ничем мою вину не измерить. Не простишь, знаю, но… Прости меня… – и из глаз Репрева посыпались хрупкие бусинки слёз.
– Я прощу тебя, – серьёзным тоном начал юный кинокефал, а потом улыбнулся и докончил: – если ты вернёшь мне сильфии за апельсины.
– У меня есть для тебя кое-что получше. Только отвернись, иначе у меня ничего не получится, – плутовская, но такая привычная улыбка играла на его непривычно остром лице.
Астра отвернулся и почувствовал лёгкость, будто задул сквозняк, и вся одежда, что на нём была, пропала. Он жутко засмущался, поджав хвост и прикрываясь руками. Затем послышалось лязганье доспехов, и Астра увидел их на себе, а Репрева – в его рубашке, брюках и туфлях.
– Теперь ты можешь почувствовать себя принцем, – уголки рта полуартифекса приподнялись.
– Красивый хвост, – увидел у него за спиной столб радужного павлиньего хвоста. – Ты ради него стал полуартифексом?
– А с каких пор ты стал такой язвой? – усмехнулся Репрев.
– Поживи один в Зелёном коридоре, в голоде и холоде – ещё не таким станешь…
– Как это, без еды? – испугался Репрев. – Я же оставил тебе манку, и рыбу, и…
– Да, но манку склевал Юдо, которого мне тоже оставил ты, – виноватым голосом ответил Астра, вспомнив, как он бросил в чудо-птицу шапку.
– Юдо?
– Так я назвал снегирька. Но за него я тебе благодарен. Один я бы замёрз насмерть. Я отпустил Юдо, потому что думал, что умираю… А ещё меня чуть не подали к царскому столу.
– Ты видел царя? – подступил к Астре Репрев, и юный кинокефал вжался в стенку, а полуартифекс стукнулся лбом об лампочку – она закачалась, как поплавок, на волнах из света и теней.
– Да, огромный такой змей. Питон, удав – я плохо разбираюсь в змеях. Больше по цветам.
– А из меня чуть не сделали нового царя. По правде сказать, это я чуть не сделал себя царём, – понурился Репрев.
– Видимо, нам есть что друг другу рассказать, – слабо улыбнулся Астра. И Репрев вдруг воскликнул:
– Генерал Цингулон – он преступник!
– Да, я начал что-то подозревать, когда отряд убил двух моих друзей – фамильяра и последнего в своём роде бенгардийского тигра, потом избил меня до полусмерти, а доктор Цингулон вонзил мне в ладонь осколок малахитовой травы.
– Они мучают простых кинокефалов… и феликефалов! Всех, кому не повезло попасть в лапы Цингулона! Тюрьма забита доверху. Над ними ставят опыты, пытаются разжечь в них какую-то искру с помощью малахитовой травы, и из неё же разрабатывают оружие и…
– Погоди, ты сказал – «искру»? – заинтересованно взглянул на него Астра. – А малахитовая трава тут причём? Чтобы пробудить искру, никакая малахитовая трава не нужна.
– А ты откуда знаешь? – удивлённо пробормотал Репрев.
– Мне Алатар рассказывал, – пожал плечами Астра. – И не только рассказывал, но и показывал. Он обучал меня. И у меня почти получилось своей искрой создать аммонит. А ещё я научился неплохо видеть незримые связи. В каждом из нас есть искра. Так говорил Алатар.
– Тогда всё ещё хуже… – осел полуартифекс. – Тогда все мучения этих несчастных были впустую. Говоришь, умеешь видеть эти связи? Почему ты раньше мне об этом не сказал?
– Когда? Когда я сидел, прикованный наручниками к трубе в том сарае, а ты поил меня чаем? Как-то не до разговоров было, – насупился Астра.
– Ладно, прости… Это всё равно ничего бы не изменило. Нам и правда есть о чём друг другу рассказать.
Репрев ещё раз взглянул на почерневшее, как мельхиор, крылышко подёнки, и одно воспоминание вспыхнуло в его голове, связав одно с другим. Он оголтело воскликнул:
– Ты помнишь то испытание с тигром, превращённым в речное чудище?.. Как его звали – Ямма?! Ведь он дал нам перо! И Агния спрятала его под циферблатом, в тайник!
– Я смутно помню всё, что было после того, как волк-рогач выплюнул солнце. Мы вроде с тобой собачились, – почесал макушку Астра.
– Да, как всегда, – быстро заговорил Репрев, сорвал с Астры, не успевшего даже сказать слова против или возмутиться, часы, подцепил когтем последний осколок стекла, вырвал циферблат, а под механизмом в самом деле огоньком горело пёрышко. Восторженно подняв его над головой, полуартифекс сумасбродно улыбнулся.
– Вот оно! Я был прав!
– И зачем оно нам? – отрешённо спросил Астра, не разделяя восторга друга.
– Как зачем? – рьяно, словно защищая, полуартифекс прижал к груди перо. – Длинношеий… Ямма сказал, что оно может исполнить любое наше желание! С ним мы найдём Агнию. Да с ним Агния сама упадёт к нам в руки, стоит только пожелать!
– Жаль, что я не вспомнил о нём, когда остался один в Зелёном коридоре, – с напускным огорчением сказал Астра. – А может, и к лучшему. Но исполнится ли желание вне Коридора? И если перо может исполнять любое желание, то не разумнее его будет оставить на что-то более существенное?
Репрев даже оторопел.
– Что может быть важнее Агнии?!
– Нет, нет, нет! – замахал перед собой руками Астра, глухо смеясь. – Я имею в виду, что Агнию мы и сами найдём.
– И как же? – фыркнул Репрев, но передал пёрышко Астре, и тот теперь не выпускал его из руки, зажав в кулаке.
– Подозреваю, что Агнию мог захватить Цингулон. Я видел незримую связь с ней в Зелёном коридоре, и, как мне показалось, её нить уходила далеко за его пределы, куда-то в сторону города.
– Только здесь целый лабиринт из коридоров, не Зелёных, конечно, но проще от этого не становится. Я тоже пытался высмотреть Агнию, только меня что-то ослепляло, будто на солнце смотришь. Если бы кто-нибудь мог нам помочь… – и тут полуартифекса осенило – он вспомнил о своём слуге и на радостях выкрикнул его имя: – Самаэль!
– Самаэль? Кто такой Самаэль? – последнее, что успел спросить Астра перед тем, как их с Репревом вышибло из кладовой. Раздвигая плечами стены, дракон выбрался из разрушенной каморки, стряхнул с плеча штукатурку и низко поклонился.
– К вашим услугам, мой полуартифекс! Но в следующий раз попрошу вызывать меня в более… просторных залах.
У Астры глаза на лоб полезли; он в страхе начал тихо отступать от дракона, пока его не схватил за плечи полуартифекс, рассмеявшись:
– Астра, тише, тише! Самаэль – мой слуга, и он совершенно безобидный! Ну, пока я говорю ему быть таким.
В коридоре дракон уже вытянулся в полный рост и смотрел на перепуганного юного кинокефала сверху вниз сытыми аметистовыми глазами, раздувая ноздри.
– Почему он так…
– Так похож на Умбру? – закончил за Астру Репрев. – Сам не понимаю. Может, для нас все драконы на одну морду.
