Он просовывает руки под марлю… Ну где же? Здесь лежат самыестарые… Вот одна из них… Потом он видит светлые волосы… Шарлотта! Все просто:та, что лежит между этими двумя, – Дебора! Его Дебора! Но стоило емукоснуться куклы, как из-под нее в разные стороны побежали мелкие жучки… Иволосы у нее отваливаются! Господи! Да она вся рассыпается в прах! Он в ужасеотпрянул, оставив отпечаток пальца на костяном личике, и почувствовал, как егосамого опалило жаром огня. Запах костра… Тельце куклы съежилось, и он услышалее голос, приказывающий что-то сделать… Но что? Кукла говорила с нимпо-французски.
«Дебора! – в отчаянии звал он, касаясь ее крохотногобархатного платья. – Дебора!»
Кукла была такой старой, что, казалось, достаточно легкогодуновения его дыхания, чтобы она исчезла навсегда. Смех Стеллы, держащей куклув руках…
«Поговори со мной! – Глаза Стеллы плотно закрыты, арядом хохочет какой-то молодой человек. – Неужели ты действительнонадеешься, что тебе это поможет?»
«Чего вы от меня хотите?»
Смешение голосов вокруг, английской и французской речи… Онпытался различить голос Джулиена. Это было все равно что пытаться пойматьмысль, мимолетное воспоминание о чем-то. Так бывает, когда слушаешь музыку ивдруг внезапно в голове проскальзывает нечто неуловимое…
«Дебора!»
Ничего… Никакого ответа…
«Почему ты не хочешь мне объяснить?!!»
Роуан звала его, она трясла его изо всех сил. Он едва неударил ее!
– Прекрати! – кричал он. – Неужели ты непонимаешь, что они все здесь, в этом доме? Они ждут… Они… Они… Они зависли… Онипо-прежнему тесно связаны с реальностью!
Какая же она сильная! Одним рывком Роуан подняла его с пола.
– Оставь меня, – отбивался Майкл. Куда бы он нивзглянул, они были повсюду, словно вплетенные в некую колеблемую ветромпаутину…
– Майкл! Прекрати! Хватит!
Пора уходить отсюда. Он ухватился за дверной косяк и огляделкомнату. Корзинки по-прежнему лежали на кровати, книги… Ну конечно! Он же некоснулся книг! Пот градом струился по лицу. Голоса…
– Черт побери, я могу это сделать! – выкрикнулМайкл, изо всех сил зажимая руками уши.
У него было такое ощущение, что он находится под водой. Ноэтот запах… От него никуда не спрятаться. Отвратительная вонь, исходящая отсосудов. Да, сосуды…
«Этого вы от меня хотели? Чтобы я пришел сюда и коснулсяруками вещей, которые способны подсказать мне ответ? Дебора, где ты?»
Они что, смеются над ним? Перед глазами снова возниклаЭухения с тряпкой в руках.
– Нет, уходи, ты мне не нужна! Я хочу видеть мертвых, ане живых!
До него вновь донесся смех Джулиена. И плач. Кто это плачет?Ребенок в колыбели?
– Хватит! Прекрати! Не смей…
– Нет! Остались еще сосуды. Позволь мне покончить совсем сразу. Навсегда!
Майкл оттолкнул Роуан в сторону, в который уже разудивленный силой, с какой она пыталась его остановить, и распахнул дверь вкомнату, где хранились страшные сосуды.
Роуан молча следила за каждым его движением.
«Вы хотели, чтобы я коснулся именно их?»
Они вновь попытались приблизиться, окружить его со всехсторон, опутать паутиной образов, но Майкл не позволил. Сделав глубокий вдох,он сконцентрировал все внимание на отвратительных склянках. Казалось, он невыдержит и вот-вот просто умрет от этой вони. Но на самом деле запах не всостоянии убить.
Открыв один из сосудов, Майкл опустил в него руку и ухватилза волосы человеческую голову, плававшую внутри. Однако волосы мгновенновыскользнули из пальцев. Тем не менее ему удалось проткнуть большим пальцеммерзкую щеку и выдернуть голову из склянки. И вновь вспышка… Мертвая головасмеется, изо рта сочится кровь, но каждое произнесенное им слово доноситсясовершенно отчетливо; взгляд карих глаз устремлен прямо на него.
«Да, Майкл, я пребуду во плоти и крови, в то время как тыпревратишься в прах».
Он увидел сидящего на кровати обнаженного человека, мертвогои в то же время живого, который разговаривал с ним голосом Лэшера. А рядом –Маргариту, обнимавшую мертвеца за плечи и полную решимости защитить его любойценой, подобно тому как Роуан пыталась сейчас защитить Майкла.
Голова выскользнула из его рук и мерзким сгустком рухнула напол. Майкл почувствовал, что его сейчас вырвет; он изо всех сил старалсясдержаться, но справиться с тошнотой не смог.
Роуан схватила его за плечи. В таком состоянии человеку, какправило, все равно, что происходит вокруг, и все же Майкл попытался сказать,предупредить ее… Он с трудом поднялся на ноги, оттолкнул с дороги Джулиена,Мэри-Бет, а потом и Роуан и принялся топтать ногами отвратительное месиво.
– Лэшер… – едва слышно выдавил он из себя. –Лэшер в этой голове… внутри этой головы…
А что в других сосудах? Тоже головы! Он принялся крушитьсклянки одну за другой, вытряхивая их содержимое. Выхватив очередную голову изсосуда, он с ужасом увидел, как мгновенно сошла с нее изъеденная временемплоть, оставив в его руках лишь голый череп.
«Да, Майкл, превратишься в прах, подобный тому, который тыдержишь сейчас в руках…»
– И это ты называешь плотью?
Майкл стряхнул отвратительные ошметки на пол, а следом заними туда же полетел и череп.
– Ты никогда ее не получишь! Ни ради этого, ни радичего-либо еще в этом мире!
– Майкл!
Его вновь тошнило, однако на этот раз он твердо решилсдержаться и ухватился за края полки.
Эухения…
«Как отвратительно пахнет в мансарде, мисс Карл». –«Оставь там все как есть, Эухения, и уйди».
Майкл обернулся к Роуан и, яростно вытирая руки об одежду,попробовал объяснить:
– Он проникал в мертвые тела. Завладевал ими. Онсмотрел их глазами и говорил их голосами. Он использовал их. Но он не в силахбыл их оживить, не мог заставить клетки размножаться. Тогда она стала сохранятьдля него головы. Он мог войти в эти головы даже тогда, когда тела, импринадлежавшие, давно сгнили. И он видел мир их глазами.
Он принялся внимательно рассматривать содержимое сосудов.Головы, головы, головы… В большинстве своем темноволосые… А это что? Головаблондина, но в светлых волосах промелькнули темно-коричневые пряди… А вотголова чернокожего человека, однако кое-где кожа заметно светлее…
