просто обожаю, — страстно выдохнула одна.
«Наверное, про певца», — решил Ольсон.
— Ничего ты от меня не добьешься, — бросил Боссе, — ничего.
— Нет так нет. Что будем делать? Поедем вместе в город или как?
— А кто тебе сказал, что ехать нужно в город? Я, по крайней мере, туда не собираюсь.
— Это просто кажется наиболее вероятным.
— Почему?
Ольсон не мог сказать, почему ему так казалось. Хотя мог быть прав и его противник. Идеальное укрытие скорее могло быть найдено не в городе.
