Пруст с жаром принимается за работу в журнале. Практически в каждом номере он публикует несколько художественных текстов, многие из которых будут им перепечатаны в сборнике «Утехи и дни». В том, что касается их тематики, то она напоминает ту, что мы встречали в «Мансуэле», так как их основу составляют зарисовки из светской жизни. Однако при этом многие тексты приобретают более психологический характер: перед нами уже не просто журналистская работа, фиксирующая то, что происходит в парижском свете. Пруст пишет произведения, опирающиеся на жанр психологической светской новеллы, созданный писателями-романтиками. Это небольшие тексты величиной от одной до трех страниц, а иногда и всего в один абзац, одной из главных тем которых является несчастная любовь. Пессимизм Пруста по поводу возможности гармоничных любовных отношений виден уже в этих первых произведениях.
Так, новелла «Возлюбленные Фабриса» из третьего номера журнала проводит «эксперимент» по изучению возможности взаимоотношений с женщинами, обладающими красотой и умом в разных сочетаниях. Рассказ начинается с описания увлечения главного героя женщиной красивой и умной, однако ее ум не только не вызывает восхищения Фабриса, но, напротив, мешает ему наслаждаться ее красотой. Поэтому он находит себе возлюбленную красивую и обделенную интеллектом. Но скоро ее ограниченность ему надоедает. Тогда Фабрис влюбляется в женщину просто умную, которая, к удивлению главного героя, не отвечает ему взаимностью. После перебора всех возможных сочетаний ума и красоты новелла подводит читателя к выводу, что Фабрис не может быть счастлив ни с одной женщиной.
Мы снова встречаемся с Фабрисом в новелле «Непостоянный» в третьем номере «Пира»: герой продолжает менять одну влюбленность на другую, переходя от Ипполиты к Барбаре, от Барбары к Клелии. И вот новая попытка: герой влюбляется в Беатрис, но предвидя, что его увлечение продлится недолго, он уже размышляет о том, что когда его любовь к Беатрис минует, он станет ее другом, будет навещать ее, вести с ней занимательные беседы. Однако после того как его чувства проходят, ему становится скучно с Беатрис настолько, что он не может провести с нею даже десяти минут. Ему скучно со старой привязанностью, потому что все его мысли заняты новой — Джулией.
В новелле Пруст развивает важную для его творчества идею о том, что сам объект любви не имеет значения для возникновения чувства. Привязанность может родиться по отношению к любой женщине, вне зависимости от ее достоинств. Поэтому стоит эмоциям пройти, как бывшая возлюбленная теряет всякую привлекательность. Очарование ее связано исключительно с внутренним состоянием влюбленного.
Еще более развернутое описание возможных любовных неудач дано в новелле «Виоланта и светская жизнь», опубликованной с подзаголовком «Сказка» в седьмом номере «Пира». Героиня новеллы, дочь виконтессы Стирии, страдает от недостатка воли, который вызывает беспокойство ее родителей. Но поскольку она остается сиротой в 15 лет, родные не могут уберечь ее от ошибок. Оноре, юноша шестнадцати лет, пришедший к гости к Виоланте вместе с сестрой ее матери, зароняет в ее душу соблазн разговорами о любви. Героиня долго колеблется, стоит ли ей встречаться с Оноре; наконец она решается назначить ему рандеву. Но ее решение принято слишком поздно: молодой человек отправляется в долгое морское путешествие. Чуть позже Виоланта влюбляется в Лоранса, молодого англичанина, который не отвечает ей взаимностью. Для того чтобы покорить его, она бросается в светские развлечения, создавая видимость равнодушия. Лоранс наконец разделяет ее чувства. Но теперь уже сама Виоланта испытывает отвращение к его низости. Она выходит замуж по расчету и страдает от скуки. Однако даже испытывая отвращение к светской жизни, она не находит сил вернуться на родину, в свою родную Стирию. Привычка оказывается сильнее, чем тщеславие, отвращение, презрение и даже скука. Это наиболее разработанный текст Пруста, который имеет явный автобиографический характер. Среди автобиографических мотивов находим «безволие» героини, от которого, как ему кажется, страдает сам Пруст, а также привязанность Виоланты к матери и беспокойство родителей, вызванное характером их ребенка. Все эти темы напоминают перипетии семейных взаимоотношений самого писателя.
Рядом с художественными текстами Пруст публиковал критические разборы произведений других авторов (Луи Гандара, Анри Ренье), а также несколько философских эссе: о современных модах, о потере государством религиозности, о красоте. Три последних вопроса будут важны для Пруста в дальнейшем. Мода будет одной из главных тем его художественных произведений. Проблемы религии снова заинтересуют его в момент, когда церковь будет отделена от государства во Франции. Тайна красоты и ее источников (находятся ли они вовне или их следует искать внутри самого человека, в его воспоминаниях о том, что он видел в ходе своей жизни) также будет еще неоднократно исследоваться Прустом.
ПОРТРЕТЫ И АВТОПОРТРЕТЫ
Живописный Трувиль подготовил Прусту еще один подарок. На вилле Ле-Фремон в начале октября 1891 года Жак-Эмиль Бланш (1861–1942), один из известнейших светских художников, с которым Пруст познакомился в одном из парижских салонов еще в период своей военной службы, сделал карандашный портрет писателя. Художник был последователем и учеником Фантен-Латура, Мане и Дега и быстро приобрел популярность в качестве портретиста в среде парижских интеллектуалов и артистов. Его кисти принадлежат портреты Барреса, Малларме, Жида, Кокто, Стравинского, Джойса, Бергсона, Жироду, Валери. Вхождение художника в артистический бомонд произошло естественным путем: его отец Антуан Бланш и дед Эспри Бланш были врачами и специализировались на нервных болезнях, при этом лечили они по большей части представителей парижского света. Так, в клинике деда оказывалась медицинская помощь несчастному Жерару де Нервалю. Пруст позже будет с юмором вспоминать об отце художника: «Если я высказывал мнение, с которым Жак Бланш не соглашался слишком энергично, доктор, […] привыкший иметь дело с сумасшедшими, строго отчитывал своего сына: “Погоди, Жак, не мучай его, не волнуй. Придите в себя, мой друг, старайтесь сохранять спокойствие, он совсем не думает того, что говорит; выпейте немного холодной воды маленькими глотками, считая до ста”».
Бланшу очень удался карандашный набросок. Художник в своих воспоминаниях сравнивал Пруста с «юным жителем Ассирии», ему казалось, что в лице писателя есть что-то восточное. Сходное мнение о внешности Пруста оставил Поль Дежарден, его соученик по лицею Кондорсе, который назвал своего друга «юным персидским принцем с огромными глазами газели». На карандашном портрете взгляд прекрасных темных глаз Марселя гипнотизирует, притягивает к себе, заставляет вглядываться снова и снова. Взор писателя сосредоточен, но обращен не к зрителю, а углублен в самого себя. Лицо бледное, чуть одутловатое, глаза обведены темными кругами: Пруста можно принять либо за утомленного болезнью молодого человека, либо за посетителя салона, проведшего в развлечениях очередную бессонную ночь. Энергичный рисунок художника прекрасно передает тревожную внутреннюю жизнь писателя.
Если карандашный портрет Бланша дает возможность хотя бы отчасти проникнуть во внутреннюю жизнь Пруста, то портрет маслом, написанный тем же художником, показывает нам другую — более парадную, светскую сторону характера Пруста. Портретист будет работать над картиной весной 1892 года. Полотно лишено большой психологической глубины, написано в академическом стиле. Бланш, обладая несомненным талантом, не поднялся как живописец выше подражаний своему учителю Мане. Сам Пруст ценил в произведениях своего светского знакомого скорее выбор моделей и способность угадать в них будущих знаменитостей, чем качество картин. Однако это критическое отношение Пруста не распространялось на его собственный портрет: писатель восхищался созданным художником образом денди в элегантном костюме с орхидеей в петлице. Портрет был выставлен на Марсовом поле в 1893 году. Пруст с удовольствием показывал картину друзьям, этот портрет всегда висел на видном месте во всех жилищах писателя. Ныне это полотно находится в коллекции Музея Орсе.
