– Давление топлива снижается, – ровным голосом доложил он Центру управления.
– Вас понял, – отозвался Си.
Если Ширра и рисковал своей жизнью и жизнью Стаффорда, то это был хорошо просчитанный риск, и Ширра выиграл, а в процессе сберег себе последний шанс отработать сближение на орбите. Дерни он за кольцо – они со Стаффордом то ли выжили бы, то ли нет, но их корабль оказался бы ощутимо продырявлен на месте двух люков, которые отстрелились бы при катапультировании. Не было возможности ни отремонтировать, ни заменить корабль до того, как «Джемини-7» придет время возвращаться на Землю.
Борман и Ловелл не могли с орбиты заметить пламя на площадке LC-19, которое едва вспыхнуло и тут же погасло. О происшедшем они узнали от Эллиота Си[14].
– Зажигание и сразу отключение, – четко и лаконично сказал он.
Борман с Ловеллом уныло переглянулись. Они по-прежнему болтались на околоземной орбите, ожидая обещанных гостей.
– Вас понял, – ответил Ловелл. – «Семерка», ваш преданный партнер по отработке сближения на орбите, ожидает дальнейших указаний.
* * *
Когда сообщили о неудавшемся – опять! – запуске «Джемини-6», президент Линдон Джонсон и без того пребывал в дурном состоянии духа. Утренние газеты ничем не радовали, The New York Times сообщала, что республиканцы в Конгрессе и пять губернаторов-республиканцев выпустили единодушную декларацию, предупреждающую, что обостряющийся конфликт, развязываемый Джонсоном во Вьетнаме, начинает походить на «бесконечную войну в джунглях, наподобие корейской». Таких сравнений Джонсон всеми силами старался избегать, однако они становились все более модными. Пораженческие разговоры он мог бы вытерпеть от пацифистского левого крыла собственной партии, однако при том, что Республиканская партия (или Великая старая партия, как ее называли неофициально) всегда была более склонна к стычке с коммунистами, этот удар оказался более болезненным.
С не меньшим раздражением Джонсон узнал, что влиятельная группа из 30 чернокожих законодателей и активистов Демократической партии выдвинули заявление, требующее большего участия в деятельности партии и отборе кандидатов. Джонсон знал, что их жалоба обоснованна, однако он уже потратил такой объем политического капитала, какого хватило бы на всю карьеру, на продвижение Закона о гражданских правах и Закона об избирательных правах через непокорный Конгресс. Такая поддержка стоила ему верности белого электората южан, которые начали перетекать на сторону республиканцев, не очень жалующих законодательные инициативы Джонсона, касающиеся равноправия. Если Джонсону не удастся заменить эту часть электората черными новобранцами, только что получившими права, то он станет изгоем в собственной партии.
А тут еще и космическая программа, обычно служившая утешением, рушилась на глазах. Джеймс Уэбб и остальные руководители космического агентства знали подход Джонсона: неудачи вроде повторяющейся отмены запуска «Джемини-6» должны разруливаться быстро. Однако на тот случай, если его не поняли в точности, президент дополнительно выпустил тщательно сформулированное публичное заявление. Дважды в двух предложениях подряд он упомянул о последнем фиаско. Тщательно подобранными словами Джонсон дал понять, что новые разочарования ему не нужны.
И они не появились. Запуск «Джемини-6» произошел всего двумя днями позже благодаря зоркому инженеру, которого направили изучить внутренности «Титана» и определить, почему после зажигания двигатели выключились. Много часов спустя он прибежал со стартовой площадки на мысе Кеннеди и доложил, что внутри 10-этажного «железа» нашел пластиковую крышку размером с десятицентовик, блокировавшую обратный клапан, который в нормальном состоянии должен быть открыт. Крышку поставили тремя месяцами раньше на сборочном заводе в Балтиморе, когда техник снял газогенератор для чистки и, как требовалось по документации, закрыл получившееся отверстие, чтобы избежать засорения. Однако крышка не бросалась в глаза, и вторую часть инструкции, предписывающую снять крышку перед вторичной установкой генератора и допуском «Титана» к полету, он не выполнил. При включении двигателей этот мелкий клочок бесполезного материала блокировал взлет гигантской ракеты.
Теперь крышку сняли, ракету вновь заправили топливом, и астронавты повторили все ту же утреннюю процедуру. 14 декабря в 10:28 утра «Джемини-6» наконец покинул Землю.
– Время пошло! – прокричал Ширра, когда двигатели «Титана» запустились и на этот раз не выключились. – По-настоящему!
– Траектория отличная, – прокомментировал Си, который опять сидел за пультом капкома в Хьюстоне.
– Вас понял, – ответил Ширра. – Прямо как мечта.
– У вас все нормально, «Джемини-6».
– И вам не хворать! – ответил Ширра.
Борман и Ловелл, которые вновь проходили прямо над побережьем Флориды, вначале ничего не увидели: мыс Кеннеди закрывала плотная облачность. Однако, когда Ширра и Стаффорд прорвались сквозь облачную завесу, Борман увидел белую полосу конденсационного следа, оставленного ракетой, и мелкую, как светлячок, яркую точку – «Титан».
– Вижу, вижу след! – объявил Борман.
Ловелл, вытянув шею, выглянул в иллюминатор Бормана и тоже увидел ракету.
– Тут скоро будет тесно, – заметил он.
Требовалось четыре витка, чтобы создать «толпу» из двух космических кораблей. И почти шесть часов наземные радиолокаторы, до этого следившие только за «Джемини-7», должны были думать еще и о «Джемини-6». Тем временем инженеры в ЦУП, взаимодействуя с астронавтами и компьютерами, рассчитывали положение двух крошечных кораблей в огромном околоземном пространстве и затем подводили их все ближе друг к другу.
Борман и Ловелл влезли в ненавистные скафандры, лишь оставив шлемы незастегнутыми и откинутыми. Правила НАСА ни за что бы не позволили двум кораблям сблизиться на расстояние, хоть сколько-то чреватое столкновением, без соблюдения мер безопасности: если произойдет авария и корпус «Джемини» получит повреждение, астронавты должны быть защищены.
«Джемини-7» в течение нескольких дней летал по орбите в режиме медленного кувыркания, чтобы сохранить горючее для запланированных и незапланированных маневров. Космический корабль на орбите – это не реактивный самолет в небе, который обычно летит туда, куда указывает его нос. Пока скорость и высота «Джемини-7» оставались сбалансированными нужным образом, физические законы гарантировали стабильную орбиту независимо от того, как направлен нос корабля по всем трем осям – тангажу (вверх и вниз), рысканью (вправо и влево) и вращению (вокруг продольной оси). Теперь же Борман пустил в ход двигатели и стабилизировал корабль в нужном положении носом вперед. Таков был единственно безопасный способ осуществить сближение, и, что не менее важно, по крайней мере для пилота, это был единственно приличный способ.
